Самозванец из Гессена (СИ) - Лахов Игорь - Страница 1

Самозванец из Гессена

Глава 1

Германия. Пригород Гессена.

Удар! Обманное движение, и ещё один удар!

Слизень, несмотря на всё своё проворство, распался на две половины, исторгнув из себя пару вёдер зелёной вонючей жижи.

Но расслабляться нельзя — его дружки атакуют справа. Явно работают в связке: пока один отвлекает, второй подкрадывается и пытается откусить дорогие моему сердцу конечности. Старый трюк, но до сих пор действенный.

Не в данном случае!

Пячусь назад, разрывая расстояние, потом с разбегу совершаю кульбит над их тушами.

Среагировать успевает лишь один из Слизней. Второй же портит песок арены своими внутренностями, как недавно это сделал его собрат. Или сосестра? Хрен разберёшь этих гермафродитов!

Хотел было добить и последнего, но песок под ногами стал осыпаться. Кротовая ловушка! Значит, жди гостей. Так мы не договаривались! Сразу два враждующих представителя нечисти никогда не работают вместе. Но сейчас не время для возмущений. Буду сражаться хоть с двумя разными, хоть с тремя, что с этими… Четырьмями?

Потом вспомню, как правильно произносится. Плохо другое: я накаркал! Ещё две Твари, которые никогда вместе не охотятся, являются поживиться мной. Тарантул и Ящерка. Каждая размером с годовалого телёнка.

Устраиваю маленькое позорное бегство до стены арены и поворачиваюсь к препятствию спиной. Теперь напасть сзади никто не сможет.

Тарантул и Ящерка несутся во всю прыть, пытаясь нанести урон верхней части тела или просто вбить меня в стену своими тушами. Крот со Слизнем подкрадываются снизу.

Будь у меня меч хотя бы с одним клеймом Заклинателя, то смог бы отоварить паршивцев на расстоянии. Но у меня простая, остро заточенная железяка. Придётся ею пожертвовать — благо с запасным клинком никогда не расстаюсь.

За мгновение до того, как четвёрка Тварей должна полакомиться вкусным человеческим мясом, тупо подпрыгиваю, на всякий случай подгибая ноги, штопором разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и вонзаю меч в стену.

Вишу на нём, как сопля на вешалке, и наблюдаю приятственную сердцу картину. Не почувствовав мягкую амортизирующую подушку из пуза Макса Великолепного…

Кстати! Макс — это я. Точнее, Максимилиан — бесправный бастард и будущая «золотая жила» обнищавшего Рода Меринбергов. Великолепным меня никто не считает, но я же знаю правду!

Так вот, не почувствовав препятствия, Тарантул и Ящерка лбами впечатались стену, раскроив свои не очень смышлёные черепушки. Причём Ящерка сделала это так удачно, что придавила Крота, не успевшего вовремя среагировать на новую опасность и закопаться в песок.

Остался один Слизень. То, на чём мы остановились минутой ранее.

Отпускаю намертво застрявший меч и мягко приземляюсь на землю. Запасное оружие в руке. Хватило шести секунд, чтобы разделаться с последней Тварью.

— Бой закончен! Можешь выходить, — раздался голос недовольного учителя Клауса, и в стене сразу же появилась дверь.

— Ты почему пользовался лишь одним мечом⁈ — накинулся он на меня, как только я появился в его поле зрения.

— Так интереснее.

— Кому интереснее? Тебе или Тварям?

— Вам, Мастер. Вы же не зря такую подлянку мне устроили с Тварями из разных групп. Скучаете, наверное. Вот и решил вас повеселить.

— Щенок! Ты ничего не понимаешь! — в своей привычной манере разорался Клаус.

— Да всё я понимаю. Твари хоть и фантомные, но кусают очень больно. Наказание за вчерашнее?

— Настоящий воин должен терпеть боль! — глубокомысленно изрёк этот мудила, подняв для пущей важности указательный палец вверх.

— Так, я и терплю, только удовольствия от этого не получаю. А вы, уверен, настоящий воин и кайфуете от боли. Признайтесь! Вас, наверное, женщины в кровати плётками стегают, вместо того, чтобы, как всех нормальных людей ублажать? Кляп в рот? Деревянный член в…«неврот»? С занозами?

— Как ты смеешь⁈ — схватил Клаус меня за грудки. — Я тебя сейчас по стенке размажу!

— И завтра ваша голова украсит обшарпанные ворота не менее обшарпанного замка Меринбергов… Пардон, как говорил наш сбежавший повар. Не обшарпанного, а сохранившего исторический облик. Но вашей голове от этого легче не будет.

— Убивать? Нет! Устрою ещё бой! — не унимался старик, которого все почему-то считали Мастером. — Пятьдесят! Нет! Сто Тварей и один меч!

— С удовольствием. Я только размяться успел.

— Тьфу ты! Только энергию кристаллов на тебя переводить! Пятьдесят плетей! — в сердцах сплюнул он.

Двадцать четвёртый удар… Боль разрывает тело. Боль заставляет орать, но я, стиснув зубы, молчу. Не дождётесь! Я сильнее вас, ублюдков! Я выдержу всё и дождусь своего шанса стать свободным!

Сороковой удар…Уже не сдерживаю себя в крике, чувствуя, как кожа сползает со спины лохмотьями.

Сорок второй удар… Проигрывает не тот, кто на коленях, а тот, кто не может с них подняться. Я поднимусь. Обязательно.

Сорок пятый удар… Искупление собственных ошибок начинается с нуля.

Сорок восьмой удар… Нет никаких чувств, кроме чувства злорадства над этими ничтожествами. Смех сумасшедшего вырывается наружу.

Пятидесятый… Его уже не помню, потеряв сознание.

Спину смазывают дурно пахнущей мазью. Хоть и жжётся, зараза, но не сопротивляюсь, зная, что без неё буду валяться неделями в горячке. А так, это поистине недешёвое средство через пару часов поставит на ноги. Неслыханная щедрость от Отто Меринберга.

Папаша скуп, когда дело не касается его удовольствий. На моё обучение и лечение ни копейки бы не потратил, если не уникальный случай — бастард в роду чистокровных аристократов. Причём рождённый раньше официального наследника и поэтому вобравший львиную долю магических способностей Рода. Штучный товар, продав который можно всю жизнь в золоте купаться.

Вот и дрессируют с утра до ночи, чтобы цену увеличить до неприличия. Физические бои. Магические бои. Классификация и способы устранения различных Тварей, выползающих из Дыр. Диверсионная деятельность. Навыки телохранителя. Знание основных языков цивилизованных стран и постоянно внушаемая покорность судьбе.

С последним, правда, ни у кого не получается. Уже пять Мастеров с даром внушения сменилось, но все их гипнотехники провалились с треском. Уже не одна плеть внесла свою лепту в постоянно меняющийся рисунок из шрамов на моей спине, но ничто не смогло сломить непокорный дух. Почему? Потому что я хорошо помню прошлую жизнь и тем, кем был раньше.

Прозванный Безумцем генерал имперской армии Небесного Цуня, не поддаётся на всякие шарлатанские фокусы и знает, что такое настоящая боль. «Мастера» называются! Да любой деревенский колдун прошлого родного мира легко бы их раком поставил.