Чемпион. Часть вторая (СИ) - Риддер Аристарх - Страница 26

— Алекс, мне нужно об этом подумать. Спасибо за вопрос, он действительно важный.

— Саша, к чему ты клонишь? — недоуменно спросил Завьялов.

— К тому что раз уж моя любимая Родина, Советский Союз, — решил я добавить немного патетики, — зарабатывает на моём лице деньги, то нужно ей помочь.

— И как это понимать? — вмешался в разговор Асташев.

— А так что ради блага страны можно и пойти на небольшое отступление правил и разрешить мне играть во взрослом шлеме. Ну или хотя бы в шлеме с визором. Такие использовались юниорами чуть-ли не десять лет назад. Тем более что эта клетка, — постучал я по маске, — не помешала мне получить перелом лицевых костей.

— Даже если федерация хоккея СССР и разрешит сделать исключение, всё равно будет нужно согласие твоих родителей.

— Уверен что оно будет. До игры с Динамо всего ничего. Давайте попробуем всё согласовать…

Для того чтобы утрясти этот вопрос с родителями мне, вместе с Асташевым, Завьяловым и шведом пришлось ехать в Нижний Тагил.

Мама, конечно, сначала в штыки восприняла предложение того чтобы я прямо сейчас сменил юниорский шлем на взрослый с визором. Отец тоже сначала был против. но когда я сказал ему что знаю что делаю он встал на мою сторону.

В итоге родители дали свое согласие. Как и гороно Нижнего Тагила, за этой абревиатурой скрывался городской отдел народного образования, как выяснилось всё что касалось здоровья школьников было в ведении этого учреждения.

До вылета в Москву, на игру с Динамо вопрос был решён и я получил персональный шлем, всё тот же JOFA 235 AS, только с визором, вернее сразу два

И глядя на них у меня возникла одна хулиганская идея.

— Пал Петрович, у нас на базе краска и кисти есть? — спросил я у администратора который помог мне с вещами когда я прилетел.

— Конечно есть Сашка. А зачем тебе?

— Веди! — утвердительно сказал я, — скоро узнаешь…

— Слушай, это хулиганство чистой воды, — сказал Петрович когда увидел плоды моего творчества, — с меня Асташев голову снимет если узнает.

— А он и не узнает. Я могила. И с меня магарыч.

— Ну как знаешь Семенов. Если что это всё твоя идея а я тут не причем.

— Петрович! Обижаешь! Всё будет в лучшем виде.

— Ладно. Насчёт магарыча я запомнил. И давай уже двигать к автобусу. Не хватало еще чтобы нас ждали…

24 марта 1988 года. Москва, СССР. Малая спортивная арена Лужники. За полчаса до матча шестого тура второго этапа высшей лиги чемпионата СССР по хоккею с шайбой между командами Динамо Москва и Автомобилист Свердловск. 8000 зрителей, все билеты проданы. Раздевалка гостей.

— Семенов, — буквально кричал Асташев, — это что такое?

— Это мой шлем, Александр Александрович.

— Я понимаю что это шлем. Что с ним?

— А что с ним? Если вы про визор то мне так удобней.

— А ну ка дай его сюда.

Я безропотно передал шлем Асташеву, он надел его и тут же вернул его мне.

— Значит так, жонглёр. Сейчас уже нет времени что-то менять, но смотри у меня! Если тебе эта херня помешает, то ты до конца чемпионата на базе просидишь!

— Конечно, я согласен…

Через полчаса я был на стартовом вбрасывании и улыбался видя недоумение на лице оппонента на точке, центрального нападающего первого звена звена Динамо Анатолия Семенова.

А всё потому что я решил опередить моего тезку Овечкина и вручную затонировал мой визор. Да, краска и кисточка это паллиатив, но результат меня устраивает.

Видимость отличная, я выигрываю вбрасывание и Автомобилист начинает первую атаку в матче.

Держись Динамо! На меня сейчас смотрят будущие работодатели и я хочу показать товар лицом!

Глава 14

— Соберитесь! — кричал Асташев в первом перерыве, — Что с вами происходит? Где та команда которая била всех на первом этапе? Бякин, Илья, это что вообще было? 8 минут штрафа! Не две, не четыре, восемь! За один период. Вы что, не понимаете что нам нельзя отдавать эту игру! Нельзя! Плотность наверху турнирной таблицы такая что запросто можно оказаться пятыми. Вам что, плэй-офф не нужен?

Асташева можно понять. Первый период мы провели безобразно, и это при том что начали его наоборот отлично.

Уже на третьей минуте отскок после моего броска подобрал Игорь и в ближнем бою переиграл Мышкина, который защищал ворота Динамо. Счёт стал 0–1 в пользу гостей, нас то есть.

Потом, всего через двадцать секунд отличилось наше третье звено. Еремин забросил в касание из правого круга вбрасывания. Казалось бы, что могло пойти не так:

Мы вели с комфортным преимуществом в две шайбы и Динамо было заперто в своей зоне, статистика бросков, 0–8 в пользу гостей говорила очень о многом.

Ну а потом начались необъяснимые с точки зрения логики провалы в защите.

Наша первая пара, Бякин — Виноградов откровенно чудила, и больше всего ошибался ассистент капитана, Илья то есть.

Вначале, в безобидной ситуации зачем-то ударил локтем своего визави-защитника Билялетдинова, будущая легенда российского тренерского цеха, многократный чемпион страны и чемпион мира в качестве главного тренера, не стал отвечать и в результате Илья уехал на две минуты.

Мы отбились в первом меньшинстве но Илья тут же, едва только вышел со скамейки штрафников снова оказался в боксе, теперь уже с двойным малым штрафом. И снова за грубость.

Убить четыре минуты, особенно после того как первая спецбригада нашего меньшинства вдоволь наелась оказалось уже непосильной задачей.

За время пока Бякин «отдыхал» нам забили дважды. Сначала Ломакин забросил Третьяку с неудобной руки после того как подобрал отскок, а затем Семак оставшись забытым в правом круге, в касание перевел шайбу в ворота после передачи Зубрильчева.

Два — два это не приговор, тем более что играть было еще почти пятьдесят минут, но на этом подвиги Ильи не закончились. Через пять минут он снова удалился и Динамо снова забило, выйдя вперед, Ломакин сделал дубль. Через три минуты Гальченюк удвоил преимущество хозяев.

Ну и апофеозом нашей отвратительной игры стал автогол Карцева, который впрочем записали на всё того же Ломакина, он последним из всех динамовцев коснулся шайбы.

Пять шайб в одном периоде мы не пропускали ни разу за весь первый этап чемпионата.

В обычной ситуации это повод заменить вратаря, но Асташев не стал этого делать. Ни в одной из пропущенных шайб Третьяк не был виноват и только в последнем, пятом, эпизоде он мог сыграть чуть лучше.

Да и некем у нас сейчас менять Третьяка, Юра Волошин хоть и стал более уверенным в себе, но по прежнему сильно уступает в классе нашему первому номеру.

— В общем так, — до начала второго периода оставались считаные минуты и Асташев решил закончить свою речь, — я знаю что мы способны на большее чем то что я увидел в первом периоде. Мне нужно чтобы вы сейчас успокоились и забыли о прошедшей двадцатиминутке. И не нужно сейчас нестись сломя голову на чужие ворота и тем более кому-то что-то доказывать. Мне, судьям, сопернику, своим партнерам по команде. Просто делайте свою работу с максимально возможной концентрацией и отдачей. И всё получится.

На этом всё, товарищи хоккеисты, на лёд!

Стартовое вбрасывание второго периода, я отдаю шайбу моему тёзке Безродному, тот пасует на Лукиянова и мы обыгравшись с Игорем проходим среднюю зону.

Я ухожу направо, меняюсь позициями и опекунами с Виноградовым, пытаюсь обыграть защитника хозяев и завладевший шайбой Билялетдинов выносит её из своей зоны.

Приходится начинать всё сначала.

Возвращаюсь в нашу зону, получаю передачу и вижу что по левому борту есть возможность пройти и самому протащить шайбу в зону Динамо. Главное только ускориться и включить свой фирменный дриблинг.

Что я и делаю. С места взрываюсь рывком, обхожу Светлова, запутываю финтами Ломакина и бросаю!