Проблема для некроманта – 2 - Шнейдер Наталья "Емелюшка" - Страница 12

– Ты и это рассказал девчонке, которую знал всего ничего? – фыркнул Стерри. – Завтра от тебя начнет шарахаться весь университет, а послезавтра этот идиот Клаус решит, что нет разницы между эмпатом и менталистом.

– Я в отпуске, так что явно не завтра и не послезавтра. – Холодно заметил муж. – И я не рассказывал. Инга догадалась сама.

– Девчонка в платье служанки. Догадалась сама.

– Может быть, вы все же меня выслушаете?

– Ты прав, – Стерри откинулся на спинку стула. – Говори. Суть ее рассказа я, кажется, понял, но мне интересно, как тебя угораздило поверить в эту чушь. Или опять малафья глаза залила?

Теперь Винсент сделал вид, будто не заметил подначки.

– Я ученый, как и вы. И я не привык отвергать факты только потому, что они противоречат привычным представлениям о мире.

Винсент помолчал, собираясь с мыслями, и начал рассказывать.

Я думала, он сразу перейдет к сути, приводя какие-то аргументы, хотя какие аргументы могут быть? Все мои утверждения можно объявить вымыслом, в конце концов, предела человеческой фантазии почти нет. Научные факты, которыми я успела поделиться с мужем? Наверняка редкостный бред с точки зрения местной науки, взять хоть реакцию дознавателя на идею о мозге – вместилище разума. Тупик.

Но Винсент стал рассказывать с самого начала. С обморочного тельца на кладбище и дурацкой погони между могил. Шаг за шагом проводя наставника сквозь собственные сомнения и подозрения до того момента, когда количество неувязок достигло критического, и он вынудил меня признаться точно так же, как сейчас – сам Стерри. Не остановившись на этом, подробно рассказал о теле друга, магической ловушке и причинах взрыва.

Сразу после этого я на несколько минут потеряла нить разговора: оба так и сыпали терминами. Единственное, что поняла – как я и предполагала, обнаружить ловушку, магически обследуя труп, у Винсента бы не получилось. Это мог бы только целитель. Стихийник бы ее просто не заметил, а маг крови активировал бы взрыв при первом же касании магией, как и некромант, потому что ловушку настроили на темный дар.

– Вот так и вышло, что Инга спасла мне жизнь, – закончил Винсент, к моему великому облегчению не став рассказывать о том, что именно происходило после того, как мы оба оказались под обломками.

Профессор смерил меня тяжелым взглядом.

– Значит, помесь некроманта и целителя…

– Без магии, – уточнила я.

– Учту. Какая почка у человека располагается выше?

– В норме – левая, справа нужно место для печени. – Я почувствовала себя студенткой на экзамене. Вот только от ответов будет зависеть куда больше, чем отметка в зачетке.

– Как быстро появляются трупные пятна?

– Обычно через один-два часа после смерти. Если в помещении жарко – раньше. Если смерти предшествовала долгая агония – позже, часа через три-четыре. – Я подумала немного и добавила: – Примерно через двенадцать часов перестают исчезать при надавливании, примерно через сутки перестают менять цвет при надавливании.

– Зачем нужны легкие?

На миг я зависла. Кто его знает, до чего додумались местные физиологи? Даже если бы я и вспомнила историю развития медицины, не факт, что местная полностью повторяет земную. Впрочем… Гадать нет смысла.

– Переносить в кровь кислород из воздуха и выводить из крови углекислый газ. – На лице профессора отразилось недоумение, и я решила: терять мне нечего, даром что во рту разом пересохло от страха. – Еще они помогают выводить из тела лишнюю воду, говорить и участвуют в поддержании кислотно-щелочного равновесия.

Мда, все всё поняли, ничего не скажешь.

– Объясняй, – велел профессор.

Да, похоже, одним билетом на этом экзамене я не отделаюсь. И даже одним предметом. Знают ли они про эритроциты и гемоглобин? Или о том, зачем организму нужен кислород? А про сам кислород?

Я мысленно выругалась и начала объяснять.

Глава 9

Не знаю, сколько времени прошло прежде, чем профессор перестал переспрашивать и уточнять, откинулся на спинку стула, хмуря брови.

– Я не могу поверить тебе так же безоговорочно, как Винсент, – сказал он, наконец. – Есть вероятность, что ты предвидела подобное развитие событий и подготовилась. Или умеешь очень быстро и складно придумывать. Я не нашел явных противоречий в твоей теории дыхания, но я и не целитель.

– Предлагаете обсудить это с Магнусом Абелотом? – приподнял бровь Винсент. – А чего сразу не с генералом-инквизитором?

– Не предлагаю, – буркнул Стерри. – Магнус помчится доносить, едва услышав. Но я намерен внимательно наблюдать за твоей женой до тех пор, пока все мои сомнения не развеются. – Профессор хмыкнул. – Весьма вероятно, я умру от старости до того, как это случится.

Он потянулся и смачно зевнул.

Винсент поднялся со стула.

– Я приведу в порядок гостевую спальню.

– Не утруждайся. – отмахнулся Стерри. – Я помню, где она, и в состоянии сам расстелить себе постель. Доброй ночи.

Когда за профессором закрылась дверь, я наконец позволила себе спрятать лицо в ладони и замереть. Снова затрясло. Надо же, последние – минуты, часы, сутки? – мне казалось, что эмоции закончились, оставив лишь холодную логику знаний, но стоило профессору удалиться, как накрыло снова. Разом пересохло во рту, впрочем, это, скорее всего, не от страха – поговори-ка столько.

Да уж, ни один экзамен не стоил мне такого количества нервных клеток. Сдала ли я его? И что будет дальше? Вдруг профессор по-прежнему считает, что я опасна – уже не как ведьма, но как человек, способный неосторожным словом навлечь на себя и близких обвинения в какой-нибудь ереси? Что если в этом он прав?

Винсент тронул меня за плечо, и когда я подняла голову, протянул серебристый стакан, покрытый разноцветными эмалевыми узорами. Воздух наполнился характерным ароматом вина с легкими нотками черной смородины. Я помедлила, заколебавшись. То ли попросить воды: все-таки я хотела пить, а не выпить; то ли, наоборот, чего-нибудь совсем крепкого, чтобы упасть под стол и ни о чем не думать, та стопка, что я опрокинула в самом начале этого бесконечного разговора, давно выветрилась.

Муж едва заметно улыбнулся:

– Оно очень легкое, но даже если голова немного затуманится – ничего страшного. На сегодня все серьезные беседы закончены. Пей, я же вижу, что у тебя язык к небу приклеился.

Я не сразу решилась поднести стакан ко рту – мелко затряслись руки, казалось, разолью все прежде, чем сумею отпить хоть глоточек. Винсент накрыл мои ладони своими – как в храме, когда мы разделили вино на двоих. Как давно, кажется, это было. Меньше дня назад.

Согревшись от прикосновения, руки перестали дрожать и я, наконец, смогла сделать глоток. Да, очень легкое и очень свежее, вино утолило жажду почти мгновенно. Я вернула стакан.

– Спасибо.

Попыталась благодарно улыбнуться, но лицо словно свело судорогой, а в следующий миг, неожиданно для меня самой, полились слезы.

Винсент сгреб меня в объятья, устроил у себя на коленях, баюкая.

– Все хорошо. – Он погладил меня по волосам, спине. – Наставник поверил. Он может ворчать сколько угодно, но он поверил в твою искренность и что ты не желаешь мне зла.

Я шмыгнула носом.

– Откуда ты знаешь?

– Я же не просто так просил разрешения снять экран.

– Да, кстати, – спохватилась я. Протянула мужу перстень. – Спасибо.

Он, кивнув, сунул кольцо за обшлаг камзола.

– Надень. – Я вытерла лицо рукавом. Разозлилась на себя: сколько можно рыдать, в конце концов? Ладно в мастерской: едва спасшись от смерти, не грех и слезу пустить. Но сейчас-то чего? – Мало тебе своих проблем, еще и мои сопли.

– Не дури. – Винсент снова привлек меня к себе, и я ткнулась носом в его шею, расслабившись. – Плачь на здоровье.

Я невольно хихикнула, он тоже хмыкнул. Помолчал недолго, легонько покачивая меня в объятьях, и продолжил.

– Конечно, наставник понял, что я буду выбирать слова в зависимости от его реакции и старался себя контролировать, но даже у мертвеца есть отголоски эмоций, а уж у такого, как он… – Муж снова хмыкнул. – Словом, он очень не хотел верить, но все же пришлось. Наставник ушел донельзя озадаченным, немного встревоженным – скорее всего, не мог понять, что делать с новыми знаниями и всем, что из них следует. Но главное – он больше не воспринимает тебя как угрозу, которую нужно срочно устранить.