"Фантастика 2023-160". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Бондаренко Андрей Евгеньевич - Страница 121

– Интересный текст, – помолчав, признал Тиль. – Вполне возможно, что и полезный.

– Прокомментируй. Если, конечно, не трудно.

– Пожалуйста…. Двое Светлых. С этим всё – более-менее – понятно. Чего-то подобного я и ожидал. Первый Тёмный, лежащий неподвижно, словно трухлявое бревно, и утративший способность говорить. Этот момент тоже прекрасно ложится в канву моего стратегического плана. Второй Тёмный, подходящий – во главе огромной морской эскадры – к незнакомому далёкому берегу, по которому бегают длинноногие страусы? Ничего, честно говоря, не понимаю. Хотя, ежели хорошенько напрячь мозги…. Допусти, что это не просто страусы, а «страусы-нанду». Тогда всё окончательно становится на свои места. Конгениально, блин горелый! Как же я сам про это не догадался? Старею, наверное…

– Про что – не догадался? А?

– Потом, Лёнчик, объясню. Мы уже подъезжаем к объекту. Поэтому срочно переходим на шёпот…. Вот, это – задняя стена сеновала Клааса. Останавливайся, милая лошадка. Молодец. Слезаем, Лёньчик. Смотри-ка ты, а гром всё гремит и гремит…. Значится так. Слушай очень внимательно и не перебивай. Никого убивать не надо. Будем, что называется, выдерживать мирную и культурную линию поведения. Ни к чему нам сейчас лишний кипежь…. Выглядываешь из-за сарая. Дом угольщика, наверняка, охраняют. Типа – до утренней казни. Но, скорее всего, два-три стражника, не больше. Например, сидят возле костра, выпивают по маленькой и травят «бородатые» байки. Нейтрализуешь. В том плане, что аккуратно, не поднимая излишнего шума, оглушишь. Так, чтобы сторожа – до самого рассвета – пребывали в бессознательном состоянии. Не мне тебя, ветерана славных российских ВДВ, учить…. Потом, отодрав от дверного косяка доски, прибитые монахами, войдёшь внутрь дома. Вот, свеча и кресало. Направо от горницы расположена спальня. В правом дальнем углу стоит сундук, оббитый широкими полосами железа. Держи ключ, мне его Сооткин доверила. Откроешь сундук, вынешь всякие и разные шмотки. На дне найдёшь увесистый кожаный кошель с флоринами. Хватай его и незамедлительно перемещайся к фургону…. Всё ясно?

– Ясно. А ты чем займёшься?

– Тихонько отдеру несколько досок от задней стены сеновала. Заберу наши вещи и клетку с Филом. Всё, ни пуха, ни пера.

– К чёрту…

Леонид осторожно выглянул из-за угла сарая и, непонимающе передёрнув плечами, задумался: – «Странно, но никакого костра поблизости не наблюдается. Впрочем, вокруг и без него достаточно светло. Во-первых, на небе, в стороне от чёрных туч, сияет круглая, неправдоподобно-яркая Луна. Естественно, в окружении многочисленных звёзд. Во-вторых, постоянно – в противоположной от Луны части небосклона – сверкают нехилые молнии…. Однако, это мало помогает. Стражников, подлежащих успокоению, нигде не видно. А двор, наоборот, завален непонятной рухлядью, которой раньше не было. В предварительный список-перечень входят: колченогий табурет, сундук без крышки, битая керамическая посуда, какие-то тряпки…. Не к добру эта хрень. Не к добру…».

Подобрав увесистое брёвнышко, Макаров, регулярно оглядываясь по сторонам, осторожно двинулся вперёд.

Вокруг было тихо, только где-то за штакетником равнодушно и монотонно пиликали сверчки, да под каблуками сапог изредка поскрипывали глиняные и керамические черепки.

Он подошёл к дому угольщика и расстроено прошептал:

– Доски от дверной коробки уже кто-то отодрал до меня. Да и сама входная дверь, сорванная с петель, валяется на земле. Похоже, что люди епископа не стали дожидаться утренней казни. То бишь, уже вчистую разграбили имущество осуждённых. Знать, права была мудрая и прозорливая Неле – высокородному Тительману срочно понадобились деньги.

Уже понимая, что они с Тилем безнадёжно опоздали, Лёнька, отбросив в сторону бесполезный дрын, прошёл внутрь дома и, пощёлкав кресалом, зажёг свечу.

Вокруг было пусто – ни мебели, ни полосатых половичков на полу.

– Вынесли всё, – резюмировал Макаров. – В полном соответствии с жёсткими правилами жанра…

Убедившись, что заветного сундука в спальне нет, он, затушив свечу, вернулся к цирковому фургончику.

Минут через пятнадцать к повозке, с холщовым узлом за плечами, подошёл Тиль.

– У меня – по нулям, – сообщил Лёнька. – Дом уже разграблен. Причём, до последней нитки.

– В хозяйственных постройках наблюдается аналогичная картина, – вздохнул Даниленко. – Скотный двор опустел. Ни коров, ни гусей, ни куриц. Даже наши вещи вывалили на землю. Что получше – забрали, а остальным, морды, побрезговали. Вот, собрал остатки.

– А, где клетка с Филом?

– Пустую клетку я оставил на сеновале. Мёртвого леопарда похоронил. То есть, наскоро закопал в дальнем углу. Поэтому и задержался слегка.

– Как же это?

– Обыкновенно. Фил, как ты знаешь, терпеть не мог, когда его тревожили посторонние. Сразу же начинал рычать. А этим ночным тварям была нужна тишина. Копьём закололи бедного котёнка, суки позорные. Прямо через прутья клетки…

Поскрипев с минуту зубами, Макаров спросил – тяжёлым и глухим голосом:

– Предлагаешь и дальше – гнуть мирную и культурную линию?

– Нет, не предлагаю. Более того, период слюнявого либерализма завершён. В силу вступают суровые законы военного времени.

– Какие конкретно?

– Всякие и разные. Все, которые только существуют в природе, – хищно оскалился Тиль. – Например: – «Кровь – за кровь». Из серии: – «Вы, гады, убили нашего бойца? За это мы убьём вашего. А ещё вернее, как и заведено среди приличных людей, двух. Ничего личного. Старинная воинская традиция, не более того…». Горожанка на площади что-то толковала про пожар? Почему бы и нет? Пожары, как известно, скрывают следы ничуть не хуже проливных дождей…. Запрыгивай, Лёньчик, в повозку. Я днём уже побывал возле тюрьмы. Разведал кое-чего. Поедем освобождать Клааса и Сооткин. Фраза: – «Пепел Клааса стучит в моём сердце…», безусловно, хороша. Призывает к беспощадной борьбе с кровожадными узурпаторами, подбадривает в жарком бою на баррикадах и всё такое прочее…. Но, честно говоря, хотелось бы спасти угольщика (и его супругу), от мучительной смерти. Хороший он мужик, прямодушный и компанейский. Тем более, твой, дружище, будущий тесть…

Глава двадцать вторая

Кровь за кровь

Повозка медленно пересекла городскую торговую площадь, проехала мимо разлапистой «судейской» липы, свернула в одну из неприметных улочек и минуты через три-четыре, оказавшись в глухом тупичке, остановилась.

Было очень темно. Лишь скупой лунный свет да отблески редких молний позволяли слегка ориентироваться на местности.

– В ближайших домах сейчас никто не живёт, – пояснил Даниленко. – Хозяев, обвинив в богопротивной ереси, казнили. Их имущество, как водится, отошло в королевскую казну. Движимое вывезли куда-то. А, что делать с недвижимым – так и не решили. Никак не могут найти щедрых покупателей на эти бестолковые развалюхи…. Ладно, вылезаем. Прихвати, Лёньчик, баклагу с пивом. Зачем? Пиво – штука однозначно-полезная. В том плане, что лишним никогда не бывает…. Лошадка, стой спокойно и дожидайся нас. Не шали, пожалуйста. Сейчас я тебе, чтобы не было скучно, надену на морду кормовую сумку с отборным и вкусным овсом. Хрусти себе на здоровье…. За мной, Лёньчик. Не отставай…

Вернувшись назад метров на шестьдесят-семьдесят, они свернули в узенький проулок.

Поворот, второй, третий. Впереди замаячили отблески масляного фонаря. Послышались отзвуки неторопливого разговора.

– Давай, я выгляну из-за угла и осмотрюсь? – шёпотом предложил Макаров. – У меня же «обострённое ночное зрение». Как утверждал, в своё время, «вэдэвэшный» старлей.

– Я помню. Выглядывай…. Ну, чего высмотрел?

– Какая-то небольшая по размерам площадь. Прямо напротив нашего проулка располагается мрачное приземистое здание с низенькой бревенчатой башенкой. Над входной дверью пристроен навес от дождя. Вернее, полноценная беседка, примыкающая к стене дома. В беседке находится квадратный стол, на котором стоит масляный фонарь. Рядом со столом – два табурета. На табуретах восседают…. Угадай, кто?