Нелегал.Том I (СИ) - Корнев Павел Николаевич - Страница 20

В голове чем дальше, тем сильнее пекло, и поскольку особой нужды в тепловидении больше не было, я перенацелил ясновидение на отслеживание энергетических аномалий. И — ничего!

Странно? Ещё как! Мы ведь оператора в оборот взять должны!

Неужто он постановкой сигнальной конструкции не озаботился?

Как-то мне в это не верилось.

Дверь оказалась заперта на засов, я справился с ним в один момент, заодно погасил скрип ржавых петель, осторожно шагнул через порог и весь обратился во внимание. Смотреть в тёмном узком коридорчике было не на что, так что прислушался, принюхался, постарался ощутить малейшие искажения энергетического фона. Снова — ничего.

Нет, кто-то храпел за стеной, пахло табаком и прокисшими щами, но никакого намёка на оператора уловить не удалось. Как бы он не съехал. Как бы его уже не взяли!

Герасим похлопал меня по плечу и указал пальцем вверх, я кивнул и начал подниматься на второй этаж. Там вновь надолго замер, потом неуверенно шагнул вперёд и вновь остановился. Что-то было не так.

Да! Наконец-то!

На меня будто ледяным сквозняком повеяло! И не сквозняком даже, а будто холодное дыхание накатывало и отступало, накатывало и отступало! Кто-то виртуозно работал со сверхсилой, оперируя буквально долями джоулей, и этот кто-то определённо находился в нужной нам квартире.

Я попытался разобраться в этом непонятном воздействии, но не смог и дал знак напарнику отступить обратно на лестницу.

— Что такое? — шепнул он мне там, выслушал спутанные объяснения и уточнил: — Сюда-то воздействие не дотягивается?

— Точно нет. Но к двери квартиры подойти не получится.

Герасим неопределённо хмыкнул.

— Разберёмся!

Какую он технику задействовал, я так и не понял — надо понимать, было это нечто диагностическое, и при этом активного воздействия мне уловить не удалось, разве что порождаемая самим Герасимом энергетическая аномалия, едва уловимая до того, стала ощущаться куда явственней, сделалась резкой и нестабильной. Ладно хоть долго это не продлилось, уже пару минут спустя мой напарник прекратил водить перед собой руками и открыл глаза.

— Хитро придумано, — заявил он после этого.

— Что это?

— Полуавтономная сигнальная конструкция, завязанная напрямую на энергетику оператора. В сочетании с техникой «Двойного вдоха» почти не расходует сверхсилы и потому не фонит.

— А что отслеживает?

— Да что угодно! — развёл руками Герасим. — Температуру, изменение давления, энергетические аномалии. Нам её не обмануть, для этого понадобится весьма продолжительный анализ уязвимостей.

Я беззвучно выругался. Если рванём напролом, то пока вынесем одну дверь, пока выбьем другую, оператор точно проснётся и успеет сигануть в окно. А даже если и не успеет — всё одно нашумим. Тогда про обстоятельный обыск придётся забыть. Тогда непонятно даже, сумеем ли вовсе материалы отыскать.

Должен быть другой путь!

— Подожди, подожди, подожди… — задумался я, потирая пальцами переносицу. — Напрямую на внутреннюю энергетику завязана, говоришь? В обход экранов и заземления? А если разрядом шарахнуть?

Герасим покачал головой.

— Не выйдет. Там наверняка на входе фильтры стоят, которые только низкоуровневые сигналы пропускают.

Я хмыкнул.

— Дай-ка сам посмотрю…

— Только недолго. — Герасим оттянул рукав куртки и взглянул на фосфоресцирующие стрелки хронометра. — Через два часа мы должны быть в банке.

Ничего отвечать я не стал по той простой причине, что торчать здесь всё это время и не собирался — слишком высок был риск того, что в коридор выйдет по ночной нужде кто-нибудь из жильцов. Проще уж будет попытку лихого кавалерийского наскока предпринять.

Я вернулся к границе сигнальной конструкции, встал так, чтобы остаться вне досягаемости едва уловимых энергетических колыханий, сосредоточился на них, отрегулировав должным образом ясновидение и силу заземления.

Накат-откат. Накат-откат. Накат-откат.

Хитро придумано.

Колыхание шло не в такт сердцебиению, больше это было похоже на дыхание — будто воздух изо рта вырывается, а потом обратно втягивается, размеренно и стабильно.

Я опустился на пол, скрестил ноги и погрузился в медитацию, начал подстраиваться к этому ритму в полном соответствии с рекомендациями по отслеживанию состояния внутренней энергетики собеседника, попытался ощутить спавшего за несколькими стенами человека.

Вдох-выдох. Дышишь в такт.

Вдох-выдох. Толкнуться мыслью.

Вдох-выдох. Скользишь через барьеры, экраны и щиты.

И при этом никакого активного воздействия, одно лишь ясновидение — если угодно энергетическая эмпатия.

Как ни странно, помогла чуждость гармонии Эпицентра. Ритм источника-девять после нескольких подряд входов в резонанс был силён во мне как никогда, вот я и ощутил некую шероховатость, начал ориентироваться уже на неё — будто резкость объектива подкручивал, в попытке отследить параметры тех самых фильтров, о которых толковал Герасим. Результатом стали приступ мигрени, жжение в голове, тошнота и судороги.

Но — отследил!

Когда гармония Эпицентра стала буквально резать по живому, я усилием воли отгородился от неё, открыл глаза и смахнул выступивший на лице пот. Герасим тут же подступил ко мне и принялся стучать пальцем по циферблату хронометра.

— Полчаса! — едва слышно выдохнул он. — Ты на полчаса завис!

Даже так? Впрочем — неважно. Главное, что дело в шляпе.

Одно лишь отслеживание состояния чужой энергетики и каналов её связи с внешним фоном отнюдь не приравнивалось к выявлению уязвимости чужой сигнальной конструкции, да только я неспроста изучал деструктивные искажения, опять же за время дежурств в палате интенсивной терапии худо-бедно набил руку на дистанционном воздействии.

— Готовься! — хрипло выдохнул я, поднимаясь на ноги. — Думаю, я его достану!

— А защита?

Я лишь выставил перед собой открытую ладонь. Энергетические фильтры были настроены на пропуск низкоуровневых сигналов, и пусть лучшее деструктивное воздействие — это то, которое на куски разнесёт голову жертве, но иной раз сгодится и булавочный угол. И не укол даже — просто капля яда.

Несколькими глубокими вдохами я вернул себя в состояние былой отрешённости, сфокусировался на чужой гармонии, в очередной раз оценил пропускную способность брешей в заземлении жертвы и на чужом вдохе толкнулся вперёд едва уловимой вибрацией. Не сотворил самостоятельное воздействие, лишь подправил сигнал защитной конструкции.

С этим сложностей не возникло, но я до конца не был уверен, что верно оценил состояние чужой энергетики и сумею с первого же укола вызвать спазм центрального узла, а потому приготовился нанести полноценный удар, но — не пришлось. Миг спустя донёсся резкий отклик, а вот сигнального воздействия за ним уже не последовало, и я сорвался с места.

— Пошли!

Замок коммунальной квартиры оказался простеньким — вскрыл его буквально в пару мгновений, да и с дверью в комнате оператора провозился ничуть не дольше, и всё это — на диком выбросе адреналина! А дальше — отпустило. Враз ослабли ноги и подогнулись колени, едва переступил через порог вслед за Герасимом, и сразу плюхнулся на табурет, надсадно закашлялся.

Наверняка при необходимости и сам бы совладал с оператором, но помогать Герасиму не пришлось; тот вмиг навалился на бившегося в судорогах мужчину и прижал к его лицу смоченную хлороформом тряпицу, а потом ещё и удерживал её секунд тридцать, пока жертва не обмякла, провалившись в забытьё.

— Порядок! — обернулся он ко мне.

Я перетащил табурет и уселся на него теперь уже рядом с койкой, стянул с правой руки перчатку и приложил пальцы к шее худощавого господина средних лет, начал отслеживать его слабый и неровный пульс.

— Ищи документы!

Зажигать лампочку Герасим не стал. Подсвечивая себе узким лучом фонарика, он быстро изучил скудную обстановку, после чего сунулся под койку и вытянул оттуда дорожный чемодан, следом ещё один. Щёлкнули замочки, послышалось: