Император (СИ) - Старый Денис - Страница 21

— Ваше Высочество! — ответил я любезностью, хотя хотелось послать всех и вся. — У Вас ко мне дело? Или так? Гуляете?

— Трудный день? — участливо спросила жена.

Нет, нужно найти себе непритязательную женщину. Организм сходит с ума.

— Новости не лучшие! А у Вас есть, что доброе мне сообщить? — спросил я, и не дожидаясь ответа, направился внутрь дворца.

— Да! — говорила мне в след Катерина. — Через месяц наметили открытие Царскосельского лицея, а так же я нашла учителей для пяти школ и строения под них.

— Молодец, — обронил я, не оборачиваясь.

— Петр! А это правда, что тебе привезли голову прусского генерала? — не унималась Катерина.

Я остановился, начал поворачиваться, от чего нога отозвалась болью.

— Да! И Катя, ты стала задавать много вопросов! — сказал я.

— Прости, я без какого умысла. Полтора месяца ни с кем не разговаривала, кроме как по делам, — винясь, отвечала Екатерина.

— Прет из тебя все-таки это… — негромко пробурчал я и пошел в сторону своего крыла во дворце.

Да! Голову доставили. Это называется «язык мой — враг мой». Сказал, не до конца продумав последствия, вот и притащили голову Зейдлица, а я, как честный государь, собираюсь выплатить обещанные деньги, за которые можно построить три линейных корабля. Вот так не просчитал я русской смекалки и вот этого самого фатального «авось», который подвигает некоторых на безрассудные подвиги.

Теперь в Европе будет очередной скандал, все станут обсуждать: русский император — варвар. Но из всего нужно пытаться получить выгоду. Может объявить за каждого прусского генерала награду? Пусть оглядываются и боятся. Или на самого Фридриха. Вот «великий» понервничает!..

Ну, а пока нужно в газетах написать, что, мол, государь держит свое слово, и отмщение началось. Были бы сведения, что творится в Курляндии…

— Ваше Императорское Величество! — поздоровался первым канцлер Российской империи Иван Иванович Неплюев.

Примеру второго человека империи последовали Савелий Данилович Померанцев и Иван Фомич Кольцо.

— Полно те! Я хотел бы сегодня ужинать с друзьями и людьми, которых считаю соратниками, — сказал я и рукой пригласил за стол.

Сегодня, кроме всего прочего, была некоторая проверка лояльности и для канцлера. Я никогда не замечал за Неплюевым спесивости, чванства. Но тут лично канцлер сидит за одним столом с, казалось, худородным дворянином Померанцевым и казаком безродным Кольцо. Но канцлер пока не проявлял пренебрежения.

— Савелий Данилович и ты Иван Фомич пойдите в соседнюю комнату ненадолго, там испробуйте напитков, мне нужно с Иваном Ивановичем переговорить, — сказал я, и Померанцев с Кольцо вышли.

Дождавшись ухода двух своих гостей, я обратился к канцлеру:

— Иван Иванович, из меня ранее хотели сделать куклу. До того Шуваловы, после Бестужев, заговор плели Разумовские, — я пристально посмотрел на Неплюева. — Божием проведением и моей волею они уже не у престола. С чего же ты начинаешь службу мне?

— Простите, Ваше Величество, не понимаю о чем дело? — выразил недоумение канцлер.

— А давай по порядку, — сказал я и удобнее сел на стуле, потянув болезненную ногу. — Никита Панин, твой тесть… Отчего он уже рассчитывает стать вице-канцлером? Далее, твой зять Михаил Киприянович Лунин. Есть нарушения в делах Вотчиной коллегии, кою он возглавляет. Я не против сего мужа, но и прикрывать дела его ты не можешь. Отступись, Иван Иванович! Я не стану карать мужа твоей дочери, он разумник, а такие нужны, дело вотчин — важное для России. Иного твоего зятя Воина Яковлевича Римского-Корсакова я и сам измышлял повысить в чинах. Не против я и того, чтобы сын твой Николай Иванович стал подполковником и возглавил Оренбургский край после того, как ты уехал оттуда.

— От Вашего Величества ничего не сокроется, — сказал Неплюев, смотря прямо мне в глаза.

— Сподвижники, но не цензоры мне нужны, Иван Иванович. Нет у меня людей столь достойных, коим ты являешься. Так не нужны нам разлады, — сказал я, не отводя взгляда от Неплюева.

— Я все уразумел, государь, — канцлер поклонился.

Естественно, я не оставил без внимания родственников нового канцлера. Неплюев становится вторым человеком в империи и всякого рода кумовство и протекции мне были не нужны. Только дело, исполнительность и работа!

— Об этом я все сказал, но следует и об ином поговорить, — я налил себе вина и рукой предложил то же проделать и Неплюеву. — Два великих преобразования впереди. Мы уже говорили об изменении деления в империи. Так вот, пора это начать проводить в жизнь! Всю державу следует поделить на сто губерний, может меньше, но с американскими территориями обязательно. Четыре-пять губерний объединить в генерал-губернаторства, где генерал-губернатор будет представлять волю императора, но иметь много возможностей. Жду проекта. Так же жду проекта о создании Кабинета Министров, где каждый министр будет держать отчет за свое направление работы. Коллегии упразднить. Готовьте так же проект о включении Константинополя и проливов в состав Российской империи. Нужно проработать отношения с европейскими державами и ответы им на наше взятие Царьграда.

— Хорошо, государь, все сделаю. Еще нужны будут частные обсуждения, чтобы понять сущность нововведений. Но, будет ли мне уместно спросить, почему сегодня ужин с этими господами? — канцлер посмотрел в сторону двери.

— Присмотритесь, Иван Иванович, к Померанцеву. Мне он кажется добрым малым, из которого выйдет хороший управленец. Подучи его, прошу! Ну и я назначу Савелия Даниловича министром развития Сибири и заморских территорий. Назначу на три-пять лет, после хотел бы видеть рядом с собой, если правится.

— Учить его быть канцлером? — догадался Неплюев.

— Пока Господь не пошатнет Ваше здоровье, Вы останетесь уже не канцлером, а Первым министром и управлять будете министерствами, — сказал я и улыбнулся. — Ну, а сейчас присмотритесь к Померанцеву, казаку так же. И давайте уже ужинать!

Дарданеллы

12 апреля 1752 года

Высадка десанта сразу не задалась. Туркам удалось ночью подвести две плавающие батареи к берегам, напротив которых были русские военно-транспортные корабли, поддерживаемые двумя линкорами.

Началась контрбатарейная борьба, в ходе которой удалось потопить плавающие батареи, на которые, как стало очевидно позже, турки не особо надеялись в деле потопления русского флота. Эти баржи стали искусственным препятствием на фарватере входа в бухту, где и предусматривался десант. Русским кораблям пришлось обстреливать турецкий берег на пределе дальности полета ядер, потому эффективность артиллерийской поддержки резко упала. Вместе с тем, искать иное место для десанта было некогда, тем более, когда на европейском берегу Дарданелл уже шел бой на земле.

Лодки с русскими пехотинцами устремились к берегу. Этих ребят в разговорной речи все называли «морскими пехотинцами», пусть официально такого наименования не было. Но и не был отменен указ Петра Великого о создании такого рода войск.

Упорно, под огнем турецких пушек, которые были замаскированы в камнях и растительности на берегу, русские шли на приступ берега. Вражеские ядра, несмотря на то, что стреляли не более четырех неприятельских орудий, то и дело, но попадали в русские ялы, потопляя одни, когда иные, не останавливаясь, шли к берегу.

Ценой немалых потерь удалось взять турецкий берег под свой контроль. В какой-то момент турки просто отступили, уничтожив свои же орудия.

Впереди была крепость Чанаккале и подполковник Никольский понимал, что только ценой больших потерь возможно взять эту твердыню.

Дождавшись, пока на берег не выгрузят десять корабельных орудий и разобранные телеги, Никольский скомандовал выдвижение. Солдаты сами тянули орудия, напряжением сил, на грани возможностей. Однако, без артиллерии, было просто невозможным идти к крепости. Благо, что корабельные орудия были облегченными, брали небольшие пушки.