Ду Бин Сань (СИ) - Гришанин Дмитрий - Страница 25

— Господин Ле Сень, гражданин начальник, за что вдруг такая немилость-то? Я ж все сделал, как вы сказали, — зачастил фиолетовый от побоев Ля Рой, смешно присвистывая из-за выбитого при недавнем жестком задержании переднего зуба. — Сбросил на ваш номер время и место встречи. А то, что с ножом в руках меня застали в момент задержания, так это мною исключительно в целях самообороны было сделано. Вынужденная, так сказать, мера. И мне за это, как видите, сполна уже прилетело.

— Да насрать мне на нож твой! Где трава обещанная, придурок⁈

— Дык… Там ж как дело было. Чухан этот, хозяин хаты который, не успели, значится, мы с пацанами через порог перейти, сразу, с какого-то перепуга, наехал на Кабана. Предъяву ему кинул, прикиньте, дескать: людей подсылал, траву по беспределу на гоп-стоп отжать пытался. Ну, у Кабана от эдакой дичи, разумеется, башню тут же снесло. И, вместо запланированного делового базара: типа прием товара — оплата, он начал прессовать чухана. А потом вообще какая-то хренотень началась. Этот Рембо долбанный словно из воздуха материализовался и начал парней штабелями класть. Он бы и меня загасил, если б я ножик к горлу кореша его не приставил… А потом ваши уже подоспели и всех повязали. Вот по факту и получается, что, из-за начавшегося кипиша, пакета с травой я на хате так и не увидел.

— Твою мать, наркоманы долбанные, как же я задрался с вами работать, — следователь устало плюхнулся на мягкий стул с другой стороны стола. — Закинутся дерьмом каким-нибудь, потом чушь всякая на пустом месте и мерещится.

— Да мы чистые были, гражданин начальник! Перед делом ни-ни! У нас с этим строго!

— Видел я твоего Рембо с разбитыми кулаками. Бин Сань это. Студент-биолог. Толстяк и увалень. Боец из которого, как из говна пуля.

— Видели б вы, господин Ле Сень, как этот увалень кулаками махал. Это ж не удары были, а молнии. Я такое только в боях на спортивном канале видел.

— Ладно, хрен с ним, с толстяком. Сейчас речь не о нем, — отмахнулся следователь. — Короче, мои люди, обыскав квартиру, нашли приготовленный вам на продажу пакет с травой. А у вашего Кабана в кармане нашли сверток с пачкой денег. Только вот ведь какая незадача, Ля Рой, в пакете, вместо обещанной тобою дурман-травы, оказалась какая-то дешевая лекарственная травка, а в пачке денег из свертка лишь две крайние оказались настоящими, а остальные никчемные фантики — фальшивки, причем весьма низкого качества. И вот я тебя спрашиваю, дорогой мой осведомитель: че это, мать твою, за долбанное дерьмо⁈

— Но чухан обещал Кабану пять кило шмали, зуб даю!..

— Не самое лучшее поручительство, — хмыкнул дознаватель. — У тебя, вон, они и так во рту не задерживаются.

—…А по поводу денег в пачке, — продолжил Ля Рой, сделав вид, что не заметил издевки легавого по поводу свежевыбитого зуба. — Так это ж, гражданин начальник, нормальная схема при работе со всякими чуханами. Вместо обещанных за траву ста тысяч делается кукла, где сверху и снизу, для правдоподобности, накладываются настоящие купюры, а середина набивается фальшивками.

— Да мне по барабану нормальные-ненормальные ваши схемы! — саданул дубиной по столешнице следователь. — Ля Рой, ты че не врубаешься? Я в воскресный день напрягаю тучу народа, обещаю начальству сорвать гребаный джекпот, а по факту, в итоге, получаю банальную покупку у частника выращенной в гараже мать-ее-мачехи! Я, кстати, погуглил, и знаешь: пять кило этого лекарственного растения в аптеке примерно и стоит две тысячи принесенных Кабаном на сделку юаней. Выходит, вместо продажи партии наркоты, ты слил мне инфу о честной, мать ее, сделке на легальный товар.

— Но ведь чухан обещал Кабану…

— Да твоего Кабана развели, как мальчишку! — снова вспылил дознаватель и, вымещая ярость, нанес сразу серию ударов резиновой дубинкой по стальной столешнице.

— В общем, поступим так, — продолжил он, успокоившись. — Окромя хулиганки, за устроенную в квартире драку, я задержанным инкриминировать ничего больше не могу. И придется утром Ва Гоня с Бин Санем отпускать. Если за ночь не появятся какие-то новые, дополняющие вводные. Смекаешь?

— Не очень…

— В общем, у тебя ночь, чтобы добиться признания у студентов в выращивании для Кабана дурман-травы. Сейчас этих гавриков хорошенько прищучат в одном ни разу не гостеприимном месте. А потом, когда клиенты дозреют, я распоряжусь, чтобы их перевели к вам в общую камеру, где оборудую прослушку. Дальше твой ход, Ля Рой. И очень надеюсь, что на этот раз ты меня не огорчишь.

— Я все сделаю, господин Ле Сень, — преданно закивал Ля Рой.

— Конечно сделаешь. Потому что, в противном случае, ты мало того, что по полной загремишь на курорт за все свои подвиги. Еще я сделаю так, что по месту отсидки все заключенные узнают, что ты, Ля Рой, на воле активно сотрудничал с полицией. Какими бирюзовыми красками после этого окрасится вся твою дальнейшая жизнь ты и без меня прекрасно понимаешь.

Глава 30

Ага, вон он, Иудушка наш! — злорадно прокудахтал Каспер, когда меня отконвоировали в камеру.

Толстая железная дверь захлопнулась за спиной, и в мою сторону дружно развернулась и уставилась пятерка местных сидельцев. Одним из которых действительно оказался Ва Гонь. Четыре мордатые узкоглазые рожи, при этом, взирали с ленцой, оценивающе, как на вещь на базаре, а бедолага ушастик пронзительным взглядом беззвучно молил о помощи.

Почему бедолага? А как еще назвать синего от недавних побоев, раздетого до трусов и трясущегося от ужаса Ва Гоня, насильно усаживаемого на коленках самого мордатого и животатого из здешних старожил.

— О! Еще одну сочную жопку в нашу хату подогнали!..

— Сегодня, прям, щедрый на сюрпризы день, братва!..

— С жирком на боках, будет за что ухватиться, люблю таких!..

— Не-не, Де Раст, ты и так дрища уже себе застолбил, потому этого жопастого я первым оседлаю!..

— Да щас! Жребий нас рассудит!..

— Справедливо!..

— Поддерживаю!.. — стали живо обсуждать меж собой мое появление в камере четверо животных в человеческом обличье.

Ой-ой, че это они? — занервничал призрак в голове.

— Да все норм, Каспер. Забей, — хмыкнул я едва слышно себе под нос. — Чего-то подобного я от ушлепка-дознавателя и ожидал. Это, походу, местная пресс-хата.

Пресс… че?

— Да не забивай голову, — отступив к ближайшей стене, я стал торопливо стаскивать с себя толстовку и майку, продолжая параллельно диалог с Каспером: — Кстати, выходит, наврал дознаватель-то про нашего Ва Гоня. Не предал нас друг твой.

А это еще с чего ты взял?

— Потому что, если б ушастик, как ушлепок-следак сказал, стал сотрудничать со следствием, его б в это гнилое местечко на перевоспитание точно не отправили.

Ой-ей-ей!..

— Да не бзди, Каспер, ща все порешаем… А ты лучше, пока время есть, давай-ка дорасскажи: чем там свидание с Контролером закончилось?

Да я уже, считай, все тебе рассказал. Я выбрал третий вариант. Чтобы, значится, с одной стороны, Ву Хо не угодила на квартире в жестокий замес…

— Одобряю, — кивнул я.

…С другой, чтобы успела увидеть финальную часть вашего задержания, и поняла, что возвращаться в квартиру пока небезопасно… Ой-ей-ей! Караул!

Пока мы мирно болтали с Каспером, троица мордатых отморозков вальяжно поднялась со своих мест (сидеть остался лишь обремененный Ва Гонем Де Раст) и направилась в мою сторону, продолжая на ходу дальше перемывать мне кости.

— Братва, глянь, какой понятливый толстячек. Все с порога смекнул, и без звука начал раздеваться…

— Ага не то, что эта недотрога мосластая. Пустите, не надо… За палец меня даже укусил сученок…

— А это чувствуется шкура уже опытная. Явно не впервой пухляшу-то пердак свой подставлять…

— Увы, братва, похоже, первопроходцами нам здесь не быть…

— Да и похрен. Зато подмахивать толстяк должен, как… — договорить щербатому отморозку помешал мой правый кулак (обмотанный кое-как наспех майкой). Левый (в обмотке из толстовки) одновременно пробил в душу второму вошедшему в зону поражения отморозку.