Мой старый добрый враг - Федотова Надежда Григорьевна - Страница 2

Я вошла в комнату и щелкнула выключателем. Ой, бардак! Папа недавно обозвал мою обитель «казармой без старшины». Святая правда. Надо будет завтра прибраться. Всенепременно. Для очистки совести.

Я переоделась в домашний халат и, не глядя, включила телевизор. Там показывали какой-то боевик. Я прошла на кухню и, поставив на огонь чайник, полезла в шкафчик: где-то тут у меня заначка. От мамы, в виде пачки шоколадного печенья…

— Мыш!

На полке зашевелились коробки с крупой и сахаром, и на меня удивленно уставились черные глаза-бусинки моего декоративного крыса. Он демонстративно зевнул и попытался незаметно отодвинуть в сторону шуршащий пакет. Из него посыпались шоколадные крошки.

— Слопал?! — гневно спросила я, сведя брови на переносице. — Ворье! Это же НЗ!..

Он фыркнул и принялся чистить усы, игнорируя мою возмущенную персону. Вот всегда так, ничего без присмотра оставить нельзя — найдет и съест! А я так люблю шоколадное печенье.

С осуждающим вздохом я выбросила пустой пакет в мусорное ведро, налила себе большую кружку чаю, выключила на кухне свет и, вернувшись в комнату, удобно развалилась на диване, вполглаза созерцая очередной «шедевр» Голливуда. На диван вскарабкался Мыш. Побегал с деловым видом по спинке и, наконец, примирительно ткнул меня носом. Я обиженно отпихнула его локтем в сторону. Будет знать, как в одно лицо уничтожать хозяйские запасы! Дармоед! Нет, мой крыс, конечно, самый лучший крыс в мире, но это уже просто некрасиво… Я зевнула, и переключила канал. Ого!.. Кака-ая неприличность, господа!.. Ночная программа для взрослых, «XXL» называется. Какая там Камасутра, не смешите меня! По сравнению с тем, что шевелилось на экране, это просто художественная гимнастика, не более того… Я сморщила нос и выключила ящик совсем.. Глаза слипались.

…Жарко. Ух, как жарко! Кругом огонь. Такое ощущение, что я — это огонь и есть. Странно. Да, я — костер. Я в большом помещении. Пещера какая-то, стены неровные… высокий трон с черепом на спинке… человек в черной короне с тремя лицами… два мускулистых хвостатых монстра, увешанные тяжелым оружием, подобострастно склонили головы-морды перед Повелителем.

— Он здесь? — Мертвый голос трехликого поплыл по пещере.

— Здесь, Повелитель! — дружно рыкнули чудовища, толкая что-то вперед и отступая в сторону.

Перед троном на земле сидел человек. Черные волосы, помятые и исцарапанные доспехи, бледное лицо… Он?.. Снова он, каждый день снится.

— Ты ничего не сможешь сделать, отец, — хрипловатый, до боли знакомый голос зеленоглазого рыцаря нарушил тишину. — И убить меня не сможешь.

— Смогу. — Бескровные губы Властителя Подземелий изогнулись в глумливой ухмылке. — Ты думал, что у тебя хватит сил остановить меня?! — захохотал он.

Надо проснуться… плохой сон… почему я никак не могу проснуться?

— Мальчишка! Ты осмелился восстать против моей силы, частью которой сам же и являешься? Ты своими руками поставил крест на своем будущем! Ты мог бы стать новым Властителем, тебе поклонился бы Демон Подземных глубин, от звука твоего имени содрогались бы державы!.. И из-за какой-то мелочи, пустышки… Одумайся, Деймер!

— Я уже одумался, отец, — спокойно ответил рыцарь. — И ты знаешь мое решение.

— Значит, нет? — Глаза трехликого вспыхнули красной злобой.

— Нет.

— Ты сам подписал свой смертный приговор…

— Я бессмертен. Ты не…

— Ошибаешься, — гнусно ощерился Властитель Подземелий, вынимая из складок балахона небольшую каменную плитку. — Вот оно, твое бессмертие!

Рыцарь резко вскинул голову.

— Я мог бы убить тебя, — продолжал Повелитель, — но у меня есть идея получше… Тебя разорвут на части те, ради кого ты меня предал! Твоей девчонки больше нет, и их никто не остановит!

Рыцарь сжал зубы и дернулся вперед, но его удержали верные слуги трехликого, который захохотал и швырнул плитку на каменный пол пещеры. Плитка раскололась. Зеленоглазый рыцарь рухнул как подкошенный. Огонь вспыхнул. Нет! Я не хочу на это смотреть! Я хочу проснуться! Проснуться немедленно, сейчас.

Я резко села. Комната. Телевизор. Кружка с остывшим чаем, в которую я вцепилась мертвой хваткой. На кухне остатками печенья хрустел крыс. Это был сон. Очередной страшный сон, один из тысячи за это время… Правда, какой-то настоящий! Я повертела на пальце черное кольцо. Оно было горячим, наверное, от моих вспотевших рук. Бр-р… хоть на аминазин садись!.. Чего только не приснится! А он там был как живой. До последней черточки… Всё! Хватит! Я больше об этом не думаю! Я поставила чашку на журнальный столик, взяла с подоконника сигареты и вышла на балкон. Он у нас застекленный, но всё равно прохладно… курим быстренько, чтобы ОРЗ не подхватить, и — спать! А то утро скоро…

Я поднесла к сигарете желтый огонек зажигалки и застыла. Внизу, под балконом, в свете фонаря стоял мой давешний грабитель. Я его узнала по немыслимым габаритам и почти квадратной голове. Он стоять может?! Глазам не верю, обычно после Андрюшиного вмешательства кладут в больницу! Грабитель поднял голову и посмотрел прямо на мой балкон. Меховой капюшон упал с его головы, и я выронила сигарету… Это был не человек. Что-то непонятное, с тяжелыми челюстями, четырьмя глазами и плоским приплюснутым носом. По краям угловатой, как тумбочка, головы топорщились острые уши. Над ними — небольшие изогнутые рога… Преследователь поежился под холодными порывами ветра и когтистыми лапами снова натянул капюшон. Судя по позе, уходить он не собирался…

Я влетела в комнату и захлопнула за собой дверь. Ужас! Что это было?! Дрожа как осиновый лист, моя светлость выключила свет по всей квартире и снова прокралась на балкон, едва ли не ползком. Ме-едленно, осторожно выглянула из-за старого шкафа с папиными инструментами… Под балконом никого не было! Одинокий фонарь бросал мягкий розоватый свет на непритоптанный снег. Я, кажется, сплю и вижу очередной кошмар. Я ущипнула себя за руку. Больно — значит, я не сплю.

— Всё… — обреченно вырвалось у меня. — Начались галлюцинации…

Я подошла к телефону и дрожащей рукой сняла трубку. Набрала «03». Это, конечно, будет ударом для мамы, но иметь дома дочь-шизофреничку — такого счастья никому не пожелаешь!.. Где моя уютная палата и милые санитары со смирительной рубашкой?!

— Стаська, ты что делаешь?

— Звоню в психушку… Але! Девушка, соедините меня… а-а-а!!

— С вами всё в порядке? — поинтересовался озадаченный голос из трубки. — Алло! Вы слышите меня?

Я нажала на рычаг.

— Чего вопишь?.. — недовольно сказал Мыш, заглядывая мне в лицо.

Я почувствовала, что ноги отказываются меня держать… Глюки расширили диапазон.

— Мы-мы-мыш…

— Что? — Крыс замер. — Мать! Ты понимаешь меня?!

— У-у-у…

— Я снова могу говорить! — заверещал крыс. — Могу! Могу-у!! Стаська! Ты в порядке?

— Нет, — выдавила я.

— А что так?

— Ничего! — Я вскочила со стула, на который было опустилась. — У меня крышняк съехал, а он — «что»?! Страхозавры на каждом шагу мерещатся, крысы опять заговорили… как ты думаешь, что всё это может означать?! Только сумасшествие…

— А у меня другая догадка… Еще не поняла какая? — пристально глядя на меня, спросил длиннохвостый.

Я закрыла рот и плюхнулась на стул.

Я, кажется, начинала понимать, на что он намекает… Только один раз за всю мою жизнь мой крыс разговаривал. Полтора года назад, летом, когда приключилась вся эта история со старинной книгой, перенесшей нас обоих в Мелиор, страну, которой нет ни на одной карте мира… нашего мира. Мелиор… тот, другой, сказочный мир, где мне было так хорошо! Где нет этой бестолковой городской суеты, телевизоров и телефонов, грохочущих трамваев и прочих реалий нашего века информационных технологий. Там я была счастлива. Правда. А теперь, когда меня вернули домой… скучно жить, господа! Иногда мне кажется, что всё это мне приснилось, что ничего и не было. Но стоит только подумать об этом — и становится так тоскливо!.. Первые месяцы после возвращения я всё здесь видеть не могла. Хотела обратно — туда, где меня любят, туда, где я что-то значу… Прошло время, и я привыкла. Ко всему привыкают, знаете ли!