Мой старый добрый враг - Федотова Надежда Григорьевна - Страница 18

— Причем — с удовольствием!.. — Я убрала руку. Окошко захлопнулось. Заскрипели кованые петли.

Мы ворвались в Гринмор, распугивая припозднившихся прохожих. Охранник, забившись в угол, взирал на нас снизу вверх.

— Где он сейчас?.. — спросила я у воина, первым сообщившего о Спиртусовой подлости.

— В «Толстом кабане», должно быть. Он на стройке только до обеда.

— Вот и чудно! Едем!.. — Кое-что вспомнив, я слегка поворотила лошадь. — Эй, ты! Секьюрити небритый!.. Скажи-ка мне, с чего вы взяли, что я ушла в монастырь?!

— Царь объявил…

— Брехло коронованное! — возмутилась я. — Я ему это еще припомню… А ты заруби себе на носу: не построили еще тот монастырь, куда я по доброй воле дам себя запереть!.. Усек?!

— У… усек!

— Ну, бывай!.. — Я ткнула пятками в бока коня, и отряд загремел копытами по мостовой.

— Монастырь!.. — бухтело мое командирство. — Это ж надо?! Я — и в монастырь!.. Щаз-з! Разве что в мужской… банщицей!

Кочевники за моей спиной загоготали.

…М-да… похоже, у Спиртуса всё-таки была нехилая предпринимательская жилка. Занюханная забегаловка, какой я ее помню после моего прошлого посещения столицы (мы в ней с ребятами победу праздновали, ой, и напили-ись… впрочем, дело прошлое!..) — исчезла. На ее месте возвышалось что-то больше похожее на европейский отель средней руки: к зданию надстроили третий этаж, побелили, вставили новые рамы. Двор огородили и расчистили. Поставили новую конюшню и сарай для повозок. Старую обшарпанную вывеску сменили на свежую — яркую, красивую, бросающуюся в глаза, с изображением упитанного кабанчика, отдыхающего на серебряном блюде, с яблоком во рту и петрушкой в ушах. Из окон лился свет, внутри играла музыка… неудивительно, что харчевня процветает! Чего я не могу сказать о совести ее хозяина…

Въехав во двор, мы спешились. К одноглазому кочевнику, выглядевшему солиднее всех, подбежал расторопный слуга в красной форменной куртке:

— Добро пожаловать! Желаете у нас остановиться, или так, перекусить?..

— Не твое собачье дело! — огрызнулся одноглазый, сраженный безупречным сервисом.

— Как прикажете! — и не подумав обидеться, поклонился паренек. — А лошадей не дозволите напоить?

Его широкая улыбка напомнила мне вечно довольных служащих Макдоналдса. Ну, Спирт, ну, ты посмотри — обо всём позаботился, стервец!..

— Напои, — сказала я. — И накормить можешь тоже… Хозяин на месте?

— Не могу знать.

— А если подумать? — сдвинула я брови. Кочевники сурово нахмурились.

— Не могу знать, госпожа, — не дрогнул вышколенный «персонал». — По всем вопросам вы можете обратиться к…

— Старшему менеджеру?! — рыкнуло мое командирство. — Слушай, мухомор, ты мне тут ваньку валять прекращай! Где Спиртус?!

— Не могу…

— Ребята, он мне надоел!

— Поняли… — кивнули варвары, чисто со шварценеггеровским изяществом разминая кулаки. Служащий побледнел и залопотал, пятясь к сараю:

— Там он! Только не бейте…

— Вот видишь, как всё просто! — ласково улыбнулась я, с наслаждением чувствуя себя главой мафиозного клана Сицилии. — Значит, так!.. Парни, что к нему поближе, свяжите и заприте в сарае, а то боссу донесет. Двое — постойте у входа, если что — свистнете… Остальные — за мной!

Организованной гангстерской кучкой мы ввалились в харчевню.

— …Ни фига себе! — ахнула я. Нет, что высший класс — это понятно! Пол блестит, на стенах — гравюры, публика сплошь культурная, официантки в красных платьях с белыми передниками (все модельной внешности, клянусь Мышом!) туда-сюда носятся… Это ладно! Но…

— Ух ты!.. — раззявили рты впечатлительные кочевники. И их можно понять: на небольшой круглой деревянной сцене, под музыку извивалась на шесте какая-то полуодетая… полураздетая, точнее, девица!.. Сидящие внизу музыканты старались вовсю…

— Он что, совсем уже?! — выдохнула моя светлость, не веря своим глазам. — Куда смотрит полиция нравов?

— А что?.. — ухмыльнулся одноглазый, едва не облизываясь на танцовщицу. — Она хорошенькая…

— Да ведь ты не на лицо смотришь! — сморщилась я. — Фу, господи, если бы я знала, что этот охламон мои рассказы про стриптиз-бары так близко к сердцу… или еще к чему воспримет!.. И эту пигалицу где-то откопал, она же ни черта двигаться не умеет… Даже я лучше могу!..

— Ты — тоже?! — восторженно уставились на меня воины.

Я вспыхнула:

— Разговорчики в строю!.. Я ведь вам не Спиртус, я ведь и по хариусу могу осчастливить!

— Прости, предводительница, — сконфузились они, старательно отводя глаза от шеста (получалось это плохо…). — Растерялись…

— Настоящий воин нигде не теряется! — с пафосом изрекла я и повернулась к одноглазому: — Как тебя зовут? Извини, запамятовала…

— Гронус, предводительница.

— Ага, хорошо… Гронус! Будь ласков, убери этот позор средневековой хореографии куда-нибудь в чуланчик, а то у парней чересчур глаза блестят… Только смотри мне — руки не распускать! Оборву.

— Понял. — Варвар ретировался. Я кивнула остальным:

— Очистите помещение! Нам тут лишние уши ни к чему…

Бойцы в три секунды повыкидывали ничего толком так и не понявших посетителей на улицу. Правда, следует заметить, что никто особо и не протестовал — у кочевников всё-таки основательно подмоченная репутация, а уж если еще и зверские рожи прибавить — да граждане просто рады были, что легко отделались!.. Я подошла к испуганным музыкантам:

— Без паники, товарищи, мы быстро.

— Инструменты ломать будете?.. — грустно спросил седой старичок, прижимая к груди лютню.

— Да что мы, вандалы?! — поперхнулась я. — Нет конечно!

— Честно?..

— Само собой, дедушка! Я искусство уважаю и музыку люблю… Но если боитесь, можете выйти.

Музыканты, кланяясь, ускользнули вслед за остальными посетителями. Не прошло и минуты, как со двора послышались знакомые аккорды. Профессионалы! Дело свое знают. Спиртус не прогадал…. Кстати о птичках — и где же он? Мы тут ему только что две «Книги жалоб» обеспечили!..

По деревянной лестнице на второй этаж прогрохотали тяжелые шаги. Я спряталась за сцену.

— Какого черта вы тут устроили?! — заорал знакомый голос, и наш выпивоха, а ныне Большой Ресторанный Босс, изволил спуститься вниз.

— Мы пришли за тобой, Спиртус, — ровно проговорил Гронус, правильно истолковав мою жестикуляцию. — Мы были у Тавруса. Скоро начнется война.

— А мне-то что?!

— Ты один из нас. Ты должен…

— Ничего я вам не должен! — огрызнулся обнаглевший вконец варвар, садясь на скамью и мрачно подвигая к себе глиняный кувшин. — Нет никакой войны, иначе Его Величество давно бы объявил об этом!

— Но Таврус…

— У Тавруса в его чащобе совсем мозги стали набекрень! — перебил он. — Ему вечно везде мерещатся заговоры!.. Чего ради я должен всё бросить и лететь на его зов, как полоумный?.. Я занят, Гронус! Занят! И я тебе это уже говорил!

— Ни стыда у тебя, ни совести! — воскликнул одноглазый, сжимая кулаки. — Только и знаешь, что жрать в три горла да горстями грести золото! Посмотри на себя — да кто ты после этого?!

— Я — деловой человек! — с вызовом ответил Спиртус, но голос его предательски дрогнул. Значит, не всё еще потеряно…

— Ты — никто! — припечатал кочевник, презрительно усмехнувшись. Лица остальных воинов стали каменными.

— Я — никто?! Тебе ли решать, черт тебя дери!.. — оскорбился наш ресторатор. — Как хочу, так и живу! Это мои деньги, и я их не украл, а честно заработал!

— Да неужели?.. — саркастически проговорила я, выходя из своего укрытия. — Заработал, говоришь?.. А не те ли это деньги, что ты, дружок, от Кирия в награду получил за участие в войне против Черного Воина?!

Спиртус подавился пивом и, уронив на пол кувшин, вылупился на мою персону безумными глазами.

— Что, удивлен?! — распаляясь, продолжала я. — Нет, милый, не у Тавруса крыша поехала, а у тебя! Как ты мог наплевать на тех, кто в бою заслонял твою задницу от вражеских стрел?! Кто делил с тобой последний сухарь! На тех, благодаря кому ты сейчас не дохнешь с голоду, а живешь по-царски!..