Не отпускаю тебя. Завещание - Кариди Екатерина - Страница 4

Так прошло шесть дней. Тайный любовник приходил к ней во сне каждую ночь. Он полностью владел ее душой и телом, заставлял ее проходить все грани эмоциональных и физических состояний, от дикой боли до блаженства.

А на седьмой день у них был секс.

***

Около десяти утра, как гром небесный, раздался звонок в дверь, вырывая ее из того иллюзорного мира, в котором она жила. Рита пошла открывать. На пороге стояла Костина бабушка. От изумления рот у Риты глупо открылся, а сказать нечего. У нее просто не было слов. Взгляд, которым ее наградила старая женщина, был красноречиво неприязненным. Она спросила:

– Может быть, пригласишь меня войти?

Рита наконец пришла в себя.

– Проходите, Евгения Матвеевна.

– Благодарю, – выплюнула бабка и шагнула в дом.

Старуха, не раздеваясь, прошла в кухню и села за стол. Рита пошла вслед за ней, но сесть рядом не решилась, только пробормотала:

– Что-то случилось?

– Случилось?! – старуха нахмурилась и отвернулась к окну, потом повернулась к ней и, глядя в глаза, резко спросила: – У тебя вообще совесть есть?

– Что?..

– Совесть, спрашиваю, у тебя есть? Я понимаю – муж из дома, так ты сразу на блядки. Но совесть-то надо иметь!

– Я не… – попыталась оправдаться Рита, отчаянно краснея.

Потому что была в словах бабы Жени определенная правда. То, что происходило в жизни Риты по ночам, верностью мужу никак нельзя было назвать. Но старая женщина ее оправданий не хотела слушать.

– Это ж какой тварью бесчувственной надо быть… Ты хоть понимаешь, что Костику плохо?! ПЛОХО! А?! Ты понимаешь?! А до тебя дозвониться невозможно! То вне зоны, то трубку не берешь! – бабка немного повременила, приводя дыхание в норму, потом продолжила: – Он же… Господи… Он же все это время ждал твоего звонка как манну небесную! Во сне каждую ночь метался. А в эту ночь так кричал во сне, будто его режут!

Потрясенная Рита зажала рот рукой и не могла ни слова вымолвить. А баба Женя, отвернувшись от нее к окну, заговорила снова:

– А когда я его будить… а он не просыпается, – она замолчала, утирая слезы. – Не просыпается, понимаешь?! Не просыпается. А до тебя не дозвониться никак.

До Риты потихоньку стало доходить.

– Что с ним?

– В больнице Костя. Положила и сразу к тебе. Может, ты что-то сделаешь, – она затрясла седой головой, словно отгоняя кошмарное видение. – Мальчик мой, Костенька…

Ах, как было стыдно, как жутко было это слышать…

– Баба Женя, клянусь, ни одного входящего не было, я бы заметила, – она полезла доставать телефон, мысленно кляня себя за то, что не удосужилась позвонить мужу ни разу.

На дисплее высветило тридцать два неотвеченных.

– Чертовщина какая-то. Наверное, что-то было с телефоном?

Идей не было никаких, кроме тех, что подбрасывала нечистая совесть. Телефон стоял на беззвучном, а она за всю неделю так и не удосужилась вытащить его из сумки.

Старуха взглянула на нее презрительно и только головой покачала:

– Ии-э-ххх… Досталась ты ему в награду. Бесчувственная.

Рита приняла решение сразу.

– Евгения Матвеевна, сейчас мы поедем к Косте в больницу. Я только несколько звонков сделаю.

Старая женщина не ответила, просто сидела молча и ждала, пока Рита собиралась и звонила начальству, чтобы взять отпуск по семейным обстоятельствам. Сборы были недолгими, через час они уже ехали в районную больницу, куда бабка положила ее мужа.

Глава 4

Больница была большая. Построенная на излете последних сил советской власти. Видно, что задумывалось с размахом, но, увы, так и достроилось до конца.

Здание теперь было полупустым и обшарпанным, собственно, использовалось только одно крыло, точнее часть крыла. Как бахилы и халаты взяли, сразу бегом к Костику в палату. Рита с ума сходила от волнения, нечистая совесть мучила. Хотя за что? За что корить себя?

Ну, не позвонила, да, неправильно. Так он же не маленький мальчик! Целый мужик, неужели не мог о себе позаботиться?! Что теперь, всю жизнь ему носик подтирать?!

Но сердце сжималось в тревоге. Костик никогда раньше не пугал ее так, да и не болел он раньше так серьезно никогда. Разве что насморк схватит. Поневоле приходилось признать, что дело нешуточное – мужу плохо, а ее не оказалось рядом в трудную минуту. Чувствовала себя Рита ужасно, еще и бабушка Евгения Матвеевна всю дорогу изводила Риту причитаниями. Теперь ее мучило раскаяние.

Навстречу попалась пожилая медсестра. Рита сразу начала расспрашивать:

– Скажите, Константин Троепольцев…

– А, явилась!

– Простите? – очень не понравилась Рите эта хамоватая интонация. – Что вы имели в виду?

– А то, что пришел в себя твой мужик. Тебя спрашивал.

Рита не стала дальше продолжать этот малоприятный разговор, а понеслась к мужу в палату. Баба Женя за ней. А медсестра посмотрела вслед Рите неприязненно, покачала головой и пошла дальше, бормоча себе под нос:

– Вот из-за таких вот… – дальше следовало непечатное выражение, – хорошие ребята помирают. А им хоть бы хны!

Но Рита уже не ее слышала.

В палату она влетела с ходу, даже не сразу поняла, что Костик там лежит не один. В этот момент мужику на соседней койке как раз укол делали. Медсестра, конечно, не отреагировала, но мужик-то был слегка в шоке оттого, что его голая задница вдруг оказалась на обозрении у молодой женщины. Впрочем, кого это интересовало? Рита наконец увидела Костика.

Бледный, еще похудел, синяки под глазами, но улыбается. Слава Богу! Улыбается.

– Костечка! Ты… – у нее сорвалось дыхание, и слезы вдруг брызнули из глаз. – Ты…

– Ритка, – он протянул к ней руки.

Она бросилась к нему, а Костик прижал ее к себе, поглаживая по спине, и приговаривал:

– Ритка, Ритка. Ну не плачь, видишь, со мной все в порядке? Ритка… Ты же со мной…

А она уже пришла в себя настолько, чтобы начать привычно распекать его:

– Троепольцев! Ты вообще в уме? Что ж ты как маленький?! Разве можно так доводить себя? Я тебя зачем в деревню отправила? А?! Чтобы ты себя тут угробил?

– Не кипи, – улыбался он.

– Костик, к врачу надо было обратиться сразу!

– Да ладно, Ритка, – он махнул рукой и погладил ее по щеке. – У меня же ничего не болит. Ты не звонила просто…

– И что? Что?! Костик!

– Ничего, теперь все в порядке.

– Ох, Троепольцев… Ох и всыплю же я тебе!

Он откинул голову и радостно захохотал. Как счастливый и здоровый человек. И Рита даже отметила, что он и порозовел, да и выглядел лучше, чем в тот момент, когда она его увидела. Отлегло от сердца. Она обернулась к бабке, которая все это время сзади стояла изваянием:

– Евгения Матвевна, я пойду спрошу, когда Костю выписывать можно будет, а вы тут побудьте, хорошо?

Оказалось, что выписывать Троепольцева можно хоть сейчас. Потому как его случай вообще медицине непонятный. Вроде все в норме, а вроде и не в норме. Только симптомов никаких нет. В тот же день Рита забрала мужа домой.

А дома тщательно осмотрела, отмыла, откормила вкусным ужином. Он хотел любви. Была и любовь. С тем чувством вины, которое нет-нет да и всплывало в душе у Риты, она не смогла бы отказать ему. Даже если и не очень хотелось.

После Константин заснул, прижимая ее к себе, а Рите не спалось, как-то не укладывалась у нее голове ее двойная сексуальная жизнь. Как-то не укладывалась.

Когда она, наконец, заснула, ей приснился ночной любовник.

Но опять все было не так. Теперь он словно был заперт и задыхался от боли. И словно звал Риту. Приказывал прийти, убеждал. Но не могла она сейчас, никак не могла. Утром, когда проснулась, в ушах стояли его стоны.

Глава 5

Мужу определенно стало немного получше, он оклемался, вошел в колею. И любвеобилен-то стал, куда там медовый месяц. Бледный не бледный, худой не худой, а будто впрок запасался. Да, Костя вроде пошел на поправку, но теперь зато ненормально себя чувствовала она. Ей бы впору к психотерапевту обратиться, да словно не пускает что-то.