…Со многими неизвестными - Адамов Аркадий Григорьевич - Страница 10

– А где хватает? Новую строим, у самого вокзала. Громадную. По последнему слову науки и техники, с кондиционированным воздухом. Вот тогда приезжай.

– Ладно. Раз уж я сейчас приехал, давай заниматься. Людей вызвали?

– Двое сидят, третий скоро будет. Да мои ребята ими займутся. Не беспокойся.

– Нет, уж сам поговорю. Ты сейчас занимайся убийством.

– Тут, понимаешь, еще одна штука обнаружилась.

Лобанов озабоченно наморщил нос и провел рукой

по светлым, пшеничным волосам. Одет он был тоже подчеркнуто щеголевато: белая сорочка, узкий коричневый галстук, начищенные остроносые ботинки.

– Ну, какая еще штука?

– Понимаешь, пацана одного прихватили. Курит, подлец…

– Пусть отец и дерет.

– Гашиш курит. У нас этой заразы никогда не было.

– Кто его прихватил?

– Да наш сотрудник, сейчас вот, когда на работу шел. В своем же подъезде. Двое их стояло. Представляешь? Один удрал. Ну да найдем, конечно.

– Что парень говорит?

– Купил. На рынке. Дядька какой-то продавал. Для интересу, говорит, решили попробовать. А эту заразу только попробуй.

– Да-а. Опасное дело. А приметы дает?

– Плохие. Ревет в три ручья. Нервы у него, что ли, уже отравлены? Никогда не видел, чтобы парень так ревел. Прямо без отдыха. Смотреть страшно.

– Придется погулять с ним по рынку.

– Да уж придется, конечно, только сначала его, может, валерьянкой отпоить, что ли? Женщинам помогает.

– Валяй, пои. Хуже не будет. И начинайте работать по убийству. А мне где устроиться?

– Прежде я тебя с начальником нашим познакомлю. Велел зайти. А потом в кабинете его зама устроишься. Он в командировке. Пошли.

Они поднялись на третий этаж и под любопытными взглядами сотрудников прошли через приемную в кабинет начальника управления.

Через полчаса Сергей пригласил к себе первого из ожидавших его людей. В комнате находился и Храмов, он сидел в стороне, у окна.

В дверь вошел высокий, представительный мужчина в расстегнутом пальто на меху. В одной руке он держал большой портфель, в другой котиковую шапку «москвичку». Лоб его блестел от пота, бритое полное лицо раскраснелось – человеку было жарко.

– Присаживайтесь, – обратился к нему Сергей.

– Мне, товарищ, некогда присаживаться, – наставительно ответил тот, опускаясь на стул. – Мне давно уже надо быть на работе. И меня тоже ждут люди, и тоже…

– Придется мне перед вами извиниться, – Сергей обезоруживающе улыбнулся. – А вам перед ними. Я вас задержу совсем недолго.

– Вы меня уже задержали, – не так воинственно, скорее, обиженно проворчал тот. – Так в чем все-таки дело?

– Дело на первый взгляд в пустяке. На первый взгляд, – подчеркнул Сергей. – Скажите, это ваш паспорт?

Человек с интересом взял протянутый ему паспорт и, еще не раскрыв его, сказал:

– Безусловно, мой. Нашли, значит?

– Да. Не скажете, при каких обстоятельствах вы с ним расстались?

– При самых грустных, – человек усмехнулся. – Даже проститься не успел. Короче, украли. Но я же об этом написал в заявлении.

– Хотелось бы выяснить кое-какие подробности. Например, где его у вас украли, не помните?

– Почти наверняка в троллейбусе. Там очень подозрительный тип рядом терся.

– А какой он из себя, не припомните? – Сергей мельком взглянул на невозмутимо курившего Храмова.

– Ну какой… – задумчиво повторил мужчина. – Я так не помню, только очень подозрительный.

– Может быть, помните, как он был одет?

– Гм… как одет? Да как все, в общем.

– В синем пальто?

– Нет, нет. Только не в синем. В черном. И… не в пальто, я сейчас вспомнил. Да, да. В телогрейке.

– В шляпе был?

– Ну что вы! Такой, знаете, треух, что ли. И лицо опухшее, угреватое. А глаза черные, воровские, все бегали. Я еще подумал: «Определенно жулик».

– Худой, низенький?

– Ну нет, – мужчина покачал головой. – Повыше меня будет. Знаете, связываться опасно. Такой все может…

Сергей незаметно покосился на Храмова, и тот так же незаметно кивнул головой.

– А скажите, – снова спросил Сергей, – если вы его встретите, то узнаете?

– М-м… пожалуй…

– Ну, спасибо, товарищ Афанасьев, – сказал Сергей, вставая. – И еще раз извините за беспокойство. Больше мы вас не задерживаем. Справку о том, что вы у нас задержались, наверное, давать не надо? – он улыбнулся.

– Да уж, справки приносят мне, – солидно кивнул головой тот. – Разве что для супруги.

Когда Афанасьев вышел из кабинета, снисходительно пожав руку Сергею и кивнув Храмову, Сергей весело спросил:

– Ну, что скажете, Николай Степанович?

– Похоже на Сеньку Коклюшного, товарищ подполковник.

– Вы меня только по имени называйте, хорошо? – попросил Сергей и уже деловито спросил: – А метод?

– Его. С бритвой работает.

– Та-ак. Ну что ж, давайте следующего.

Следующей оказалась полная, энергичная старуха с розовым, без единой морщинки лицом. Сергей не успел даже пригласить ее сесть, она начала говорить с порога, напористо и сердито:

– Это что же выходит, он хулиганит, а меня в милицию? Это по какому праву, по какому указу, а? Управы, думаете, не найду? Я найду, я куда хошь пойду! Меня не остановишь! Ты не улыбайся, не улыбайся! Меня этим не возьмешь! Машка небось, кобыла, написала? Так я тоже писать грамотная!..

Сергей удивленно посмотрел на Храмова, взглядом спрашивая его, откуда взялась эта старуха, если второй паспорт тоже принадлежит мужчине.

Храмов невозмутимо – казалось, он вообще не умел улыбаться – сказал:

– У нее украли. Мужнин. При себе носит оба, свой и его.

Сергей усмехнулся и уже с интересом посмотрел на старуху.

– Чего, чего? – не расслышала та. – Чего я украла, бесстыжие твои глаза? Да я…

– Мамаша, вы бы сели.

– А что мне сидеть? Делов у меня по горло, чтобы рассиживаться. Да еще в милиции. Возьму сейчас да и пойду! И не остановишь…

Успокоилась она не скоро. А когда наконец поняла, зачем ее вызвали, негодование сменилось острым любопытством.

– А мой-то паспорт тоже нашли или только его?

– Пока только вашего мужа, – ответил Сергей, совершенно непроизвольно вздохнув. – Не помните, где у вас их украли?

– Погоди, погоди, – возразила старуха, напряженно что-то соображая. – Значит, так. Половину штрафа вернуть придется.

– То есть как? – не понял Сергей.

– А так. По десять рублей с меня взяли за потерю? Взяли. А он нашелся! – Она торжествующе оглядела обоих мужчин. – А второй найдется, и вторую десятку вернете. Беспременно. Закона такого нету, чтобы, значит, брать штраф, раз нашлось. Я жаловаться буду. Я куда хошь пойду! Меня…

– Стой, мать, стой. Эк тебя несет, ей-богу! – досадливо воскликнул Сергей. – Да скажи ты мне, где у тебя их украли?

– Где украли? В продовольственном украли, в мясном отделе. Серафима с нашего дома без очереди полезла, ну я шуметь начала, а она давай…

– Погоди, мать. А кто украл, не заметила?

– Да если бы я заметила, разве он, окаянный, ушел бы? Да я бы его…

– А почему он? Может, она?

– Не-е. Один только мужик среди нас терся. Он и есть.

– А какой из себя?

– Да нешто я на него смотрела? Я на Серафиму смотрела, она же, как танк, лезла. Ее нешто остановишь?

– Ну, и как он вытащил-то их?

– А вот так и вытащил. Бритвой сумочку внизу – чик! Как он меня-то еще не полоснул, окаянный. Когда я крик подняла, он уже у двери был.

– Худой такой?

– Какой худой! Здоровущий. Бык племенной, одним словом. И морда, между прочим, в прыщах. Тьфу!

– А если покажем, узнаете?

– Да я ему все глаза выцарапаю! Ты не гляди, что я такая скромная. Система у меня ужас какая нервная.

Выпроводить старуху и при этом остаться еще с нею в наилучших отношениях стоило немало трудов. Когда она наконец ушла, Сергей, отдуваясь, сказал Храмову:

– Фу! Легче десять жуликов допросить, чем с одной такой беседовать. Но, кажется, опять ваш этот Коклюшный обрисовывается, а?