Орк ее мечты - Косухина Наталья Викторовна - Страница 1

Наталья Косухина

Орк ее мечты

Глава 1

– Нечаева! Давай ток!

– Семеныч, перестань кривляться! Или после праздников останешься без премии, – проворчала я, с трудом отобрав у заметно подвыпившего санитара электроды дефибриллятора. – У начальства терпение не безгранично: сломаешь прибор, и твои запои станут отличным поводом для увольнения. Весь коллектив, вместе взятый, не поможет.

– Зануда! Не найти тебе мужика, так и знай, – обиженно буркнул Семен Семеныч, один из санитаров ночной смены и старожил нашей больницы. Пошатываясь, он вышел из палаты интенсивной терапии в приемном покое и побрел по коридору, наверняка в самую дальнюю подсобку, где в ведре с швабрами прятал бутылочку «беленькой».

Проводив его спину хмурым взглядом, я осмотрела комнату, где принимали «тяжелых», экстренно поступивших пациентов. Просто проверила, вдруг этот вечно под мухой жук еще чем-нибудь решил поиграться. Вроде все на месте и готово к любым ситуациям. И даже выглядит солидно для нашей больницы в маленьком провинциальном городе.

Вздохнув, я вернула на место электроды и отправилась в ординаторскую, хотелось хоть глоток чая успеть сделать, а то сестрички из «приемника» сообщили, что нам вот-вот привезут очередного бедолагу по скорой. Дежурить в праздники – сомнительное удовольствие, однако деваться некуда. Сложно отказать в подмене, когда об этом с жалобной настойчивостью просят коллеги. У них мужья и дети, куча родных, или любимые собаки не переносят одиночество, еще любовники, а у меня никого.

Праздновать в пустой квартире в одиночестве – тоскливо. Родители несколько лет назад ушли один за другим, я была поздним ребенком, и их время пришло, несмотря на то, что мне чуть больше сорока. С дальними родственниками не общаюсь, семьи нет. Любовника пока или уже нет. Так что можно и на смене лишний раз посидеть.

Знакомо загрохотали колеса каталки, двери приемного покоя открылись, и в приемник ввезли сильно нетрезвого мужчину с ножом в плече. При этом он пытался встать, всех громко посылал по известному адресу и явно не чувствовал неудобств с совершенно лишним элементом в своем теле. С недоумением выслушав его короткое выступление и оценив ранение, я повернулась к сестре.

– Маш, по этому красавцу вызывайте хирургов с третьего этажа, я-то при чем?

– Татьяна Сергеевна, сегодня все нечаянно так вышло. Горадорев с утра слег с температурой и рвотой, Пал Саныч с самого обеда пытался ему замену найти на ночную смену, но… не смог. Воронов в отпуск на юг вчера улетел, Порфирьев утром смену сдал и свалил в лес с мужиками на заимку какую-то, они там по дороге уже отмечать начали. Васильев трубки не берет. А вы же не только ортопед, но и хирург общего профиля. Практиковали… Вот заведующий и решил, что на крайний случай и вас достаточно для экстренных случаев…

Нашел Горадорев время «заболеть»! Сильно сомневаюсь в его недугах, они проявляются именно на праздники.

В нашей глуши была острая нехватка врачей, поэтому приходилось вертеться. Уже осознавая, что ничего изменить не могу, самого заведующего заставить дежурить ночью я точно не смогу, уже просто хмуро ворчала:

– Теперь я только ассистирую на таких операциях, а не провожу их в одиночку.

– Пал Саныч сказал, вы прекрасный хирург, и он до сих пор не может понять, с чего вы в ортопеды ушли?!

– А мне сказал: Татьяна Сергеевна, вы большая молодец, ведь нашей больнице как раз катастрофически не хватало ортопеда… – с иронией парировала я.

– Так что с этим делаем? Его все равно некуда везти: сегодня вы дежурите, – вернул наше внимание к насущной все громче поющей проблеме фельдшер скорой.

Когда-то я думала, что моя стезя исключительно – хирургия. Сейчас чувствую… стара я стала, внимание притупляется, вены на ногах полезли, суставы ломит и хвост отваливается. Чуть не забыла как-то в пациенте операционный тампон, вот вышел бы знатный скандал. В общем, сперва я перешла на более легкие операции, а затем решила сменить специализацию. Рисков меньше, во всех смыслах.

– Пусть готовят операционную и возьмут кровь… – сдалась я под мрачными взглядами медсестры и фельдшера и не менее мрачно чем они, перечислила список нужных мне анализов.

И вроде случай не тяжелый, важных органов задеть не должно было, но мужик сильно пьяный, а это все усложнит в разы.

– Я пошла готовиться и жду результатов, – бросила я за спину Маше.

Эх, надо было поплевать на удачу, а я чистые полы пожалела: следующие несколько часов превратились в ад.

– Пить вредно, минздрав же предупреждает все время… – бубнила я, пока откачивала этого молодого и здоровенного пьяницу, что решил под новый год испортить нашей больнице статистику по смертности.

Это ж ни премии потом, ни спокойной жизни. Еле откачали после остановки сердца. Совершенно измотанная, я сидела в ординаторской и гипнотизировала мандаринки в вазочке на столе.

В ординаторскую зашла молодая и яркая женщина в отутюженном белоснежном халате и на каблучках – наш терапевт, Любовь Викторовна Меньшова. Оценив мой потрепанный вид, Люба с улыбкой заметила:

– Говорят, ты молодец.

– О да… – поморщилась я, а потом довольно добавила. – С легким сердцем передала его в другое отделение. Однако еще вся ночь впереди.

– Голова болит? – тут же уточнила Люба, сев на соседний стул.

– Да, сегодня особенно. Погода, наверное, будет меняться.

– Таблетки от давления пила?

– Нет, – вздохнула я и полезла в сумку.

– Ты хуже, чем мои пациенты, – осуждающе покачала головой Люба. – А еще медик. Зашла бы ко мне, я бы посмотрела.

– Не начинай. Это возраст. Хотя я еще молода, но чувствую, что разваливаюсь по кускам.

– Мы на то и врачи, чтобы всех склеивать, – усмехнулась Люба. – Кстати, через два часа отмечаем здесь праздник. Ты делаешь нарезку.

Улыбнувшись, я кивнула и отправилась на обход, проверить больных. Самое важное – проконтролировать, чтобы они не начали праздновать на всю катушку, увлекшись возлияниями. А то вечер будет веселый.

У кого-то веселье и не заканчивалось.

– Атас! У нас тут праздник высший класс! Ла-ла-ла…

На выходе из отделения Семеныч представлял, что швабра уборщицы тети Зины – это микрофон. Голос у нашего санитара просто отвратительный. Может, ему снотворного куда подсыпать?

Звонок на телефон прервал мои зловещие и коварные планы.

– Татьяна Сергеевна, у нас еще один тяжелый.

– Иду!

С сожалением покосившись на Семеныча, я бросилась вниз. Пациента уже доставили, он был весь в крови. Голова – в особенности. Вокруг суетились врачи.

– Что случилось? – нахмурилась я, быстро надевая перчатки.

Запаха алкоголя нет, травмы весьма специфические и множественные.

– Авария на трассе, – пояснила Маша и осторожно уточнила. – На рентген?

– Нет времени, давай его в интенсивную, – приказала я.

В ответ на мои слова послышался протяжный писк. Дальше началась суета, влететь с каталкой в соседнее помещение, буквально разодрать рубашку на груди окровавленного мужчины, схватить электроды. Гель лег на пластины, а они уперлись в кожу.

– Разряд!

Пострадавший выгнулся, но монитор тоскливо гудел на одной обреченной ноте.

– Еще. Добавь.

Увеличив мощность, мы попробовали снова.

– Раз, два…

А потом послышался треск, заискрило, и меня ударило током. Следом – резкая боль и темнота.

Кажется, я умерла.

Медленно приходя в себя, я открыла глаза, но не смогла ни на чем сфокусировать взгляд. Все плыло, голова раскалывалась, и тело слушалось с огромным трудом. Удар током… Очень странные симптомы я испытывала.

– Джусмус, уверен, что она не помрет? – послышался встревоженный женский голос.

Кто? Необычное имя. Ради меня пригласили иностранного специалиста?

– Не могу сказать. Неизвестная болезнь подкосила Эйлинель. Остается только ждать. Может, и умрет…

– Она заразная?!