(На)следственное бюро госпожи Сенеры (СИ) - Либрем Альма - Страница 68

— Он немного другой, — покачала головой Сенера. — Я чувствую твое тепло, и оно в самом деле приносит мне спокойствие, но больше не ограничивает меня в действиях. Я как будто… Как будто совсем другая стала, хотя на самом деле ничего не изменилось.

— Ты просто осознала и приняла свою силу. Такое бывает со всеми магами, вне зависимости от того, ледяные они или какие-нибудь огненные. Теперь ты не противишься, не противостоишь сама себе, потому и пользоваться даром стало проще… И это точно, Сенера. Я слушал лекции не в одной академии на эту тему.

— У тебя были проблемы с самоконтролем? — поинтересовалась девушка и с удивлением осознала, что сказанная наугад фраза попала в точку.

— Ну такое, — покачал головой Джеймс. — Не сказать, что я был очень талантливым магом в детстве, скорее наоборот. Родители уже собирались ставить на мне крест, а я потом возьми да признайся, что тот милый песик, который почему-то отказывается кушать, был поднят на кладбище, и я просто не хотел рассказывать об этом маме и папе. Они были в ужасе сначала, конечно, а потом решили, что некромант куда лучше бездарности…

— Мой отец считал иначе.

Сенера поймала себя на мысли, что и отцом-то он ей на самом деле не был, и странно говорить так о человеке, который по сути считается для неё посторонним, чужим. Но ведь он её вырастил, дал ей образование, кормил, одевал, даже любил, хотя, кажется, не слишком сильно. Он ей доверял. А Лионель Доре даже сейчас не мог смириться с мыслью, что дочь сильнее его самого.

— Наверное, нельзя тянуть, — решительно промолвила Сенера, заставляя себя отбросить прочь мысль о родне. — Надо прийти к ледяному сердцу. Просто… разобраться с этим всем. Поставить точку.

— Ты права, — кивнул Джеймс. — Пойдем?

Сенера благодарно сжала руку Хортона. Удивительно, и она ещё хотела отправиться сюда сама!

Наверное, не набралась бы даже смелости зайти внутрь.

И всё же, рядом с Джеймсом исчезла не только самоуверенность, проснувшаяся было в Сенере. Исчез и тот странный страх превратиться в кусок льда, и обреченность. Она больше не шла на убой, а почти поверила в свой шанс быть счастливой, не потеряться в этих бесконечных льдах, не погибнуть, превратившись в жестокое чудовище с замороженным сердцем.

Впереди высился огромный, пугающий своими размерами и ледяной прозрачностью замок. Окруженный со всех сторон горами, он был таким… мертвым и рукотворным. Сенеру поражала уже сама мысль о том, что Лионель Доре сотворил это с помощью своей магии. Но зачем? Неужели он так сильно хотел обладать безграничной властью, что решил спрятать ледяное сердце от всего мира? Неужто в самом деле рассчитывал на то, что в этой ледяной крепости никто и никогда не сможет отыскать ледяное сердце?

Защищал своего наследника?

Или, напротив, хотел пленить его, приковать к своему уже мертвому телу?

Сенера не знала, был ли уместен тот восторг, с которым она рассматривала ледяные шпили, пронзавшие небо. Мир вокруг казался ей страшным и мертвым, и, даже сознавая умом, насколько это прекрасно, Сенера всё равно не могла избавиться от ощущения, что Лионель попытался заморозить, увековечить свою магию, но так и не понял главного: жизнь динамична, она не останавливается по мановению руки. И одного его желания было слишком мало, чтобы остановить естественное течение времени.

Ледяные ведьмы и ведьмаки действительно живут очень долго, но каков смысл в этом, если они обрекают себя на одиночество в ледяных оковах?

— Джеймс… — тихо позвала девушка.

— Что?

— Тебе надо остановиться, — прошептала она. — Уходи, пока не поздно. Я не знаю, смогу ли. Если Лионель Доре стал таким чудовищем, что создал этот ледяной замок, то во что превращусь я? Ведь я сильнее, раз уж он смог замерзнуть.

— Суть не в том, сколько в ледяном ведьмаке или ведьме сил, — возразил Джеймс. — А в том, что в твоем сердце. Ты добрая девушка, Сенера. И ты умеешь любить… Я останусь с тобой до самого конца, и мне всё равно, чем это для меня закончится. Без тебя я всё равно не смогу быть счастливым.

— Колокольчики — это не шутки? — хмыкнула девушка.

— Колокольчики — это не шутки, — подтвердил Джеймс. — Потому одну я тебя никуда не отпущу.

Сенера вновь нашла в себе силы отвернуться от Хортона, впрочем, не отпуская его руки, и взглянуть на огромный ледяной замок. По её телу невольно прошла дрожь — как же можно жить здесь? Потрясающее место…

Но мертвое.

— Пойдем внутрь? — прошептала она.

— Пойдем, — кивнул Джеймс.

Чем ближе они были, тем страшнее казался огромный ледяной замок и тем сильнее Сенере хотелось отступить. Но, ступая по ледяной земле, она с каждым шагом всё больше и больше теряла уверенность в себе.

У ледяного замка не было ни дверей, ни окон. Он оказался цельным, будто та тюрьма, из которой узнику никогда в жизни не выбраться.

— Может быть… — начал было Джеймс, но Сенера прижала палец к губам.

— Тише, — шепотом попросила она. — Позволь мне самой. Я знаю, что надо делать.

Это было ложью, но Сенера надеялась, что наедине со льдом сможет понять хоть что-нибудь, не станет отвлекаться на тепло, источником которого был Хортон. Она подошла к высокой замковой стене и прижалась ладонями к созданным из магии и льда плитам.

Замок молчал, и девушка подала Джеймсу знак, чтобы он отошел ещё на несколько метров. Огромное, созданное из льда здание боялось Хортона, как будто он одним только своим горячим дыханием мог растопить его, превратить в лужу воды.

— Кто создал тебя? — прошептала Сенера. — И почему ты не впускаешь меня внутрь? Может быть, ты не знаешь, кто я?

Лед ответил ей тишиной, и девушка с трудом заставила себя сдержаться и не броситься прочь. Её ледяная магия бунтовала, желая слиться с той мощью, которая однажды создала этот замок.

— Это был не Лионель, не так ли? — прошептала Сенера. — Это были такие же, как я и он… Много поколений. Наш род и те, кто был нашими предшественниками. Они вкладывали свою силу в тебя. Потому следующие поколения рождались слабее. Потому что ты отбирал магию. Ты боишься, что я не отдам тебе свою, не так ли?

Молчание.

— Ты и есть ледяное сердце, не так ли? — прошептала Сенера.

­Я храню его.

Сенера вздрогнула. Голос замка звучал у неё в голове, такой тонкий, спокойный и одновременно испуганный. Она слышала, как говорили все её предшественники.

Она даст нам больше, чем ты.

— Сенни? — позвал Джеймс. — Всё в порядке?

— Тише! — одернула его Сенера. — Позволь мне… Позволь мне услышать…

Она будет более щедрой.

— Ты впустил в себя Кристин? — поняла вдруг она. — Ты позволил ей прийти к ледяному сердцу, не так ли? Почему ты принимаешь её, а не принимаешь меня?

Ей показалось, что замок рассмеялся. Огромная глыба льда, он был живым… Он впитал в себя силы всех тех ледяных слуг, которые погибали год за годом и замерзали. Они служили не живым, они повиновались этому творению магии…

Она на нашей стороне. Она — одна из нас. Она отдаст свою силу и даже не поймет, когда сделает это. Зачем нам ты, девочка? Те, кто умеет любить, не замерзает.

Сенера вздрогнула.

— Ты не хочешь впускать меня, потому что я пришла с ним?

Да.

Ответ замка был однозначен.

— Ты боишься, что я не смогу править так, как нужно, потому что я влюблена? — усмехнулась она. — Не так ли?

Да.

Она содрогнулась.

— И потому ты собираешься впустить туда Кристин? Уже впустил, да? Ты… — Сенера всем телом прижалась к ледяной поверхности. — Ты хочешь отдать ей свое сердце. Ты отдал ей осколок, потому что она тебе что-то пообещала.

Мне не хватает башен. Мне не хватает сил. Мне так холодно здесь в одиночестве, и я думаю, что если вдруг стану сильнее, если доберусь до жарких стран… Может быть, я там согреюсь? Столько лет я здесь…

Одна.

Сенера закрыла глаза.

— Ты — человек?

Ледяная ведьма. Первая ледяная ведьма. После меня были другие. Они обязались служить мне. Их сила появилась не благодаря мне, но они привязали её… Потому что им хотелось иметь свою богиню. Я гожусь для этого. У меня ледяное сердце, и оно давно уже не бьется. Кристин одна из нас. Она такая же, как и я, как и её брат, дед, прадед, как все те, кто прежде уже отдал мне свои силы… Она мертва изнутри. Тебе здесь нечего делать. Ты мне ничего не отдашь. Потому убирайся, Ледяная Королева. Ты такая же сильная, как я, но…