Срезанная ветвь (СИ) - Скоробогатов Андрей Валерьевич - Страница 65

Она потянулась в подсумку, который висел на поясе и выудила оттуда капсулу. Я угадал, что сейчас будет, по коварной ухмылке Ольги. Вскочил, борясь с закружившейся головой, потянулся…

Но не успел — и остатки опьянения, и физическое истощение после последних дней пути сделали меня менее проворным. Ольга схватила капсулу двумя руками и разломила пополам.

— Это последняя…

— Твою ж… Сучка!!! Ты нахрена это сделала⁈

Я готов был прикончить её на месте.

— Ты думаешь, всё так просто? Я так просто тебя сюда заманила?

— Анука. Где Анука⁈

Ольга разочарованно поморщилась.

— Я думала, что ты знаешь. Что тебе драконы сказали. И о том, что творится на небе.

Я изучил её реакцию и мысленно выругался. Хоть и верить ей — это последнее дело, было похоже, что она не врёт.

— Что ты знаешь о ней?

— Перед моей последней миссией Верховный сказал, что она очень важна, у него же там какие-то хитрые способы изучения нитей судьбы каждого реликта. По всем признакам и по рассказам на шла этим маршрутом, но мы разминулись.

— Центр Треугольника… он как-то замешан здесь. Если здесь есть цивилизация магической расы или её останки, значит, Центр — это элита её цивилизации?

— Да, сечёшь, Секатор. Как давно я хотела сказать эту фразу! — она рассмеялась звонким, но некрасивым смехом. — В общем, у меня есть гипотеза. Где твоя Анука. Примерно там же. Ты мне нужен, чтобы сместить этот чёртов Центр Треугольника и поставить меня во главе. А дальше придумаем, как отсюда выбраться.

Всё ясно, понял я. Не последняя у неё капсула. Где-то ещё припрятана одна, а то и другая. Услуга за услугу. В этом и была суть той игры, в которую она приглашала меня поиграть.

А что, если после всего этого я стану ей не нужен? Если она убъёт меня именно после этого, после встречи с

— Алла. Ты сломала ей жизнь, стерва ты белобрысая. А теперь хочешь сломать и Ануке.

Ольга подошла и провела пальцем у меня по груди.

— Эльдар, ты не доверяешь мне, и тому есть причины. Мы заперты здесь. Ты — предатель дела Бункера, и мы все — почему-то изолированы, капсулы раньше работали между парой соседних Ветвей, а теперь — только между Марсом и Землёй внутри этой Ветви. Наверное, потому что…

Она тыкнула пальцем наверх.

— Это же ты натворил, да? Ты устроил всё это? Насколько я знаю, именно так выглядит небо, когда Ветвь преждевременно отрывается от Древа, не завянув.

— Вечные Колдуны сказали, что я слишком много о себе возомнил, если думаю, что причина в этом.

— Я уверена, что причина в них, Эльдар. Они же тоже выходили со мной на связь, когда я тут обосновалась. И сказали, что мне надо сидеть тихо. Это они творят какие-то странные дела с Ветвью, а возможно — и со всем миром. Подумай, кто они могут быть? Даже если ты считаешь теперь нас злом — они могут быть злом куда большим. И дело даже не в том, какой властью они обладают. А в том, какими инструментами…

— Ты про магию? И про драконов? — усмехнулся я.

— Про них. Они угрожают всем Древу, Эльдар. Центр Треугольника — это конкуренты Бункера.

В геополитике есть такое понятие, как «ситуационные союзники». Когда страны, народы, лидеры имеют изначально сильно разные взгляды и глубинные противоречия, но вынуждены объединяться перед лицом другой угрозы.

Я не знал, является ли Центр Треугольника угрозой для нас. И старую песню о «парше магии», которую издревле пели мне в Бункере, теперь слушать не хотел. Но если вероятность, что всё происходящее связано со мной — то я должен это остановить, решил я. И должен найти Ануку. А значит, должен воспользоваться шансом.

— Хорошо, у тебя есть план. И примерное место. И есть, наверное, мысли, как нам туда добраться.

— О, про это не беспокойся!

Несколько дней я приходил в себя и готовился. У Ольги был некоторый инструментарий, натасканный через лифты — и сенс-аккумуляторы, и различные артефакторные инструменты, и даже электро-генератор с на ветряке. Причём последний — не вполне из этого мира, насколько я мог судить. Учитывая, что вначале она имела доступ в соседние Ветви — времени на подготовку у неё было больше, чем полгода с нашей последней встречи.

По оценке Ольги, всего на Марсе жила пара миллионов разумных, дру и людей. Больше половины находились в диком состоянии и бродили по бескрайним прериям и лесотундрам. Мы находились в южном полушарии, на побережье изолированного кратерного моря Эллада, который местные называли Ак’кю, своеобразного оазиса, вокруг которого жил десяток племён разной степени технологического развития. Несколько этих племён Ольге удалось поджать под себя.

Вокруг северного полюса раскинулся небольшой океан. А в восьми тысячах километров от нас, у экватора, вокруг большой системы затопленных каньонов располагался другой очаг выжившей цивилизации, более крупный. Несколько раз за длинный марсианский год оттуда приходили купцы, обменивавшиеся товарами. Поэтому примерная дорога была известна, к тому же удалось достать карты Марса с других планет — основные черты географии совпадали, и прикинуть можно было. Кроме того, среди нас было две пожилых дру странного пятнистого окраса, чьи отцы пришли «из-за степи» и рассказывали о дороге.

Итак, двадцать четвёртого ноября мы вместе с Ольгой, двумя десятками амазонок и парой рослых мужиков-метисов оседлали самодвижущиеся платформы и собрали караван.

Мы ехали на наиболее-комфортной из них, на скорую руку переделанную в подобие багги. Сначала мы ехали на северо-запад, к экватору, подбирая по дороге новые и новые войска, пока нас не набралось полсотни. Затем мы шли караваном строго на восток. Дни сменялись ночами, ночи — днями, и практически ничего не менялось.

На привалах в лагерях все спали вповалку, сбиваясь в кучу, чтобы было теплее — на экваторе температура хоть и повышалась днём до плюс двадцати, ночью она падала до минус пяти. Сексуальные нравы и строевые порядки у дру были, прямо скажем, весьма своеобразные — предполагалось, что в дальнем походе немногочисленные мужчины обязаны удовлетворять женщин, которые были основной военной и магической силой. Называлось это чем-то вроде «напитывать энергией». Учитывая, что походы в этом мире встречались давно и редко — я бы не удивился, если бы узнал, что это это изобретение Ольги. Сама она первые дни продолжала периодически меня домогаться, но вскоре поняла, что это бесполезно.

— Да уж, любовь моя, меня предупреждали, что твоё нынешнее воплощение настолько влюблённое, романтичное и принципиальное, но чтобы настолько…

Уже через пару недель на привале я наблюдал её в недвусмысленных позах с одним из наших переводчиков. О моём пути назад я спросил только один раз, получив уклончивый ответ, и больше не интересовался. «Не верь, не бойся, не проси» — вспомнилась злая мудрость родом из стрёмных Ветвей. Убивать меня она не собиралась, по крайней мере пока. А значит — все разговоры стоило оставить на потом. К тому же, если Анука жива, и если мне удастся её убедить — то вместе мы сможем свернуть горы, подумалось мне.

Темы для разговоров кончились очень скоро. Метисы разговаривали на странном диалекте немецко-норвежского и были чем-то вроде толмачей, чтобы занять разум, я принялся учить язык местных. Два раза нам попадались дикари — стычки были короткими, заканчивались либо полным разгромом, либо бегством последних.

Драконы пролетали над нами раз двадцать, не задерживаясь и не обращая на нас внимания. Мне подумалось, что мы были для них чем-то вроде каравана муравьёв, тащивших куда-то мёртвую гусеницу. Возможно, они уже знали о моей сути, возможно, сознательно не препятствовали нашему походу.

Один раз ночью на нас напал прайд бесов — точно таких же, которых я видел перед трапезой с драконом Фебой. Они успели порвать задремавшую девушку-часового, но вскоре проснувшиеся амазонки остановили их пирокинезом, летящими ледяными иглами и искрошили клинками. После я подсказал через переводчикам артефакторам нашей команды соорудить что-то вроде защитного купола, и проблем во время ночёвок стало значительно меньше.