Срезанная ветвь (СИ) - Скоробогатов Андрей Валерьевич - Страница 1

Курьерская служба — 6. Срезанная ветвь

Часть I

Ведьмин лог. Глава 1

Лифт открылся, я скомкал и бросил листок на пол.

— Самка богомола. Сучка стервозная, — всё же пробормотал я.

Что чувствует себя человек, когда узнаёт, что девушку, пусть и бывшую, украла в другую реальность маньячка, уже прикончившая его самого пару сотен раз?

Страх? Ненависть? Горе? Дикое желание мстить? Всего понемногу, конечно, было. Но не для того я прожил пару сотен жизней в теле Эльдара Циммера, чтобы терять самообладание в подобных ситуациях. Я терял девушек, родных и прочих тысячи раз, и уже основательно зачерствел, чтобы не удариться в отчаяние.

Основным чувством было, как ни странно, облегчение. Не потому, чтобы Лекарь таким образом решила возникающую дилемму между Аллой и Нинелию Кирилловной. А от того, что стало ясно: мои бывшие коллеги и нынешние враги — здесь, рядом. Связь с ними не потеряна. Значит, они прячутся. Значит, они почему-то боятся меня. А боятся они могут, например, потому, что я впервые в этом воплощении оказался с магическими способностями.

Получается, пока я на выигрывающей стороне. Пусть за ними самая серьёзная организация во всём Древе Миров — число занимающихся именно моим миром, как это всегда бывает, ограничено парой десятков человек. За моей же спиной — Общество сильнейших в магическом плане людей планеты, а также, возможно, есть союзники из числа загадочного Центра Треугольника.

Если Алла реально в Бункере — значит, я смогу разнести этот Бункер, подумалось мне. Лишь бы найти способ в него попасть — насколько я знал, у Секаторов вроде меня его не было.

Вернее, был, но только один — умерев и возродившись заново. Но этот мне категорически не подходил, ведь так я потеряю нынешнее тело и все свои навыки. Выглядит как ловушка.

Ну и главное — я потеряю связь с этим миром и с этим временем. А ещë я должен найти Ануку. Я уже понимал, что она — тоже очень важный элемент в головоломке. И не удивлюсь, что эта шахматная фигура сейчас тоже в руках противника. Вот же Ольга, вот же…

Раздумья продолжались меньше минуты. Я поднял скомканную бумажку и положил в карман. Ещё пригодится. Пороть горячку не стоило, поспешно уезжать из города — тоже. Когда человека крадут в другое измерение — это не поможет, и может только навредить. Я сел всё в то же кафе, в котором мы сидели с Аллой перед ночью в номере и попытался привести мысли в порядок.

Пока я быстро завтракал, пришла циничнейшая, стрёмная мысль в голову: если бы не факт, что близкого мне человека украли — то я чувствовал себя просто отлично. После почти двухмесячного воздержания в подобном возрасте иначе и быть не может. Я был полон сил, энергий и стремления замочить любого на своём пути.

Ещё мне подумалось, что мне сейчас очень пригодилась бы сейчас встреча с Андроном — из оставшихся более-менее лояльных мне коллег, владеющих портальными капсулами, остался он один. Конечно, я не был уверен, что он еще жив в моей временной линии. Вполне возможно, что Верховный Секатор отдал распоряжение другим лифтерам, чтобы они прикончили ренегата. Но он очень многое мог бы прояснить на тему Ольги и её замысла.

А ещë мне захотелось позвонить отцу. Не то, чтобы я хотел, чтобы он помог мне решить проблемы, но показалось важным позвонить. Он трубку взял, голос был заспанный — видимо, его часовой пояс был западнее.

— Что такое?

— В общем… Они вернулись. И они забрали знакомую мне девушку.

— Кто вернулся? А… те же, кто убил Альберта Эльдаровича? Из…

— Из Бункера.

— И ты хочешь её найти? Сын, я… я не знаю, как. Ты знаком со своими бывшими коллегами куда лучше.

— Я понимаю. В первую очередь я звоню тебе, чтобы ты был осторожным. Когда-то давно мне сказали, что будут убивать всех близких, одну за другой. Вдруг следующим они придут за тобой?

— И есть что-то ещё?

Я вздохнул.

— Проблема заключается в том, что всё это случилось после… после ночи с этой девушкой.

— То есть ты — основной подозреваемый?

— Выходит, что так.

Отец замолчал на пару секунд.

— Девушка — гражданка Антарктического Союза?

— Нет, подданная Империи. Она моя бывшая коллега, из Курьерской службы.

— Хорошо. То есть, конечно, ничего хорошего, но это значит, что местным это будет безразлично. Камеры? Есть в здании?

— Должны быть. Это понятно, схожу в охрану сейчас.

— Хорошо. Только чуть позже, сразу не иди. Также… сейчас… — было слышно, как отец завозился Также записывай адрес, диктую: улица Афиногенова, двадцать два. Нотариуса зовут Сергей Пахомов, единственный независимый в Юстиновске, кто берётся работать с имперскими.

— Нотариус? — не понял я. — Зачем?

— Нотариус-бителепат. Снимет показания, чтобы в случае суда снять обвинения. Расскажи и покажи ему всё, как есть, во всех подробностях. Езжай туда сразу, прямо сейчас.

Я мысленно выругался. Вот чего-чего, так это меньше всего хотелось, чтобы кто-то снова лез мне в голову и читал мысли. Тем более читал мысли и смотрел «мультики» на тему прошедшей ночи.

— Далее… из города лучше не уезжать сегодня. Я пока наведу справки, кто из Общества сейчас находится в Столице, чтобы мог за тебя поручиться.

— Да, отец, ещё один момент — это сугубо мои проблемы, но, всё-таки, скажу. У меня обнесли дом.

— Что значит — «обнесли»?

Даже несмотря на то, что все миры очень похожи — часто выражения из прошлых жизней оказываются непонятными местными.

— Обокрали. Камердинер. Я ещё не знаю, что они вынесли, но мне очень не хотелось бы, чтобы рихнер — там я хранил некоторые личные данные. Причём после воров могут вынести кто угодно — включая хозяина особняка.

— Вот чёрт, ну ты и вляпался. Я тебе говорил же — иди в бордель.

— Я и сходил. Там меня чуть не убили — крепостной, Иван Абрамов, помнишь такого? Ладно, к делу это не относится. Не подскажешь, есть в Акулаевске кто-то, кого можешь прислать на помощь?

— Хорошо. Сейчас я позвоню Пунщикову, он как раз должен будет пролетать твой город. Чтобы задержался между рейсами и остановился.

— Спасибо, отец. Ты очень помог. Да, а что по нашим делам?

— Пока без изменений. Прошлый сбор не показал никаких отклонений, через пару дней отправлюсь по окрестным, в Дальней Земле. Пунщикова же отправил за очередной статистикой вибраций с атомных станций Ближней.

— Хорошо. Ещё… мне звонил Эрнест. Говорит, что нашли людей, которые за мной охотились. Что это Северная, — я по привычке опустил и фамилию Голицына, и слово «Лига» в наименовании организации. — Что у них будут переговоры, после которых я могу возвращаться домой.

— Домой? Эх, Значит, прикипел уже… к миру. Понимаю, что хочешь вернуться. А уж как я хочу вернуться домой.

— У тебя же дом — здесь? В Антарктиде?

— Вообще-то в Зеландии. В Годуновске-Южном. Хотя — какой это дом. Так, холостятская хибара.

Удивительно, но мне даже как будто вспомнилось это — о том, что он уже когда-то давно говорил о том, что собирается уехать именно туда. Я старательно обходил тему его взаимоотношений с матерью и даже не думал пытаться их помирить — всё же, мне девятнадцать лет мне было только на бумаге, и факт развода родителей я переживал абсолютно спокойно.

— В общем, когда мы увидимся?

— Думаю, в этом месяце. Либо в следующим — там у тебя, как-никак, юбилей.

— Ого. Я и забыл совсем, что мне в этом воплощении скоро исполнится двадцать, — признался я. — Хорошо, отец, увидимся. Пора спешить.

Я сверился с картой — упомянутый отцом товарищ жил в частном секторе на самой окраине, поэтому пришлось вызвать скоростное такси — удивительно, но здесь была такая услуга.

Дом со скромной вывеской «Пахомовъ С. И., бителепатъ-нотариусъ» скорее напоминал бетонную избушку, чем полноценный коттедж. Стучать пришлось долго. Хозяин распахнул дверь на весеннюю прохладу в одном только домашнем халате и выглядел помятым.