"Спецназ древней Руси". Компиляция. Книги 1-10" (СИ) - Корчевский Юрий Григорьевич - Страница 28

– Отвязывайте лошадей, и вплавь к берегу.

Удар! Плот в берег уткнулся, от сильного толчка и люди попадали, и лошади, хоть и о четырёх ногах. Стрельцы вскочили, каждый свою лошадь под уздцы ухватил и в воду. До берега всего ничего, десяток аршин. Лошади упираются. Плот хоть и качается, а всё же опора под ногами. Но стоило первой лошади в воду прыгнуть, подняв тучу брызг, как и другие её примеру последовали. Стрельцы кто за гриву держится, кто за луку седла или стремя. Минута, и все на берег выбрались, мокрые, грязные, поскольку дно у берега илистое. Фёдор всех по головам пересчитал. Все целы! На лошадей сели и к месту переправы поскакали, где обоз и стрельцы стоят. Стрелецкий голова, как увидел всех, дух перевёл. Ему только небоевых потерь не хватало. Стали команде лодьи руками махать, шапками. Лодья к берегу подошла. Начальники уговаривать лодейщиков стали, чтобы помогли переправиться. Кормчий руками замахал:

– Да я на одной лодье вас до осени переправлять буду!

Однако к воинству относились благожелательно на Руси. Защитники, без них нельзя. Кормчий почесал затылок:

– Вот что, я в Нижний иду, на ярмарку. Пока купцы торгуют, командам делать нечего. Поговорю, обязательно выручат.

До Нижнего Новгорода судном полдня ходу. Вариантов нет, придётся ждать. Помощь пришла ещё раньше, из Городца, старинного русского города на левом берегу Оки. Две лодьи утром подошли. На каждую входила телега с лошадью и десяток ратников. К вечеру следующего дня от Желтоводской ярмарки ещё с десяток судов подошёл – лодьи, ушкуи. И уже к ночи следующего дня весь обоз и ратники на другой берег переправились без потерь.

Фёдор после происшествия с плотом да переправы на судах для себя сделал вывод – речная служба не для него. Это ещё ни ветра не было, ни дождя, когда видимость скверная и суда столкнуться могут. То ли дело на суше. Идёшь пешком, устал, в любом месте прилёг.

И пушкари с обозом, и стрельцы до Москвы вместе шли. Многие перезнакомились. Хоть не родная изба воинская, а всё равно ощущение, как к себе вернулся, каждый гвоздь знаком. А ещё чувство безопасности. В чужих землях – у татар, черемисов – всё время настороже, пакостей ждёшь. В первый же свободный день Фёдор в город пошёл. Новую рубаху купить, поглазеть на столицу. Ба! В центре города, особенно в Кремле, изменения. Вместо деревянных построек каменные стоят, да красоты необыкновенной! Лепо! Белый камень и резьба искусная. Фёдор ходил, разинув рот от удивления. Ещё бы, царица Софья пригласила итальянских мастеров – архитекторов, чеканщиков, пушкарей-литейщиков, лучших в своём деле. Причём и придворный этикет изменился, как и одежды придворных бояр.

Походил, поглазел, потолкался в Кремле. Народу здесь всегда много. Кто в монастырь помолиться, кто в Приказы, кто челобитную принёс, а кто, как Фёдор, – поглазеть. Повернулся Фёдор неосторожно да девице на ногу наступил. Взвизгнула девица.

– Медведь косолапый!

– Прощения прошу великодушно!

– Ты мне ногу отдавил.

– Отвык от толчеи, первый день, как из похода на Казань вернулся.

Девица с интересом Фёдора оглядела. Сотник, дабы вину загладить, у офени леденец на палочке купил, на меду сваренный. Девица леденец благосклонно приняла. Слово за слово разговорились. Девица смешливой оказалась, да симпатичной, во вкусе Фёдора и одёжа справная.

– Как звать-то тебя, красавица?

От похвалы девица зарделась, видно, нечасто слышала в свой адрес.

– Авдотья.

– А меня Фёдором звать, сотник стрелецкий.

Девица незамужняя, простоволосая, мужние жёны при выходе в люди либо кику, либо плат надевают. И на безымянном пальце обручального колечка нет. В традициях русского народа было не знакомиться в людных местах с первым встречным, ан случилось. Обычно невесту или жениха родители присматривали. Во-первых, старались подобрать из своего круга. Купец из купеческого, да капиталы сложить. Крестьянин с крестьянкой, боярин с боярыней, купец уж не ровня. Да хороша ли невеста, да рукоделен ли жених? Венчание да свадебка дело серьёзное, на всю жизнь. Хорошо ещё, если молодые до свадьбы друг друга видели, знали, да так и у царей бывало не всегда, вот как у Ивана и Софьи.

Фёдор девушку до дома проводил, пожалел, что близко живёт, в Зарядье, от Ивановской площади совсем рядом. Испросил разрешения заходить.

– Ой, не знаю, что батенька скажет, позволит ли?

– Я ведь не шаромыжник какой или амбал, я всерьёз.

Не ответила Авдотья, отворив калитку, во двор зашла. Фёдор избу за забором осмотрел, насколько увидеть мог, забор-то выше трёх аршин, только поверх и видно. Память у Фёдора хорошая, дом запомнил и улицу. Да и то сказать, жениться давно пора, избу построить или купить, семьёй обзавестись. Несолидно в его годы бобылём быть.

После знакомства в каждый свободный от службы день Фёдор шёл в Зарядье. Путь не близкий, удобнее бы на лошади, да куда её ставить, коли свидания тайные? А то ли челядь купцу в уши надула, то ли сам выследил, а только в один из дней из калитки вышла не Авдотья, а сам купец. Оглядел Фёдора грозно, молвил:

– Чего, как тать, к девке шастаешь? Зайди, поговорим рядком, коли намерения серьёзные.

В избу зашли. Хоромины большие, после воинской избы с её аскетической обстановкой, уютно и богато. На полах коврики домотканые, везде чисто, а ещё из поварской запахи умопомрачительные домашней еды.

Фёдор никогда в гостях не был, чувствовал себя немного неестественно, неуверенно.

– Сначала откушаем, – сказал купец.

Как по сигналу, из поварни кухарка, а следом служанка, стали готовые кушанья носить. Не дожидаясь, пока накроют на стол, купец из жбана разлил по кружкам пиво.

– Ну, со знакомством! Меня Ефимом Кузьмичом звать.

– Меня Фёдором.

Выпили пива. Купец за жареную курицу взялся, с треском и хрустом отломил ножки, стал есть. Глядя на него, принялся за курятину Фёдор. А тут и пряженцы принесли – с творогом, а пироги с визигой, а потом щи. Наелся Фёдор, аж дышать тяжело. Всё вкусное да разнообразное, не то что в полку. Служанки стол прибрали.

– Теперь потолкуем о делах. Ты, я вижу, человек служивый.

– Так и есть, сотник в стрелецком полку, что в Воробьёвой слободе.

– Давно ли с Авдотьей знаешься?

– Уж месяца три как.

– Нравится девка?

– Не нравилась бы, не ходил.

О родителях Ефим Кузьмич расспрашивал, о жалованье сотника, да есть ли своё жильё.

– Своей избы нет, так куплю, – ответил Фёдор.

– А деньги есть ли?

– Сколько-то есть.

Купец аж подскочил.

– Неуж не знаешь? Я каждую копейку чту. Дочь у меня одна, других детей Господь не дал. И не желаю, чтобы кровиночка моя в нужде жила.

– Да кто же этого желает?

Долго говорили, Фёдор от расспросов устал. Потом купец дочь позвал, да с матерью. При их появлении Фёдор с лавки встал, поклон отбил, что явно мамаше понравилось. Женщины уселись на лавке с другой стороны стола.

– Доча, люб ли тебе Фёдор?

Запунцовела Авдотья, кивнула, едва слышно сказала:

– Люб, батюшка.

– Пойдёшь за него замуж?

– Пойду, – едва слышно прошелестела.

Купец задумался.

– Не обижайся, Фёдор, думал я за сына купеческого её отдать, а ты человек государев. Сделаем так. Купи избу, а я гляну. Коли понравится, шли сватов, свадебку играть будем. А за приданым дело не встанет. А покамест к Авдотье не ходи. Вот тебе мой сказ.

С Авдотьей и не поговорили. Фёдор в полк возвращался. Дотошный у Авдотьи папаша, как в пыточной избе допрашивал. А может, оно и верно? Уже в воинской избе все деньги достал, пересчитал. А сколько приличная изба стоит? Хватит ли денег? К другому сотнику пошёл, Назару. Тот человек семейный, трое деток у него, изба большая.

– Посоветоваться хочу.

– Советы давать легче всего. Слушаю.

– Избу купить хочу, жениться надумал.

– Наконец-то! Давно пора. А в чём вопрос?

– Сколько изба стоит?

– Это смотря какая и где? В центре, в Белом городе, завсегда дороже. А подальше от Кремля, подешевле. Отец избранницы-то кто?