Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Иванов Сергей Григорьевич - Страница 79

– Хотя он был слишком шустрым для работника, – продолжал пришелец, игнорируя направленный на него пистолет. – Брачок-с, слабое звено. Глядишь, и выманили бы его наверх, затем и в сторону. Лучше не рисковать, а? Хочешь не хочешь, а дефектные органы приходится отсекать.

Не выпуская его из-под прицела, я сместился к стене, чтобы не оказаться меж двух врагов. Тем более из провала словно бы выползал смоляной дым, обволакивая оцепеневшего исполина, – слишком густой для обычного газа или даже взвеси. Пожалуй, больше это походило именно на поток смолы, какой она могла сделаться в невесомости. Так это и есть пресловутый Бог?

И я наконец вспомнил, чьим интонациям подражал «невидимка»… если подражал.

– Имеешь в виду и этих тоже? – спросил я, кивая на него. – Как окрестил ты своих солдат: храмовниками? Этакий боевой орден!

– Сообразил-таки? – хихикнул тот. – Ночь вытворяет странные штуки!

– И «рождает чудовищ».

– Как посмотреть, мой друг, как посмотреть, – благодушно парировал он. – Надо быть терпимей к иным формам жизни.

– К тем, что взрастают на наших трупах, пьют нашу жизнь? Не много ли требуешь, толстячок!

Ночной воин был сухощав, однако прозвищу не удивился, принял за должное. Что ж выходит: Калида впрямь сделался «вездесущ и всевидящ»? Вдобавок неуловим, потому как скачет по чужим сознаниям яко блоха.

– Ты лучше с Ним потолкуй. – Он кивнул на смоляной пузырь, занявший уже четверть комнаты и продолжающий разрастаться. – Не зря ж Его вызвали, да еще за такую цену!

– Это джинн, да? – спросил я. – Он что, желания исполняет или отвечает на вопросы? А если его угостить гранатой?

– Даже не пробуй, – предостерег посвященный. – Ему-то начхать, а вот тебе может не поздоровиться.

– Пресечешь, что ли?

– Только не я. В Храме не дерутся.

– И не гадят, да? Лишь убивают.

Однако пистолет пока убрал в кобуру.

– Ну взгляни на Него, не бойся! – призвал Калида. – Это ведь не твоя жертва, а потому Он не возьмет тебя. Зато сможешь оценить сам, без посредников. Ну и… тебя вывернут наизнанку.

Кто сказал, что я боюсь? Сейчас-сейчас… Хотя, конечно, страшновато.

– Если это исповедь, то почему б тебе не убраться? – спросил напоследок.

– Никто не узнает, о чем вы будете говорить, – откликнулся Калида. – Ни свидетелей, ни помех. Пока ты с Богом, тебе ничего не грозит.

– Если не считать его самого.

– Ну же, вперед! – подстегнул он.

Но я и сам уже вперился в смоляную громаду. Все равно этого не избежать, если хочу понять.

Сперва не увидел ничего, кроме зияющей бездонной черноты, от которой кружилась голова и дрожали колени. Влекло это посильнее бездны – сейчас я понимал Одиссея, привязавшегося к мачте, чтобы послушать сирен. Кажется, я пытался, но уже не мог отвести взгляд, мир вокруг вращался и плыл, все быстрее уносясь назад, а меня будто затягивало в радужную трубу, по которой можно лететь вечно.

Если это была ловушка, сработала она как нельзя лучше. А если Калида хотел меня ошеломить, преуспел и тут. Впечатления действительно сильные – куда там гадалкам! Бог знал про меня такие вещи, о которых сам я старался забыть, а может, и всё – обо всех. Кажется, он мог смоделировать мое поведение получше любого компа, намного превосходя лучшие из них. Хотя сомневаюсь, что все мои поступки уложились бы в схему. Человек – существо иррациональное, и в этом, возможно, его спасение.

Не помню, спрашивал ли я Бога или он отвечал еще раньше, чем я формулировал вопрос. Или отвечал вовсе не на то, о чем я хотел спросить. И показывал мне такие картины, от которых бросало в дрожь и хотелось рыдать. Или хохотать, или биться в истерике, что мне вовсе не свойственно. И открывал пугающие истины, и предрекал скорую гибель, если не угомонюсь. Положим, не он первый, но такими сочными иллюстрациями эту угрозу еще никто не сопровождал.

Не знаю, прошли минуты или часы прежде, чем я вернулся, – общение с Богом протекало словно бы вне времени. А может, и вне пространства. То есть мое тело скорее всего оставалось в Храме, но вот душу (или сознание, как хотите) из меня вынули. И уж ее измордовали по полной программе. Сказать, что я был потрясен, значило сильно принизить мои ощущения. Я почти поверил в божественную суть этой кляксы, почти проникся трепетом перед ней. Но от этого вовсе не стал ее почитать. И когда насытился Откровениями по маковку, сразу дал задний ход.

Вот так же тяжело вырваться из кошмара. Вроде уже сознаешь себя, что-то видишь, чувствуешь вокруг, но тело как чужое. Силишься шевельнуться, а ни один мускул не слушается, будто ты зачарован. Приходится понукать себя раз за разом, чтобы наконец прорваться в реальность. «Надо проснуться, – сказал я себе. – Ну просыпайся же ты, урод!»

Так и не понял, Бог ли меня отпустил, сам ли вырвался, – но с телом я воссоединился. В комнате ничего не изменилось, словно бы тут минули не часы, даже не минуты – мгновение. И воин так же стоял в сторонке, безмолвный и неподвижный. А в следующую секунду чернильное облако стало уползать обратно в дыру. От бедняги Ария не сохранилось следа, даже кровь слизнуло начисто. Если в прежние времена демон оставлял хотя бы кости, то нынче переваривал без остатка.

– С Богом! – пожелал я, бросая ему вослед гранату. Калида сорвался с места еще раньше, чем она взлетела с моей ладони, и успел перехватить игрушку над самой дырой, в мгновенном броске почти растворясь в воздухе. Развернувшись, вышвырнул ее через приоткрытый проем. Оцепенел на пару секунд, ожидая взрыва, затем произнес с укоризной:

– Ты забыл ее взвести.

– Собственно, и не собирался, – хмыкнул я. – Хотел поглядеть, на что ты годен.

Теперь-то, оценив предельную скорость, Дворецкий сможет смоделировать такого бойца. И погонять на разных режимах, отыскивая изъяны.

– Неглупо, да, – признал Калида, поощрительно кивая. – Но может, хватит выяснять отношения на кулаках, клинках, стволах. Вообще, что ты хочешь доказать – мне, остальным?

– Господь с тобой, попрыгунчик! Доказывать тебе – какой смысл? И дерусь я, только когда вынуждают, – уж тебе известно. А сюда забрался по поручению, даже трем. С одним вроде разобрался…

– С Айгуль?

Помедлив, я кинул – все равно же всплывет. Но Калида лишь хихикнул:

– Воображаю рожу Амира!

– Ты воображаешь, а мне на нее глядеть, – заметил я. – Насчет второго были подозрения, а ныне получил подтверждения – от твоего божка.

Вот это у Калиды не вызвало радости.

– Наверно, ты воссоздал ситуацию в деталях, – предположил он. – Иначе бы Бог не подтвердил. Тут ты молодец, хвалю.

Сейчас запрыгаю от восторга! Если бы Калида знал, каким способом мне вчера вправили мозги, воздержался бы от комплиментов. Когда по тебе долбают из лазера, сразу наступает просветление.

– Но третье поручение еще на мне, – продолжал я. – Кто подстрелил Грабаренка? Только не ври опять, что ты ни при чем.

– «А был ли мальчик?» – с ухмылкой молвил Калида. – Ну допустим, я его заказал – тебя это утешит? Или тебе нужен исполнитель?

– Не мне – Грабарю, – поправил я. – И думаю, что оба… включая третьего, который порешил его первенца.

– Внука за сына, хм… Не жирно будет? Уж ты знаешь, кто из них чего стоит. Пусть старик радуется, что не забрал всех.

– Кстати, почему?

– Перебор, – охотно разъяснил Калида. – В каждом деле важно чувство меры. Не хватало, чтобы Грабарь ударился в мистицизм!

– Зато меня уже ударили этим, – проворчал я. – Но если это бог, то кто ж тогда дьявол?

– Что тебе до их разборок? Да пусть себе грызутся – наше дело холопье! Кто там из них прав, а кто лев…

– А кто – шакал, – вставил я.

– …зависит от того, куда сам повернешься.

– Или куда повернут.

– Как это верно! – подтвердил Калида с ухмылкой. – Лжепророки древности учили поступать против природы и этим делали людей слабей. А ведь в мире существуют законы – непридуманные, органичные. Если следуешь им, то словно плывешь по течению и твоя сила складывается с мощью потока. А если пытаешься выгребать против… Вот такие и тонут чаще.