Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Иванов Сергей Григорьевич - Страница 60

Но те, кто делает это, вопросов не задают. А те, кто заказывает, обычно умеют оправдывать себя с виртуозной лихостью. Так умащают благовониями собственное дерьмо, что хоть к столу подавай. Вот и жрите-с его сами!

Минуток с десять я полежал в тающем сугробе, постанывая сразу от боли и блаженства, – потом наскоро прошелся по телу мочалкой и, встав перед зеркалом, занялся своими болячками. Сейчас же в ванную скользнула Инесса, прихватив с собою аптечку, и принялась меня обхаживать, молча и сосредоточенно. Во врачевании она смыслила куда больше меня. Поэтому я закинул руки за голову, чтобы не мешать Инессе виться вокруг уютным смерчем, и только подчинялся бережным ее касаниям, точно вышколенный зверь рукам ветеринара. К слову, ссадины и синяки обнаруживались в самых неожиданных местах, словно бы меня не покрывали латы, едва не лучшие на сегодня. Видно, без скафандра не обойтись… Вот завтра и надену.

Через полчаса, обернув чресла полотенцем, я вынул сияющего чистотой Леху из ванны и вместе с ним отправился вкушать поздний ужин, как раз доставленный Инессой в гостиную. До этих пор из всех ползунов меня навещал только Туз и, поди, много чего наплел о доме – судя по любопытству, с каким озирался Девятка.

Кстати, о Тузе… Связавшись с ним, я велел сворачивать расследование. Что узнали, то узнали, но пацанам лучше держаться от этих дел подальше – уж больно горячо тут, как выяснилось.

А Леха, против ожиданий, не уплетал за обе щеки, как сделал бы на его месте едва не каждый, – деликатно откладывал по ломтику, по ложечке на свою тарелку. И не прекращал радостно лыбиться, будто старался расположить к себе всех. Улыбка у него, точно у Буратино из давнего сериала: ширина до ушей, ямочки на щеках, по-детски крупные зубы.

Но вдвоем с гостем мы пребывали недолго – в доме хватает любопытных.

– Ой! – выдохнул мальчик, завидя Хана. – Я и не знал, что такие бывают. А он не кусается?

– Нет, – успокоил я. – Целиком заглатывает, как питон.

Леха глядел на волкодава с восхищенной улыбкой, отчаянно желая погладить, но и страшась. Хан сам подошел к нему, придавил его колени тяжелой башкой. А вторая головенка, ушастая да усатая, торчала из лохм на псином загривке и озадаченно пялила круглые зенки на чужака. От такого зрелища Леха и вовсе сомлел. Ну, тут ему скучно не будет!

– Считай, завтра у тебя выходной, – объявил я. – Развлекай себя, чем хочешь, – киношки, стрелялки, квесты, симуляторы… Что тебе нравится?

– Книги, – застенчиво признался малец.

– С ума сойти! Ты впрямь чудной.

Чего-чего, а уж книг у меня!.. И сам не понимаю, зачем храню, когда в любой момент могу выудить из Океана. Хотя сейчас пригодилось – нашелся любитель. Еще один из вымирающего племени.

Однако в сборе не вся компания. Я подозревал, что, пока мы прохлаждаемся тут, Инесса уже принялась за чистку и дезинфекцию той мерзости, которую мы свалили в прачечной. Но предпринимать что-либо по сему поводу было лень. К тому ж и меня ждали дела.

Кивком я указал гостю на вспомогательный пульт, устроенный рядом с окном, затем широко повел вокруг рукой: не стесняйся, мол, – и убрался в кабинет, оставив Леху в отменном обществе. Затем, не исключено, в гостиную явится Инесса и примет сиротку под крыло. И будет он улыбаться да заглядывать в глаза, а Инесса – таять, всяко стараясь его ублажить. Но вот кого усыновить тут, решаю я… ну, еще иногда Хан.

Расположась в привычном кресле, я просмотрел последние записи, проверяя, не затерялось ли чего при пересылке. Но все осталось, как я видел, а к сему добавилось многое, что прошло мимо моих глаз, – просто некогда было за всем следить. Потом прогляжу это тщательней, вглядываясь в детали, и не однажды прогоню через Дворецкого, пробуя различные режимы фильтрации. Сейчас хватит и предварительного осмотра: должен же я представлять, какой товар предлагаю людям. Что я сам всему свидетель, весит немало, но документы ценятся выше. А уж в сумме-то!..

Скомпоновав сжатый отчетец – только что впрямую касалось Аскольда, – отправил ему электронный пакет. Однако дергать поздними вызовами не стал. Сам объявится, коли пожелает.

Затем переговорил с Гувером, еще вполне бодрым, – поделился свежими данными и получил, что успел узнать он. Хоть и недавно с ним расстались, кое-что федерал уже нарыл. Умеет работать, когда есть стимул!

Потом снова связался с Гаем – больше для того, чтобы погреть душу общением. Все ж достала меня эта прогулка!

– Что поделываешь? – спросил я, завидя его утомленный лик.

– Борюсь со сном, – со вздохом признался он. – По-моему, он побеждает. Вообще, когда принимаю горизонтальное положение, мозги работают лучше. Наверное, кровь приливает к голове.

– Или моча ударяет, – предположил и я. – Ты уже заныривал в Океан?

Гай оживился:

– Слушай, вот это кадры, это съемки!.. Точно из фильма.

Его даже затрясло, будто нервную собачонку, – не столько от репортерского азарта, сколько от омерзения. Похоже, тамошние ужасы впечатлили Гая сильней, нежели меня, хоть я и опробовал их на своей шкуре. Вот вам отличие добряка от рыцаря – последний помогает из эгоизма, лишь бы себя не унизить.

– Ну да, – хмыкнул я, – как раз затеваю тут «святую рощу», эдакий филиал… Ты многих узнал?

– Да почти всех! Крутенько с ними, а?

– За что боролись…

– Конечно, мерзавец на мерзавце – но никому ж не пожелаешь?

– Я и не желал, – заверил я. – Тем более Эдвину. Так ведь он сам накликал. Помнишь его комментарии? «Беспощаден к врагам рейха»!

– Да, заигрался старичок, – согласился Гай. – Но теперь Клопу придется реагировать – такие кадры повыбили!.. Отборные.

– Ну, такого-то дерьма да на «свято место»…

– Свято-тать! – скаламбурил Гай. То ли тех имел в виду, то ли меня.

– Чего опасаюсь: теперь Клоп примется закручивать гайки. Такого повода он не упустит. И вроде уже пробует мускулы.

– Откуда силенки-то?

– Вот и я хочу знать. Видел тот коповский наезд на меня?

– Клоповский, – пробормотал Гай.

– Ведь лихие ребята!

– Лиходеи, да, – задумчиво согласился он. – Значит, по-твоему, Клоп повернет сию трагедь к своей выгоде?

– Разгул преступности, а как же, – кинем все силы!.. Людей утаскивают, точно скот, девицам вообще лучше из дому не выходить. Теперь за слуг народа принялись. Он еще устроит пышные похороны, увидишь. Со скупой слезой и клятвами отомстить.

– Если трупы найдет.

– Да господи, кто будет всматриваться? Сейчас такого добра!.. А родичи – народ сознательный, сами из этой среды.

– Несмешиваемые среды, ага, – хмыкнул Гай. – Проблема чистой породы стоит ныне остро, как никогда. Прямо питомник, а не Двор.

– Я почти жалею, что сбросил это в Океан, – сказал я. – Ведь бог знает, во что выльется.

– Попробовал бы не сбросить! Тогда бы тебя сбросили, вместе с домом. Рванули б всю скалу, не задумались. Моментом – у море.

– Ты когда примешься за обработку – а, Гаеныш? И сколько проваландаешься?

– Так ведь сам не знаю, чего от себя ждать, – засмеялся он. – Стал такой загадочный! И режим полетел к черту.

– Погубит тебя беспорядочная жизнь, – заметил я. – И ладно бы половая… Кстати, как там Карина?

– Спит уже, – сообщил Гай, машинально переходя на шепот, даже оглянувшись зачем-то. – Умаялась, бедная.

Его глаза подернулись негой, будто гостья уже предоставляла ему для любования свои формы – скажем, разметавшись на постели в обнимку с Мишелем и как бы ненароком сбросив с себя простыню. Или забыв притворить дверь в душевую. Бедняга Гай – какую же мину я ему подложил!

– Ну конечно, – проворчал я. – Это мы прохлаждались.

Наклонив голову, Гай поглядел на меня с интересом. А может, считал ссадины да порезы на моем теле.

– Знаешь, чем отличается добротный боевик от дешевки? – спросил он. – В добротном каждый эпизод правдоподобен. Другое дело, что в реальной жизни они не ходят косяком.

– И в какой боевик угодил я? Конечно, если ты не перепутал жанр.