Охотник на мафию. Часть 1 (СИ) - Шелест Михаил Васильевич - Страница 58

Однако досмотровая группа обнаружила снятые антенны в смазке, бережно уложенные на палубе, восемь гребных винтов. Вызванные сотрудники контрразведки установили факт невиданной доселе контрабанды.

Оказалось, что с кораблей не демонтированы и остаются на штатных местах в пригодном для эксплуатации состоянии: радиолокационная станция воздушной, подводной обстановки, обнаружения целей, станция управления стрельбой корабельной зенитной установки, автоматизированная система сбора и обработки информации целеуказания и выработки рекомендаций для использования средств ПЛО и ПВО, автоматизированная радиотехническая система ближней навигации и посадки самолетов и вертолетов, навигационный комплекс, ракетный противолодочный комплекс «Вихрь», корабельный зенитно-ракетный комплекс «Оса-М».

По здравому разумению за этим разоблачением должны были последовать строгие оргвыводы, привлечение виновных к уголовной ответственности. И что же? Виновных никто даже не пытался искать.

Сейчас старший досмотровой группы смотрел на очередной пакет документов, на которых стояли «правильные» подписи и печати. Документы разрешали выпуск кораблей. Однако, как знал майор, суперсекретное оборудование и вооружение до сих пор с кораблей демонтировано не было. Зато по команде снизу вверх лихо шли рапорты о полном наведении порядка.

26 июля 1995 года бывший министр обороны Павел Грачев сообщил в письме бывшему первому заместителю председателя правительства РФ Олегу Сосковцу: «...завершены работы по предпродажной подготовке к реализации за границу тяжелых авианесущих крейсеров «Минск» и «Новороссийск» и совместно с органам и ФСБ выполнены мероприятия по предотвращению утечки сведений, составляющих военную тайну, и возможности вторичного использования вооружения и оборудования данных кораблей. «Минск» и «Новороссийск» к передаче южнокорейской фирме «Янг Дистрибьюшен К» для разделки на металлолом в соответствии с ранее заключенным и контрактам и готовы».

К документам был приложен соответствующий ликвидационный акт, в котором синим по белому было написано: «В соответствии с решением командующего ТОФ адмирала Хмельнова списанный на слом бывший ТАКР «Новороссийск» разрешено реализовать инофирме с оставленными на корабле системами, устройствами».

В отношении таможенников, воспрепятствовавших в девяносто четвёртом году выходу кораблей, было возбуждено уголовное дело, висевшее над ними «домокловым мечом».

- «И оно мне надо? – подумал «старший» досмотровой группы и, поставив свои подписи, тиснул печати.

Тот же каперанг Рязанцев, выйдя из управления Ванинской таможни, прямо на улице на капоте своего «Чайзера» подписал передаточные документы, уже подписанные «грузополучателем», забрал чемодан с «кэшем» и уехал.

Представители южно-корейской компании быстренько расселись в джипе фирмы «Део» и понеслись по просёлочным дорогам к месту стоянки «металлолома». А уже через десять часов южнокорейские буксиры-толкачи благополучно вытолкали крейсера из российских территориальных вод и большие авианесущие тяжёлые крейсера взяли курс на юг.

Машину капитана первого ранга Рязанцева на перекрёстке «Киевская-Гончарова» остановил инспектор ГИБДД.

- Инспектор Почкин. Прошу предоставить документы.

- Что случилось, капитан? Что-то нарушил?

Рязанцев вместе с водительским удостоверением попытался сунуть гаишнику корочку военно-морского ведомства, но тот от неё отмахнулся.

- Документы на машину, пожалуйста.

- Я по доверенности.

- Давайте.

- В чём моя провинность? – удивился каперанг.

- Вы проехали на главную дорогу, не пропустив следующие по ней транспортные средства, чем нарушили пункт восемь три-три правил дорожного движения и создали аварийную ситуацию. Прошу выйти из машины и проследовать для составления протокола.

Рязанцев от наглости инспектора поперхнулся слюной и впал в ступор.

- Пройдёмте-пройдёмте, - настаивал капитан. – Выходите из машины!

- У вас даже и машина не служебная, - с вызовом бросил каперанг.

- Приходится дежурить на своих, - скривился гаишник. – И, между прочим, заправлять за свои и ремонтировать.

- Так может быть «заправить» тебя, - спросил Рязанов с надеждой в голосе.

- Может быть и заправить. Садитесь в машину, там порешаем.

Каперанг вылез из «чайзера» и, пройдя к «камрюхе» гаишника, с пренебрежением отметил её грязные номера.

Пока составляли протокол – сошлись на сотне баксов и «маневрировании на пешеходном переходе – к «чайзеру» сзади подъехала «ниссан-скайлайн». Из машины выскочил ловкий малый, открыл «тойоту» и, вытащив чемодан с кэшем, сел в «ниссан» и уехал.

Рязанов был слишком озабочен беседой с гаишником и ничего не заметил. Лишь на подъезде к штабу военно-морской базы в Совгавани он вспомнил про чемодан, оглянулся на заднее сидение и, не увидев оного, от страха дернул руль влево. Машина выехала на встречную полосу и столкнулась с военным «газоном».

- Ох и подведёшь ты меня под монастырь, - пробормотал Кобелев, глядя на небольшой чемоданчик, в котором военные обычно хранят самые необходимые вещи для срочных командировок, в котором сейчас вместо «мыльно-рыльных» принадлежностей, белья и консервов, лежали запечатанные банковскими лентами пачки серо-зелёных банкнот.

- Куда их теперь? У меня и дела-то такого нет, чтобы сдать государству.

Мамаев посмотрел на Кобелева удивлённо.

- Ты охренел, что ли? Какому государству? Которое грабит свой народ и банкротит свои предприятия, заставляя скупать государственные облигации, зная, что они вот-вот накроются медным тазом. Забудь про государство, Слава! Государство сейчас – мы с тобой. В отдельно взятом крае. И это наш с тобой бюджет. Или снова «третье сентября»[1]?

- Ну... Не знаю. Это же чистый криминал.

- А то, что они делают, не криминал? – спросил Мамаев. – Накопление первичного капитала...

- Первоначальное накопление капитала, - поправил Кобелев.

- Правильно, Слава. Это я тебя специально «поддел». Чтобы понять, помнишь ты Маркса или нет. Значит помнишь. А помнишь, в чём состоит его сущность?

- Ой! Да ну тебя! Нас каждый год... Зачёты сдавали кураторам из крайкома.

- Это тебе просто стыдно. А я назову-назову! Для осуществления капиталистического производства необходимы следующие условия: первое - наличие массы неимущих людей, юридически, блять, свободных, но лишённых средств производства и существования, блять, и потому вынужденных работать на капиталистов. Вынужденных, Слава! Вы-нуж-ден-ных!

- Да, ладно, не ори ты, - отмахнулся Кобелев.

- Нет-нет, блять, давай договорим. Второе условие - накопление богатств, необходимых для создания капиталистических предприятий.

- Я помню, хватит, Юра.

- Нет, уж. Давай вспомним ликбез. Первая сторона процесса первоначального накопления - насильственная экспроприация средств производства у массы мелких производителей и превращение их в неимущих, блять, пролетариев.[2] Что сейчас и происходит. У народа отбирают средства производства. Насильно отбирают, с помощью, государства, блять.

- Ну, хвати, Юра! Не рви так сердце. Оно тебе ещё пригодится. Понял я, понял. Просто... Страшно...

Мамаев, отстранившись и скривив шею, как-то боком глянул на друга.

- Да, ну, нах! Кого бояться? Все заняты собой. Главное – не пересекаться. А мы пересекаться не будем. Нам нах не нужны их заводы-пароходы.

- Но ведь за тем капразом, как его? Рязанцевым... Тоже кто-то стоит...

- Конечно стоит. И мы даже знаем, кто. Пусть ищут. Запустят розыск «по низам», а тут мы.

- Не засветились твои в Совгавани?

- Не должны были. Одни на машинах из Холмска в Ванино на пароме прибыли. Растаможка, пока то, да сё...Другие, пока их ждали, с братвой местной в Совгавани тусовались. Не-е-е...Нормально всё. Двое сработали. Остальные и не в курсе.

- Сколько тут? – отмахнулся, скривив недоверчиво лицо, Кобелев.