Как воспитать монстра. Исповедь отца серийного убийцы - Дамер Лайонел - Страница 22

Что касается самого Джеффа, тогда я все еще не мог поверить в его кровожадность. Да я и не пытался. На самом деле, мои мысли почти никогда не возвращались к этой части его жизни. Вместо этого, когда я вообще думал о нем, это был живой маленький мальчик, застывший в своей невинности, живший в далеком прошлом.

Но даже когда я думала о нем как о человеке, заключенном, убийце, мне казалось, что мой сын был очень далеко от меня. Он был далеко на расстоянии, которое физически разделяло нас, и это было очевидно; но он также был далеко по своему характеру и личности, что, как мне казалось, было не менее очевидно. В обоих этих смыслах он был там, где я хотел его видеть. В безопасности. Далеко, очень далеко.

Ибо темная сторона моего отцовства все еще была мне недоступна.

Глава 8

Это никогда не закончится

В середине утра 23 июля я позвонил своей матери в Вест-Эллис, чтобы сообщить ей, что я связался с Джеффом и что с ним явно что-то случилось. Я не знал точно, что произошло, но я с уверенностью знал, что у него были какие-то неприятности. Я сказал ей, что офицер полиции Милуоки подошел к телефону, когда я звонил Джеффу домой. Я добавил, что этот же полицейский сказал мне, что он расследует убийство, но отказался сообщить мне что-либо еще. Вместо этого он велел мне ждать более позднего звонка.

К моему удивлению, моя мать сообщила мне, что полиция Милуоки была в ее доме в тот самый момент, и что они тщательно обыскивали его, поднимаясь и спускаясь по лестнице в подвал и внимательно просматривая все в комнате Джеффа.

— Почему? — спросил я. — Что они ищут?

Мама этого не знала.

— Разве они тебе ничего не сказали? — спросил я.

Мама казалась ошеломленной, ее ответ был невнятным. Было очевидно, что она знала не больше моего, о том, что на самом деле искала полиция и даже о том, какое преступление она расследовала.

Однако одна вещь мне сразу же стала ясна. Если полиция расследует убийство, а Джефф все еще жив, то вполне возможно, что он и был объектом расследования. В этот момент, и впервые, я начал рассматривать возможность того, что мой сын, в конце концов, был не жертвой преступления, не тем, кто был убит, а убийцей.

Это была возможность, которая подтвердилась почти сразу же. На связь вышел офицер полиции, заместитель начальника департамента полиции Вест-Эллиса Роберт Дьюс. Он представился и спросил, кто я такой. Я рассказал ему, и тогда он сообщил мне, что не рассказал моей матери всего об этом деле, потому что нашел ее, по его словам, «несколько ошеломленной».

— Что вообще происходит? — спросил я. — Чем именно вы заняты?

— Мы проводим расследование убийства совместно с полицейским департаментом Милуоки.

— Но Джефф не живет с моей матерью.

— Да, я знаю.

— Значит, это расследование связано с Джеффом?

— Да, это так.

— Вы имеете в виду, вы считаете, что он мог кого-то убить?

— Да, это то, что мы расследуем.

Несмотря на то, что такая возможность быстро пришла мне в голову всего несколько секунд назад, я, тем не менее, был ошеломлен резкостью ответа полицейского. На мгновение я был не в состоянии даже полностью осознать всю серьезность того, что мне только что сказали.

— Итак, Джефф арестован? — спросил я.

— Да, так и есть.

— За убийство?

— Боюсь, что так, мистер Дамер.

Если бы заместитель начальника полиции Дьюс сказал мне, что мой сын был убит, у меня могло бы возникнуть внезапное видение его как жертвы убийства, мертвого от чьих-то рук, его тело, распростертое в переулке, или в спальне, или в каком-то смутном пейзаже, который я быстро представил в своем воображении. Зная Джеффа так, как знал его я, я смог бы принять такую возможность гораздо быстрее. Его застенчивость, пассивность, низкая самооценка — все это делало его подходящим на роль жертвы гораздо лучше, чем любой другой сценарий убийства, который я мог себе представить. Его новая квартира находилась не в самом безопасном районе, и я знал, что он опасался ограбления, вполне вероятно потому, что его уже грабили. Мне было бы легко представить, как он возвращается домой поздно вечером, возможно, пьяный и шатающийся, готовая мишень для ограбления. Я также знал, что в прошлом Джефф становился агрессивным в состоянии алкогольного опьянения, и в ситуации ограбления он мог попытаться напасть на грабителя, что могло легко закончиться смертью.

Но мне сказали совсем другое: что мой сын убил кого-то другого. Как бы легко ни было представить его убитым, я обнаружил, что невозможно представить его убийцей, темной, неуклюжей фигурой, вооруженной ножом или пистолетом. Джефф, которого я знал, был слишком мягким, обычно пассивным, гнев в нем раскручивался слишком медленно, чтобы в коротком конфликте он мог достигнуть состояния аффекта. Я видел в нем только человека, о котором легко можно было подумать как о несчастной жертве. В сценарии убийства для него попросту не могло найтись роли.

Я сразу же позвонил Шери, но ее не было на работе. Как оказалось, я не смогу дозвониться до нее по крайней мере в течение двух часов. Тем временем я позвонил Джеральду Бойлу. Ранее он представлял интересы Джеффа в деле о растлении малолетних, и я подумал, что у него может быть какая-то информация о расследовании.

Бойла ответил, и он был взвинчен.

— Лайонел, я пытался дозвониться до тебя, — сказал он. — Мне названивали все утро.

— Кто тебе названивал?

— Газетчики. Телевизионщики. Вся пресса.

— Телевизионщики? Какого черта им надо?

— Они пытаются выяснить все о Джеффе.

— Что значит о Джеффе? Что происходит? Никто не сообщил мне никаких подробностей.

— Мне позвонили из полиции, — продолжил мистер Бойл. — Джефф был арестован за покушение на убийство.

Я был сбит с толку, даже почувствовал некоторое облегчение. Покушение на убийство было гораздо менее серьезным преступлением, чем убийство. Возможно, полицейский в доме моей матери все неправильно понял.

Но это было облегчение, которое быстро исчезло. Торопливо, короткими, отрывистыми фразами Бойл описал ситуацию, которая ни в малейшей степени не подходила для обвинения в покушении на убийство. Было ясно, что он просто ошибся в словах и что Джефф не «покушался» на убийство, а совершил его.

— Они нашли части тел в квартире Джеффа, — сказал он. — Много. Они принадлежат разным людям.

— Разным?

— Точно больше, одного, — сказал Бойл. — Никто не знает, сколько их. Может быть трое, может больше. Полиция также нашла несколько удостоверений личности в квартире Джеффа. Очевидно, молодые люди. — на мгновение он, казалось, был ошеломлен самой информацией, которую выдал. — Я не могу поверить, что это тот самый Джефф, которого я знаю. Вы когда-нибудь разговаривали с его надзирателями по условно-досрочному освобождению?

— Да.

— Они не заметили в нем ничего подобного? Не предполагали, что он может сделать что-нибудь вроде этого?

— Насколько мне известно, нет.

В голосе Бойла звучало недоверие, но он быстро перешел к следующему пункту.

— Хорошо, дайте мне еще час, и я попытаюсь получить больше информации от полиции.

Бойл звонил несколько раз в течение следующих двух часов, но он не смог больше пролить свет на ситуацию Джеффа. Таким образом, когда я наконец добрался до Шери, у меня было не больше информации, чем утром.

Я говорил с Шери после первого разговора с полицейским в квартире Джеффа. Мы оба согласились что Джефф, вероятно, снова попал в беду из-за растления. Это серьезное обвинение, очень серьезное… но ничего даже близко похожего на то, что вывалил Бойл.

— Полиция интересуется Джеффом из-за убийств, — сказал я ей.

— Самоубийства? — ошарашенно переспросила Шери. Мысль о том, что мой сын мог быть причастен к убийству не помещалась в ее голове. — Джефф пытался покончить с собой?

— Нет, — сказал я, и повторил медленно. — Убийств.

Затем я добавил единственную деталь, которая могла бы быть более шокирующей.