Белая башня - Демина Карина - Страница 15

– Держи крепче! – Карраго сдавил голову, но стоило ему прикоснуться, и мальчишка захрипел, засучил ногами, пытаясь вырваться из захвата. – Да помоги ему!

Он почти умудрился скинуть Тень, который вцепился в парня, всем своим весом пытаясь вдавить того в землю.

Миха навалился на ноги.

– Миара!

– Тут я, – она не слишком спешила. – Ишь ты как его… что это?

– Понятия не имею! – отозвался Карраго.

Отличный ответ. Вдохновляющий.

– Я могу соврать, но зачем, – он пожал плечами. – Как по мне что-то нехорошее.

А то бы Миха не догадался.

– Да держи…

Парень извернулся и, высвободив руку, рванулся, вцепился в горло наемнику. И губы его исказила улыбка.

– Т-т-сы… – вырвалось из горла.

– Говорил же, держите крепче, – Карраго раздраженно хлопнул мальчишку по лбу и тот вдруг побелел и затих. Пальцы разжались и он просто упал. – А лучше свяжите. И покрепче.

– Что… с ним, – Тень потер горло. Голос был сипловат, да и красные пятна на коже выделялись ярко.

– Вы его парализовали! – Миара склонилась над телом и оттянула парню веко. Поводила пальцем. – Удивительно… так быстро.

– Поживешь с мое, научишься обращаться с неадекватными пациентами.

– Что значит, парализовал?

– А то и значит, – проворчал Карраго раздраженно. – Временно блокировал двигательные функции… да и в целом способность управлять мускулатурой.

Вдруг запахло дерьмом.

– Всякой… главное здесь – не затронуть сердце. Да и ряд иных мышц, иначе может случиться что-то серьезнее опорожнения кишечника.

Миха парня отпустил.

И огляделся.

Тишина.

Ни тумана, ни мертвецов, лес справа, лес слева. И овраг никуда не девался. Из него торчат хлысты колючего кустарника, покачивают ветвями на невидимом ветру. Небо бледное.

Холодок.

Костер почти погас, и чувствуется, что осень, если не наступила, то вот-вот уже. И дрожь пробирает до костей. Холодно… нет, стоп. Минуту назад он не ощущал холода. Во всяком случае такого, чтобы зубы стучать начали.

Это ненормально.

А значит, опасно. Все, что не нормально в этом гребаном мире априори опасно.

Миха подпрыгнул и потер руки. Огляделся.

Миара с Карраго склонились над лежащим парнем, причем Карраго что-то говорил, тыча пальцем в неподвижное тело, а Миара слушала. Может, без почтения, но явно внимательно.

Тень стоял с другой стороны, напряженный и явно готовый напасть, даже если это будет последним, что он сделает в жизни.

Но убить мальчишку он не позволит.

Винченцо…

Спал.

Спал?

Да быть того не может! Парень вопил так, что весь лес слышал. А этот лежит себе, улыбается счастливо, едва ли не пузыри пускает.

– Эй, – Миха опустился рядом с магом. – Просыпайся, мать твою.

Тишина.

И пощечина не возымела эффекта. И то, что Миха мага приподнял и потряс. Стоило опустить, и тело наклонилось, осторожно укладываясь на камнях.

Что за…

А вот и Джер. Тоже лежит. И тоже улыбается…

– Эй! – Миха попытался поднять его. Тяжелый. И длинный. Тощий, как большинство подростков, но еще и жилистый. Меч во сне сжимает, но и только. Но дышит. – Они тут тоже… что с ними?

– Полагаю, – Карраго подошел и коснулся шеи. – Мы имеем дело с…

– Чем-то непонятным? – не удержался Миха.

– Именно, – Карраго проигнорировал укол. – И это нечто непонятное, как вы изволили выразиться, явно воздействует на глубинные процессы, протекающие в мозгу.

– Они спят, – сказала Миара, приложив пальцы к шее брата. – Глубоко спят.

– А…

– И он тоже теперь спит, – Карраго тоже перешел к магу, чтобы повторить действия Миары. – Это и к лучшему.

– К лучшему?

Чтоб вас всех.

– Мы застряли не понятно где. В любой момент может опять появиться туман или… громыхнуть. Мертвецы. Чудовища. Что еще? Главное, что чем дольше мы тут торчим, тем…

– Выше вероятность, – кивнул Карраго.

– И вы так спокойно говорите…

– Могу поорать. И даже попаниковать немного, если вам станет легче, – а вот теперь язвил уже он. – Но смысла в этом немного.

– А в чем он есть?

– Во-первых, сон – это куда лучше смерти… хотя да, три трупа не замедлили бы нашего движения. Однако что-то мне подсказывает, что именно вы, многоуважаемый чужак, им бы не обрадовались.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Я брата тоже люблю… этого, – Миара опустилась на землю и скрестила ноги. – Хотя он порой зануда и засранец.

– Во-вторых, я ощущаю некоторую активность их мозга, следовательно, он работает, что тоже хорошо. Лучше, чем если бы не работал.

Да уж. Непробиваемый оптимизм.

– Кроме того, есть одно средство… способное пробудить от долгого сна. Но требуется подготовка. И да, пока они спят, они восстанавливают силы. Это в-третьих.

А как проснутся, так сразу и за подвиги.

– На самом деле мне куда интересней другое.

– Что именно?

– Почему они? – Карраго потянулся к сумке и принялся вытаскивать из нее какие-то свертки и сверточки. Он раскладывал их на земле, время от времени меняя местами. – Допустим, я бы решил, что дело в возрасте. Взять ваших… воспитанников. Оба молоды. А разум детей куда более гибкий, чем у взрослых. С одной стороны это, несомненно, преимущество, ибо ребенок приспособится к почти любым условиям существования. С другой – недостаток. Повлиять на него куда проще, чем на взрослого. Наша закостенелость нас спасает.

Вот чего Михе не хватало в этот рассветный час, так это душевной лекции в исполнении старого занудного мага.

– А он? – Миха указал на Винченцо, который продолжил лежать. И улыбаться.

– Именно. Ульграх давно не ребенок, хотя, признаюсь, сохранил некоторую наивность восприятия. Однако опять же, он истощен.

– Я тоже.

– Нет, дорогая моя, – Карраго, наконец, выбрал первый мешочек и, ткнув в котелок, велел: – Подай, будь добра.

Миара спорить не стала.

– Ты пережила срыв. Это весьма опасное для мага состояние, когда и разум, и тело вплотную подходят к грани. А наше тело, сколь бы странно это не звучало, обладает собственным разумом… точнее не совсем разумом. Главное, оно не хочет умирать. И защищает себя. И своего не сильно умного хозяина, выставляя некоторые временные ограничения. Именно поэтому твоя сила тебе сейчас недоступна.

Миара проворчала что-то невразумительное.

– И будет недоступна еще дней пять или десять. До тех пор, пока организм не сочтет, что используя её, ты не угробишься. Полагаю, есть некая защита и для разума. В момент срыва маг почти беспомощен, а вот после… – в котелок Карраго плеснул воды. В воду же добавил пару капель из темной бутыли. Резко, невыносимо запахло анисом.

Миха даже чихнул.

И чуть отодвинулся.

– …давно отмечено, что после срыва маг впадает в специфическое состояние…

– Пограничье?

– Именно, девонька моя. В нем даже думать сложно, поэтому ты и не сообразила.

Миара насупилась.

Но молча подала сверток, причем до того, как Карраго попросил.

– Вот, постепенно работа разума налаживается…

– А я? – уточнил Миха. – Или вот он…

– Вы оба – измененные. А одно из первых изменений, с которых, собственно, во многом процесс и начинается, это своего рода защита… разума. Она не слишком совершенна, но вспомни, ты ведь больше не считаешь меня другом?

Карраго осклабился.

А Миха вздохнул. Вот ведь… нет, поделиться чем-нибудь этаким не тянет, да и парнем славным он не кажется, но и раздражения не вызывает.

В котел полетели какие-то лепестки.

Листочки.

– Изменение – процесс долгий и дорогой. Как правило работать начинают с объектами, которые предназначены служить кому-то. А если так, то зачем этому кому-то тот же наемник или телохранитель с открытым разумом?

Звучало донельзя логично.

– Три капли настойки болиголова…

– В исходном рецепте его нет!

– Несомненно. Но поверь, он тут нужен, как и вытяжка из мозга пустынной ящерицы.

– Она же…

Маги перешли на шепот, что-то обсуждая, несомненно важное. Причем Карраго даже слушал, кивал и лишь потом возражал. Но тихо. Нет, расслышать можно было бы.