Миллениум (СИ) - "Swfan" - Страница 30

Были рассказы про трагичную любовь, про великую ненависть, про месть (которая закончилась печальным либо торжественным образом) и так далее, и тому подобное.

Например, про мальчика, который стал вампиром, когда ему было всего тринадцать лет, и поскольку тела вампиров как бы застывают в момент обращения, он сделался вечным ребёнком. С одной стороны, это было неприятно; с другой — удобно. Детям обыкновенно доверяют. Мальчик прикидывался сироткой и попадал в приют, после чего стремительными темпами сокращал число его обитателей.

В один момент его остановили.

Причём не взрослые, нет, но другие дети, сироты, которые поняли ужасную природу своего «друга».

Или, например, история вампира, любовь которого погибла от старости, и который с тех пор следил и приглядывала за многими поколениями её наследников, превратившись в своеобразного ангела-хранителя для целого рода.

Большинство рассказов были напряжёнными, трагичными либо гротескными — к этому располагала сама природа расы вампиров. Но были забавные: например, про человека, который отчаянно отказывался поверить, что сделался вампиром, а потому придумывал самые нелепые оправдания для себя и других, почему боится солнца и потребляет кровь; или же повесть о герцогине, которая мечтала стать любовницей вампира и тратила огромные деньги, зазывая в дом шарлатанов и покупая всевозможные «артефакты алой расы», меж тем как её дворецкий, по совместительству друг детства, всё это время был настоящим кровопийцей…

Все эти небольшие повести и рассказы про вампиров и других примечательных созданий Александр почитывал, развалившись на кушетки либо сидя посреди Чёрного пространства.

Они были довольно занимательными. Иной раз он даже чувствовал желание вмешаться, направить сюжет в другом направлении, более того — вполне себе мог это позволить, потому что теперь был в состоянии создавать Альтернативы с момента появления первых созданий Четвёртого, Пятого и Шестого ранга. Впрочем, делать это прямо сейчас он не собирался.

Сперва ему следовало навестить прочих своих старых знакомых.

Следующей на очереди была Мира. Видеться с ней самостоятельно Александр не собирался. Между ними не было особенных отношений. Она знала про Аколипта и несколько раз видела его в образе Великого Белого Духа, но не более того.

Александр посмотрел на неё и Рома со стороны, убедился, что всё у них было в порядке, и перешёл к следующему пункту своего списка.

Дальше был Ву Лин. Бессмертный император. Последний представлял для Александра особенный интерес, ибо сильнее всех изменился за время промотки. Маргулы обратили внимание на некоторые перемены в его философии. Собственно, сам Александр заметил, что Мир Пустынь развивался немного своеобразным образом… Сперва он представлял собой беспощадную цивилизацию, где процветало рабство и выживали сильнейшие, и даже теперь величайшей ценностью в нём считалась твоя Сила.

Закономерно для кроликов и странно для драконов, почитателей Мудреца Вури, который проповедовал идею великого блага.

Даже сама обитель Бессмертного Императора в Высшем Мире сильно переменилась. Теперь она представляла собой огромный чёрный замок, на страже которого стояли воины, кролики и драконы, облачённые в доспехи; замок возвышался на многие километры; Ву Лин восседал на его вершине посреди просторного песчаного зала.

В данный момент кролик сидел, сложив лапки, и медитировал.

Если, разумеется, это действительно был он.

Сперва Александр не признал Ву Лина по той простой причине, что последний… был чёрным.

Почти.

Сразу после своего перерождения он сделался белым кроликом; отринув телесную оболочку, он сохранил свой новоявленный окрас, но заимел единственное чёрное ушко. Теперь же Ву Лин был чёрным почти наполовину; на другую — белым. Вокруг него всё ещё витала особенная, возвышенная аура, но теперь последняя казалась особенно опасной, как поднятая гильотина.

Внешний облик души в первую очередь отражал её собственное представление о своей природе, её «характер».

В случае Ву Лина последний претерпел великое множество перемен.

В Мире Кроликов Бессмертный император был известен как тиран, готовый пролить реки крови, чтобы исполнить свою мечту — становление высшего, единственного верного Порядка. Он готов был истребить половину своего народа, чтобы спасти другую от великого зверства; своими руками убить миллион кроликов, чтобы спасти миллион и одного… Он был диктатор, самодур, безумец и мудрец.

Затем он переменился.

Когда его план потерпел фиаско, и он в новом, детском теле увидел последствия своих действий и все страдания, которые причинил простому народу, то стал сомневаться в своей мечте.

Потом он сделался учителем Креста и обрёл новую веру.

Тогда его душа была совершенно белой; он был пацифистом.

А затем уже сам Кэ Ру заставил его снова перемениться…

Глава 44

Перемена

Иной раз учитель учиться у своего ученика.

Крест позволил Ву Лину увидеть слабость собственной идеологии, он показал ему, что иногда всё же нужно бороться. Что некоторая жестокость, сила, необходимы, если хочешь добиться своей цели и построить настоящую утопию.

Разумеется, нужно всегда и во всём стремиться к высшему благому, однако не стоит забывать, что последнее существует «для кого-то». Для кроликов, драконов, эльфов; можно принести некоторые жертвы, но лишь в случае крайней необходимости. Жестокость должна быть подобна мечу с раскалённой рукояткой.

Именно эту мысль проповедовал Вури на всём протяжении развития Первой Империи Драконов. Но затем случилась великая катастрофа; Ву Лин своими глазами увидел, как общество, которое он построил, которое было в шаге от создания настоящей утопии рухнуло в один миг. Как мириады драконов потеряли свои жизни. И всё почему?

Так решили сильные миры сего.

Сперва Ву Лин чувствовал безмерное опустошение.

Он знал, что в этом деле были виновные, конкретный виновный, и тем не менее в его представлении это был вовсе не Хамон — но он сам. Сам Ву Лин.

Он принадлежал к тому типу, который всякое поражение записывают на свой собственный счёт.

Именно его идеология потерпела фиаско. Первое, и второе, когда мир всё же ступил на колею возрождения. Сперва Ву Лин намеревался вмешаться — примерно так поступила бы Акация — использовать свои божественные силы, чтобы исправить все ненастья, восстановить природу — но затем задумался. А смысл? Если он всегда будет помогать, что делать его народу, тем, кто верит в его идеологию, в его идею, если однажды сам он снова окажется бессильным? Как тогда, в битве против Чёрного императора.

Тогда он избрал другую тактику и стал «наблюдать». Он просто следил за тем, как драконы мечутся среди выжженной пустыни в поисках пропитания. В этот момент все они забыли про «Великое благо». Все они превратились в подобие зверей, тех самых кроликов, которые давным-давно устраивали Великое зверство.

Постепенно, они стали собираться в группы, племена, страны; постепенно, среди них появились владыки. Постепенно, они стали возрождать культуру, но иную, более жестокую.

Великая разница пробегает между цветком, взращённым в теплице, и тем, который постепенно пробивается через пыль, грязь и грубые камни. Он черствеет и обрастает шипами, но, быть может, оно и к лучшему, размышлял Ву Лин. Возможно, идеальное общество это не то, в котором каждый знает своё место, но то, которое может выжить несмотря ни на что — и в бурю, и в засуху, и в град.

Ву Лин сомневался. Наблюдал. Он видел страдания. Видел триумфы. Невольно ему вспоминалась слова собственного учителя, который научил его боевым искусствам. Последний был высокомерным, надменным, жестоким… Однажды он сказал Ву Лину, что лишь они, избранные, «сильные» имеют право на тайну Осколка Небесной Мудрости.

С тех пор, как Ву Лин убил своего мастера, он ни разу не вспоминал его учение. Но теперь задумался. И думал долго, до тех пор, пока однажды, в совершенно случайный момент к нему не пришло озарение.