Южная пустошь - 3 (СИ) - Цветкова Алёна - Страница 27

Агнат неловко улыбнулся. Младший сынишка Жерена, выросший в благополучии и спокойствии, совсем не был похож на своих старших братьев. И Миха, и Сирга в таком возрасте уже были похожи на молодых, но очень дерзких волчат. Они скорее скрутили бы Жерена и вразумили бы его кулаками, чем стали бы прятаться в подворотне.

В доме, с самого порога тоже были видны следы беспорядка. Двери во все комнаты были распахнуты настежь, слуги исчезли, а на диване в гостиной лежала шуба и валенки, явно принесенные из летних хранилищ.

— Жерен, дорогой, — услышала я плачущий голос Селесы, — пусти меня. Или выйди сам. От себя же не спрячешься… Все равно тебе придется с нами поговорить. И с его величеством. Выходи, Жерен…

Моя подруга стояла на коленях у двери и, заглядывая в замочную скважину, причитала, слезно умоляя Жерена открыть дверь кабинета.

— Елька, — всхлипнула она, увидев меня. Села на пол, и разрыдалась, вытирая слезы подолом своего платья. Она как будто бы забыла, что давно уже не просто баба из ремесленного околотка, а баронесса. И для таких случаев у нее есть носовой платок. — Беда у нас случилась! Ох, какая беда! Убили Апросима. Ночью прямо в постели зарезали. А Жерен уже второй день из кабинета не выходит. Ни есть, ни пить не просит…

— Жерен! — Я резко постучала по двери и приказала, — открой. Это я…

— Елька? — голос Жерена прозвучал глухо и подавлено. — Это, правда, ты⁈

— Конечно. Кто же еще! Открывай.

Мы с Селесой замерли, вслушиваясь в то, что происходит за дверью… Тихие, крадущиеся шаги медленно приблизились к выходу. А потом замок щелкнул и дверь приоткрылась не больше чем на два пальца. В щели появился глаз Жерена, внимательно оглядевший композиция: рыдающая на полу Селеса и я…

— Входи. — Жерен, пристально изучив мое лицо, посторонился, пропуская меня в кабинет.

Я улыбнулась Селесе, которая разрыдалась, но в это раз с облегчением, и вошла внутрь. Здесь, в кабинете Жерена, тоже царил беспорядок. На столе и на полу валялись смятые исписанные и покрытые кляксами листы, разодранные испачканные в чернилах перья, сама чернильница была сильно помята и перевернута, а на стене красовалась огромная длинная клякса. Как будто бы кто-то швырнул полную чернильницу прямо в стену, не в силах справится с эмоциями…

— Что случилось, друг? — Я сделала вид, что не замечаю ничего и опустилась в кресло, оставшееся стоять у стола. Второе валялось рядом. — Ты в порядке?

— Нет, — качнул головой Жерен, — не в порядке… Елька, я, кажется, сошел с ума…

— Почему ты так решил? — изобразила я удивление. — Я думаю, ты, Жерен, преувеличиваешь. Да, бардак ты, конечно, устроил знатный, — махнула я рукой обозревая разгромленный кабинет, — и домашних напугал до полусмерти. Но сейчас ты определенно находишься в здравом уме…

Жерен тяжело вздохнул, поднял кресло, и плюхнулся в него, обхватив голову руками…

— Ничего не понимаю, — простонал он. — Вчера я проснулся в полной уверенности, что сейчас начало весны. Понимаешь? Когда мне сообщили, что умер… этот… Апросим, я приказал подавать сани, чтобы ехать к королю. А когда мне попытались возразить, мол, может вам нужна карета, я пришел в такую ярость. Я готов был прибить всех собственными руками. Даже Селесу… И это, Елька, я говорю не для красного словца. Все так и было на самом деле. У меня голова болела так сильно, что казалось, будто бы расколется, как камень, по которому со сей силы ударили долотом.

Я кивнула…

— Но знаешь, Елька, что самое странное? — Жерен повернулся ко мне. И я увидела. как пусты его глаза. Кроме потухшего страха в них ничего не было. Как давно прогоревший костер, в котором не осталось даже пепла. Только черное пятно среди травы…

— Что? — выдохнула я, невольно проникаясь этой пустотой. Одновременно нащупала пузырек с отваром Алиса в кармане платья. Кажется, я захватила его не зря. Кувшин с остатками воды нашелся тут же. И пока он говорил приготовила лекарство.

— Я понятия не имею, кто такой этот Апросим… Хотя Селеса утверждает, что он мой самый верный друг и помощник… И что я уже несколько месяцев держу его при себе… понимаешь?

Я снова кивнула и протянула ему стакан. Жерен нахмурился, словно ему что-то не нравилось в происходящем, тем не менее одним глотком проглотил снадобье.

— Нет, ты не понимаешь, — вздохнул он, а потом наклонился ко мне близко-близко и прошептал, — Елька, я думаю, что это маг… Ну, помнишь, мы обсуждали, что в монтийской епархии могли остаться маги? И мне кажется Апросим это и есть маг. И, только не смейся, Ель, он заколдовал меня. И я все забыл.

Я улыбнулась. Я не хотела над ним смеяться, я радовалась, что мой друг вернулся и теперь мыслит точно так же, как раньше. Но Жерен счел, что я смеюсь над ним. Он сжал подлокотники кресла, так что пальцы побелели, и отвернулся… Если бы на моем месте была Селеса, то, полагаю, кресло бы уже улетело в стену, а сам Жерен сбежал бы куда глаза глядят…

— Жерен, — я положила ладонь на его напряженную руку и погладила, — ты прав. Апросим — маг. И я смеюсь вовсе не над тобой, я радуюсь, что ты вернулся. Теперь этот человек больше не затуманивает тебе мозги, и ты снова стал самим собой.

— Значит это правда? — Жерен нахмурился. Теперь мой кивок был принят благосклонно. — Но почему же его величество Фиодор ничего не сделал? Или, — Жерен сглотнул — я забросил все свои дела?

— Не забросил, — я вздохнула. — Хотя, наверное, было бы лучше если бы это было так. Ты же не один попал под влияние магов. Даже Фиодор не избежал этой участи…

Глядя в удивленно округлившиеся глаза друга, я рассказал ему все, что увидела, когда вернулась в Ясноград. И о обо всем, что произошло после… Я ничего не скрывала, Этому Жерену я доверяла без остатка.

— Теперь ты все знаешь, — закончила я. — Меня Фиодор выгнал из замка, через несколько дней Живела станет его женой и все будет кончено…

— Я ее помню, — нхмурился Жерен, — эта девица мне сразу не понравилась. И не только мне. Практически все аристократические роды, тешили себя надеждой породниться с королем. И все они восприняли эту безродную выскочку с большим недовольством.

— Теперь все изменилось… Они обожают Живелу…

— Нет, Елька, — покачал головой Жерен, — как раз наоборот. Если ты убила магов, которые контролируют глав Высоких родов, то они снова против… А без их одобрения, как ты помнишь, Живеле не примерить корону королевы, даже если Фиодор решит пойти до конца и жениться на девице…

— В смысле, не примерить корону, — начала было я и запнулась. А ведь правда… я не сразу поняла, о чем говорит Жерен, но он, несомненно прав. Если даже Фиодор женится, а Живела родит ему наследника, то регентом при малолетнем принце или принцессе может быть только тот, кого одобрят главы Высоких родов… И если они откажутся, то даже будучи женой короля и его вдовой, Живела не получит шанса стать правящей королевой-матерью… Я выдохнула и улыбнулась, — Жерен, друг мой, как же мне тебя не хватало!

— Значит снова вместе? — улыбнулся он, протягивая мне руку.

— Всегда вместе, — ответила я, протягивая свою ладонь в ответ. Жерен осторожно пожал мою ладошку. Я рассмеялась. — А теперь я, пожалуй, проедусь по всем Высоким Родам… Если их главы чувствуют себя точно так же, как ты, то я могу заручиться их поддержкой. Думаю, даже герцог Фалжо, который ненавидит меня уже много лет, в этот раз будет на моей стороне.

— Не сомневаюсь, — тряхнул головой Жерен. — А я пока успокою Селесу, и навещу Орега. Надо же поблагодарить старого друга за то, что он сделал. А потом проверю, что я успел навертеть в делах, пока… — он скрипнул зубами.

— Думаю, ничего очень страшного, — успокоила я друга. — В противном случае Фиодор бы что-то заподозрил и не был бы так спокоен. Но вот если ты возьмешь на себя контроль за магами и сделаешь так, чтоб те, кого уже освободили снова не попали под их влияние, то ты меня очень выручишь.

— Не вопрос, Елька, — рассмеялся Жерен. — Уж теперь-то я знаю, где поджидает опасностью и ни один маг мимо меня не проскочит…