Задача вторая: освободиться! (СИ) - Муратова Ульяна - Страница 15

Наталья Борисовна окинула меня внимательным взглядом, затем кивнула Волкову.

— Волков, тебя проводят на выход. Лейла, останься.

Наблюдать за тем, как он разворачивается и уходит было чуть ли не больнее, чем впускать в себя кинжал. Сейчас Артур был мне нужен, до колик, до дрожи в мышцах, до красных пятен в глазах. Сжав кулаки, я неимоверным усилием заставила себя стоять ровно.

— Я хочу в комнату, — голос был сиплым и надрывным, я едва вытолкнула из себя слова, волком глядя на Завьялову.

— Тебе нехорошо? — с искренним беспокойством спросила она. — Что он сделал?

— Ничего, со мной всё в порядке, просто устала. Тяжёлая неделя, — я старалась отвечать спокойно, но больше всего мне хотелось закричать и разрыдаться.

Ну почему мы не можем быть вместе? Почему всё так сложно? Как я выдержу ещё два месяца, если у меня буквально скулы сводит от желания его касаться?

— Хорошо, иди, — кивнула она.

Я вырвалась из кабинета, словно из клетки, и понеслась по коридорам, не обращая внимания ни на что. Упав в кровать, завыла в подушку. Казалось, что от меня оторвали кусок, настолько сильным было ощущение отсутствия Артура. Кожа горела, пылали губы, тело словно до сих пор было объято пламенем.

Следующая мысль поразила меня, словно ударив током: он меня любит! Он сказал, что любит меня! На смену боли пришла эйфория, я продолжала плакать, но теперь уже от раздирающего на куски счастья. Два месяца, всего два месяца.

Мы продержимся.

Глава 7

О первом заседании вязального клуба

Эмоции схлынули ближе к вечеру. Я приняла душ, прибралась в комнате и переоделась. До десяти было ещё полно времени, поэтому отправилась в комнату к Саше. Они с Тимеей колдовали над зельем, Мадина нагревала маленький котелок над пламенем пяти свечей. В комнате витал дух полевых трав, огня и веселья.

— Эльвира ещё не вернулась? — спросила я, зайдя внутрь.

— Пока ждём, — весело ответила Тимея. — Садись, не мельтеши.

Скинув босоножки, я забралась на кровать с ногами, забилась в угол и от нечего делать стала изучать рисунок на покрывале. У меня такого не было, только простыня и плед, который подарил Артур.

Девочки перебрасывались короткими фразами, варево в котелке булькало, аромат в воздухе становился всё гуще. И мне стало так хорошо и спокойно, что я улыбнулась и сказала невпопад:

— Девочки, вы такие хорошие. Я вас люблю.

Мадина чуть не уронила котелок и бросила удивлённый взгляд через плечо, Тимея насмешливо фыркнула, а Саша ошарашенно замерла, округлив и без того большие глаза.

— Она что, поддатая? — громким шёпотом спросила Мадина.

— Нет, просто расчувствовалась. Не знаю, как бы выдержала без вас всё это. И очень вам благодарна, — ответила я.

— А давайте за это выпьем? — предложила Тимея. — Сейчас я закончу, и принесу. У меня…

Её прервал громкий стук в дверь. Саша открыла. К нам присоединилась довольная и запыхавшаяся Эльвира с огромными пакетами в руках. Она буквально сияла. Обвела нас торжествующим взглядом и плюхнула покупки на постель.

— Познакомилась я с твоим Игорем, — выдала она с порога, выразительно поглядев на Мадину. — У тебя губа не дура, вот что я могу сказать. Высоченный, спортивный, весь такой из себя красавчик. Вот, это тебе от него, — передала она дочери чёрный пакет. — Знаешь, что? Спроси, нет ли у него папы там или брата старшего на свободном выгуле. Девочки, честное слово, там такой генофонд!

— Мама! — с укоризной воскликнула Мадина и мило покраснела.

— Ну что «мама»? Имею я право дать родительское одобрение? Вежливый, обходительный, видно было, что волнуется. В общем, понравился, — улыбнулась Эльвира.

От её открытой, свободной улыбки стало ещё теплее и уютнее.

— Они, красавчики, все такие. Сначала вежливые и обходительные, а потом как посадят тебя под замок самым учтивым образом, вот тогда будешь знать, — беззлобно фыркнула Тимея.

— А я не против. Пусть сажает. Я всё равно понятия не имею, что мне делать дальше, — пожала плечами Эльвира и начала разбирать пакеты. — Зато из дома не выгонит на мороз.

— Это да, это гарантировано, — рассмеялась Тимея.

В серых глазах плескалось веселье, которое передавалось остальным.

Мы подались вперёд и с любопытством рассматривали, что принесла Эльвира.

Кровать освободили, а я забилась в самый уголок, чтобы занимать поменьше места. На покрывало полетели клубки и мотки пряжи. Невероятно мягкая, словно светящаяся изнутри солнечным цветом — для меня. Гладкая, хлопковая, оттенка сумеречного неба — для Мадины. Два варианта зелёного для Саши, судя по радостному визгу, понравились оба. И ещё несколько десятков мотков всевозможных оттенков бежевого, кофейного и навахо. Тимее Эльвира отдала отдельный пакет с голубыми, лиловыми и небесно-синими клубками, я толком не успела рассмотреть. Куда ей столько?

А напоследок Эльвира жестом фокусника выудила из опустевшего пакета круглобокую бутылку вина. А потом ещё одну.

— Вау! Ты просто читаешь мои мысли!

Тимея выхватила бутылку, кивнула, оценив этикетку, и лихо расправилась с пробкой. Чувствовался в её точных движениях богатый жизненный опыт одинокой женщины сорока двух лет. Саша подала всем стаканы, рачительно уворованные из столовой прошлым вечером. Да, мы не только собирались нарушить сухой закон, но и ступили на скользкую дорожку воровства. Вот такие мы преступницы-рецидивистки, ведьмы же!

— Ну что, первое заседание вязального клуба считаем состоявшимся? — подняла вверх стаканчик Тимея.

Мы чокнулись. Тут же разлили по второй. Немного погодя — по третьей. Пили, разговаривали ни о чём, смеялись незатейливым шуткам. Вино оставляло на губах терпкий вкус, приятно будоражило кровь и согревало изнутри. Жаль только, что кончилось быстро.

В десять Мадина ушла разговаривать с Игорем, я тоже направилась к себе. Начать вязать мы решили завтра, тогда же Эльвира и раздаст нам инструменты. Мне ещё предстоит выбор: крючок или спицы? Вот уж никогда не думала, что буду перед ним стоять.

В начале одиннадцатого я набрала Артура.

Бархатный голос моего оборотня подействовал умиротворяюще. Мы болтали о ерунде, словно договорившись не возвращаться к тому, что произошло сегодня. Мне было одновременно и немного стыдно, и сладко от вспышки чувств, которой меня накрыло. Но обсуждать это не хотелось. Хотелось увидеть, обнять и положить голову на его плечо. Просто быть рядом. Как мало люди ценят возможность прижать к себе любимых.

Утро воскресенья началось с практики.

Я сидела на коврике и отрешённо выполняла простое задание — двигала камушки с помощью одного лишь дара. Скажи кто два месяца назад, что я на такое способна — не поверила бы ни за что.

Мысли скакали с одного на другое.

В ноябре нам разрешат покидать здание школы и гулять по прилегающему парку. Это вместо посещения бассейна. Эльвира уже всё узнала и сделала заявки на пропуска.

Я уже давно справлялась со своим даром и даже заморозку освоила, но вот проращивание семечек так и не давалось. Тимея успокаивала, что сама она старается не работать с огнём, от которого у неё болит голова, поэтому если что-то и делает, то только в случае крайней необходимости. Мол, у каждой ведьмы есть свои склонности, а у некоторых бывает и необычный талант. Но меня это всё равно тяготило. Я чувствовала некую неполноценность, а торжествующий взгляд Златы при каждой неудаче больно колол изнутри.

Преподаватели по-разному реагировали на мою проблему, но скорее преобладало равнодушие. Да и финальный экзамен по контролю над даром можно сдать, не выращивая сад в горшке. Испытание ведь не выявляет таланты, а даёт понять, насколько ведьма способна контролировать свой дар. Тимея в подробностях не рассказывала, но из нескольких обмолвок стало ясно, что нас подвергнут сильнейшему давлению, и главной задачей станет сдержать ответную реакцию и ворожбу.

Для меня это оказалось легче, чем для других. К своим способностям я до сих пор до конца не привыкла. Чтобы применить силу, требовалось сначала вспомнить, что она у меня есть.