Вик Разрушитель 5 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 79

— Знаешь, Андрей, а давай-ка мы с тобой съездим в твою усадьбу, — предложил князь. — Страсть как хочу посмотреть, что ты с Источником сотворил…

С того момента, как я здесь побывал, ничего не изменилось. Нахохлившийся под снежной шапкой особняк тоскливо смотрел на мир тусклыми глазницами окон, и только несколько ворон увлеченно прыгали друг за другом по крыше. Но нас привлекли не они, а простенькая «Вега» черного цвета, притулившаяся возле ворот. Судя по дымку, вылетающему из выхлопной трубы, внутри кто-то находился. Мой внедорожник, ехавший первым, остановился возле него, блокируя возможность незнакомцев выскочить из машины и сотворить какое-нибудь злодейство. Никанор аккуратно объехал их и притормозил чуть подальше. Охрана отца уже высыпала наружу и взяла под контроль чужую машину.

Оказалось, что это были люди из внешней охраны цесаревича. Наследник прислал группу к особняку, опасаясь, что бесхозный дом может подвергнуться разграблению.

— Нам сказали, чтобы мы дожидались новых хозяев, — вылезший из машины мужчина в распахнутой дубленке как будто показывал, что у него нет оружия. Он профессиональным взглядом прошелся по телохранителям и обратился к отцу.

— Мой адвокат с помощником здесь? — влез я со своим вопросом.

— Уехали полчаса назад, — последовал ответ. Судя по реакции, мужчина в дубленке хорошо знал меня, даже кивнул, приветствуя.

— И сколько вы уже здесь торчите? — хмыкнул Георгий Яковлевич.

— Меняемся каждый день. Вот уже третьи сутки. Будете заходить внутрь?

— Для того и приехали, — буркнул отец и зашагал к воротам. Яким, Влад и пара личников князя, одного из которых — Василия Архипова — я сразу признал, уже осматривали двор.

— Дом не закрыт, можете заходить! — крикнули нам вслед.

— А гостевой? — чуть повернув голову, спросил князь.

— И он тоже!

По знакомой уже мне дорожке завернули за угол особняка и направились к родовой гостинице, кажущейся еще ниже от снежных сугробов, окружавших ее.

— Бардак, — констатировал отец, когда мы поднялись по занесенной снегом лестнице и оказались в помещении.

Гостевой дом и так-то не был избалован присутствием людей, а сейчас, когда хозяева томятся за решеткой в ожидании приговора, и вовсе казался стылым и одиноким. Остро ощущалась быстротечность времени. Казалось бы, откуда на полах и на мебели может появиться пыль? Почему жалобно скрипят половицы и ступени лестницы, ведущей на верхний этаж? Едва заметно покачивается от сквозняка люстра в гулкой тишине гостиной. — Нужно как можно скорее заселяться сюда. Мебель пока можно оставить прежнюю, со временем поменяешь. Кровати прежних хозяев сожги или сдай в комиссионные магазины по дешевке, охотно возьмут.

Успевая раздавать поручения, отец направился в подвал. Он осторожно переступал через куски штукатурки, вывалившиеся откуда-то камни, и странно хмыкал. Остановившись перед покореженной дверью, внимательно осмотрел ее со всех сторон, отмечая деформацию стального полотна.

— Силен, Андрюха, — цокнул он языком и проскользнул в подвал. Я молча последовал за ним, ощущая при этом странную эйфорию, словно домой вернулся. Может, дело в Стихии, которую мне пришлось принять, прежде чем уничтожить Источник? А она сейчас встрепенулась, заставляя и меня радоваться.

Употребляя слово «пришлось» в контексте произошедшего, я до сих пор не знаю, как получилось, что чуждая мне магия определила во мне человека, который сумеет сохранить родовую Стихию?

— Ушатые — Воздушники? — спросил отец, медленно спускаясь по крошащимся ступенькам вниз, то и дело отталкивая носком ботинка камешки, попавшие под ноги.

— Да. Ты не боишься подходить к Алтарю?

— А чего его бояться? — фыркнул отец и ловким движением пальцев зажег над собой шар, осветивший ярко-белым сиянием мрачные стены подвала. — Источник мертв. Я не чувствую его дыхания.

Пустая чаша Алтаря вызвала чувство сожаления и легкого налета стыда. Для меня магия хоть и была чужеродной, но все же оставалась живой материей, способной на всевозможные чудеса. Она защищала, давала Силу людям, и как прирученный зверь, была ласкова с теми, кто делился с ней пищей, коей являлась горячая кровь. А я пришел и грубо раздавил Источник.

—…можешь восстановить его? — выдернул меня из прострации голос отца.

— Что ты сказал? — переспросил я, сообразив, что в этот момент машинально оглаживаю покатые и холодные бока чаши.

— Спрашиваю, сумеешь восстановить Источник?

— Зачем? Мне вообще по барабану, есть он или нет. Мой Источник — у меня внутри, — громко сказал я и замер, вслушиваясь в звенящую тишину подвала.

— А ты попробуй, — мягко сказал князь и положил руку на мое плечо. — Раздвигай границы своих возможностей, не останавливайся, раз уж получил такой Дар. Если не получится, никто тебя не станет обвинять. Это твой Алтарь. Я не имею права вмешиваться в ритуал.

И протянул мне нож, тот самый, которым я полоснул себя по ладони в родовом поместье над Источником.

— Откуда? — удивлению моему не было предела. А заодно и подозрению.

— Предчувствовал, что он понадобится, — улыбнулся отец.

— Омрын подсказал?

— Шаманов трудно понять, но Омрын был уверен, что ты поступишь правильно.

— Заговорщики, — проворчал я, забирая нож. — Отойди подальше от Алтаря.

По правде, я не знал, что делать. Абсолютно не знал, как провести ритуал зарождения Источника, с чего начать! Да и существуют ли подобные методики? Мои мысли метались по пустой голове, выискивая нужную зацепку, и я нашел ее. Ассоциация была странной, но могла сработать. В новый дом запускают кошку. Если представить чашу как этот самый дом, то и сюда следует первой пустить кошку, то бишь родовую Стихию.

Втянув в себя затхлый воздух подвала, смешанный с тонким ароматом отцовского парфюма, я осторожно вытянул руки над Алтарем и закрыл глаза. Огонь — это сила рода Мамоновых, Вода — это мой рок, который я должен выполнить, наполнив Источник Рода новой Стихией. В солнечном сплетении появляется знакомый жар, растекается расплавленным металлом по венам и артериям. Через несколько секунд пальцы зажгло, откуда-то появились огоньки алого пламени, пляшущие на самых кончиках. Я не вижу их, но представляю и мысленно направляю в Чашу.

— Твой дом здесь, — шепчу я, одновременно ощущая себя глупцом. — Войди в него, раздели бремя Силы с другими Стихиями, будь с ними дружен, защищай тех, чью кровь ты испил.

Откуда брались эти слова? Не знаю! Они отпечатывались на сетчатке глаз и бежали передо мной как на информационном табло. А еще я «видел» неизвестные символы, меняющиеся с огромной быстротой. Огненные язычки на пальцах объединились в единый пламень и соскользнули в чашу.

Слышу изумленный вздох отца. С трудом преодолеваю соблазн посмотреть на его лицо. Значит, получилось? Что ж, теперь примемся за Воду. Для этого нужно потушить жар. Представляю, как по энергетическим каналам побежали студеные потоки, образуя миниатюрные водовороты на раскрытых ладонях. Осторожно переворачиваю их вверх и даю стечь Воде. Она мгновенно попала в алые объятия, вплелась в них голубыми косицами.

И ничего не случилось. Я не погиб, Алтарь не взорвался.

— Иди к ним, — прошептал я, выпуская хоровод звездочек в потолок, и открыл глаза. Теперь можно. Даже интересно, как примут бывшего хозяина доминирующие Стихии рода Мамоновых.

Звездочки взлетели вверх, образовали правильный эллипс и стали встревоженно крутиться, словно не узнавали материнского лона, из которого были рождены. Показалось или нет, но Вода и Огонь образовали две ладони, вытянувшиеся вверх и раскрывшиеся подобно лепесткам лотоса, словно показывали свое дружелюбие. И воздушные элементали решительно посыпались вниз искристо, подобно волшебным огонькам с магниевых палочек.

Под ногами ощутимо вздрогнуло, в подвале даже посветлело и потеплело, а сама чаша уютно засветилась разноцветьем вспышек. Удивительно, как сквозь камень можно видеть буйство Стихий, знакомящихся друг с другом. А пол продолжал вибрировать, набирая силу.