Вик Разрушитель 5 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 14

— Ну, я, — усмехнулся Аман, бесстрашно глядя на моего личника. — Разве запрещено проводить тренировки на шестах?

— И для этого нужно отъехать на десять километров от улуса? Если бы вас не заметили на окраине, были бы большие проблемы у Чакыр-хаана, — Куан подошел к Аману и вздернул пальцами его подбородок. — Повезло, парень, что княжич не покалечил тебя. Он же не всегда соизмеряет свою силу в разных ситуациях.

А вот это вранье! Незачем строить из меня какого-то монстра!

— Прошу вас простить мальчишек, — Дайаана подошла к Куану. — Они решили по своей глупости, что можно бросать вызов княжичу. Не говорите отцу Андрея о том, что здесь произошло.

Личник внимательно поглядел на девушку.

— Княжна, вы берете на себя ответственность за этих ребят, за их молчание? Вдруг кто-то из них проболтается, а князь Мамонов узнает о произошедшем. Наказание будет серьезным, виноватой выставят вас.

Ну это уж слишком. Куан зачем-то нагнетает ситуацию. Не станет отец зверствовать и наказывать пацанов. Подумаешь, на палках подрались, решили показать свою удаль. Я мог бы догадаться, что личник хочет преподнести им урок, чтобы в следующий раз подумали, прежде чем поднимать руку на человека, стоящего по статусу выше их.

— Они будут молчать! — уверенно сказала Дайаана. — Аман, дай слово!

— Даю, — пробурчал бывший соперник, больше переживая за свое поражение, которое давало мне право быть рядом с княжной. Наивный паренек! Чакыр никогда не отдаст свою дочь за обычного человека, пусть даже имеющего два десятка оленей, или сколько положено иметь богатой семье.

— Даем слово, — закивали Боотур и Туйгун, переведя дух.

— Езжайте домой, — удовлетворившись их ответами, произнес Куан. — Князь собирается улетать, нужно поторопиться.

А сам, ускоряясь, побежал по снежной целине, и постепенно окутываясь белесой пеленой, в которой, как показалось, мелькнул лисий хвост. Эта пелена достигла леса, втянулась в него и пропала между деревьев. Я посмотрел на парней, у которых отвисла челюсть. Насколько я знаю, местные оборотни никогда не демонстрируют свои возможности. Нельзя. Боги покарают, и духи будут недовольны. Поэтому они уходят далеко в лес и там проводят трансформацию. Наверное, Куан просто решил развлечь нас и показать, что ко всему нужно относиться с юмором.

— Поехали! — решительно произнесла Дайаана и потянула меня за рукав. — Не хочу потом выслушивать недовольство отца. Пока доберемся до поселка, расскажешь про своего слугу.

Примечание:

[1] Хапсагай — традиционная якутская борьба, представляет собой борьбу вольного стиля с захватами руками за любую часть одежды и тела. Целью схватки является вынуждение соперника коснуться земли третьей точкой. Слово «хапсагай» в дословном переводе с якутского языка означает «ловкий», «быстрый», «проворный»

Глава 3

1

В родовое имение мы вернулись поздно вечером, поэтому никакого семейного собрания не было. Попили чаю со свежими лепешками и вареньем, да спать разошлись. Я добрался до своей комнаты, разделся и рухнул в постель, жутко уставший от перелета. Может, отцу стоит пользоваться маленькими самолетами на пять-шесть человек? Куда комфортнее летать, чем на этих свистящих и гудящих винтокрылых машинах! Или все дело в невозможности построить на вечной мерзлоте нормальную взлетно-посадочную полосу?

Как-то незаметно я уснул, и спал без сновидений. Никто во сне ко мне не приходил, даже верховный шаман Геванча. Видимо, решил дать передышку. Зато вибрацию Источника ощущал всеми нервными окончаниями. Он словно пытался добраться до меня невидимыми щупальцами алого и голубого цветов. Две Стихии объединились в своем желании отдать силу, энергию и знания новому члену семьи Мамоновых, но едва дотянувшись до особняка, испуганно отпрянули обратно. Я улыбался во сне, чувствуя их благожелательное тепло и радость. Это совсем не походило на агрессивное состояние Алтаря, когда я впервые оказался рядом с ним. Теперь, когда я стал своим, и отношение совсем другое.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Поспать подольше мне не дали. В дверь комнаты постучали, потом донесся голос одной из горничных, зовущей завтракать. Все уже собрались за столом, и мне не хотелось выглядеть в ее глазах человеком, игнорирующим правила и обычаи семьи. Впрочем, я здесь новичок, нечаянные вольности простительны. Приведя себя в порядок, спустился в обеденный зал.

Я успел занять свое место между Виктором и Машей до того, как появится Глава рода, счастливо избежав неизбежных ворчливых нотаций, и приветливо со всеми поздоровался. Кто-то молча кивнул, но большинство ответили вразнобой, и это радовало. Семья, кажется, приняла меня.

Отец был в очень даже приподнятом настроении. В домашнем костюме, побритый, благоухающий одеколоном, он стремительно вошел в столовую и сел на свое законное место.

— Благодарю вас, родичи за единодушное присутствие на семейном завтраке, — произнес он, закладывая салфетку за ворот рубашки. — У нас есть что обсудить после поездки к Чакыр-хану. Но это чуть позже. Амира, начинай.

Амира в доме Мамоновых занимала весьма почетную должность. Она была кем-то вроде старшей управляющей всех слуг в усадьбе: горничных, кухарок, столяров-слесарей, садовников и прочего люда, без коих огромное поместье просто не смогло бы функционировать в нормальном режиме. Единственное место, куда Амира не совала свой нос — мастерская автослесарей и гараж. Там было кому смотреть за порядком.

Пятидесятилетняя татарка служила нашему роду больше половины своей жизни, совершив головокружительную (без иронии) карьеру от простой неопытной горничной до экономки. Мама рассказала мне, что Амиру сразу поставили прислуживать Якову Сидоровичу, и сколько она слез пролила в подушку, знает только она сама — эта худенькая, но с волевым узким лицом женщина, стоящая сейчас в сером деловом костюме за спиной отца.

По сигналу Амиры горничные начали наполнять тарелки. Легкие и едва слышные шепотки взвились над столом. Отец ел молча, сосредоточенно работая ножом и вилкой. Сегодня была картофельная запеканка с кусочками ветчины, политая сыром, и я даже попросил добавки, на что Амира только улыбнулась, заметив мой аппетит.

— Думаю, пора озвучить итоги вашей поездки, сын, — особо не напрягая голос, сказал через весь стол Яков Сидорович. Старейшина рода ел нехотя, больше попивая клюквенный морс. — Иначе бы я мог и в своей комнате позавтракать.

Я заметил, как отец поморщился на эту шпильку, но сдержался. Промокнув салфеткой губы, князь поглядел на замерших родственников.

— Новость больше порадует Виктора и Андрея, — усмехнулся он. — Чакыр не будет требовать исполнения договора по женитьбе одного из младших княжичей на Дайаане. Мне удалось сломать этого строптивого князца, но в большей мере, конечно, здесь заслуга Андрея. Погасить священный огонь во время церемонии — это многого стоит. Шаман Сургэн до сих пор в глубокой задумчивости беседы с духами ведет, ответы ищет…

Витька в эйфории пихнул меня локтем, а я в ответ тоже врезал ему по ребрам, скрывая улыбку. Не то что бы Дайаана мне не понравилась…. Не понравилось, каким образом захотели родичи решить мою будущую семейную жизнь. Жену я найду сам, без чьих-либо подсказок. Отцу это не понравится, но, если судить по переговорам, он тоже не слишком-то горел желанием породниться с Чакыром. Значит, есть подозрение, что Глава рода рассчитывает на более сильную партию. А где найти достойную невесту для младшего сына? В столице!

Родственники зашумели, и в большей степени, с облегчением. Их общую позицию высказал дядя Алексей:

— Я не раз говорил, что пора прекращать подобную практику союзнических обязательств. С местными князцами можно договариваться и на иных условиях, а не только отделять от семьи потенциально сильных родичей.

— И что ты можешь предложить строптивым князцам? — усмехнулся отец. — Их здесь чуть ли не сотни.

— У нас нет столько мужчин, — дядя Алексей бросил быстрый взгляд на своих сыновей Юрия и Николая, похожих на него как две капли воды, только помоложе и посветлее волосами. Наверное, не очень-то хотел, чтобы парни уходили из рода. — Каждого князца не осчастливишь. Зато есть огромные пустующие земли, которые можно отдать под пастбища и летники.