Кайа. История про одолженную жизнь (том Пятый, часть Первая) (СИ) - Александр Коробочка - Страница 33

— Все верно, сама вы не можете. — согласился Государь, вновь отпив чай. — Однако, согласие Игоря Михайловича, вашего приемного отца, было нами получено. Выбор жизненного пути — штука сложная, тем более что вы будете крайне стеснены во времени.

Государь взял со стола песочные часы.

— Песка здесь ровно на три минуты. — он постучал ногтем по колбе. — И я даю вам ровно эти самые три минуты, чтобы определиться со своим дальнейшим путем. В том случае, если закончится песок, а вы к этому моменту не дадите своего ответа, я буду считать, что вы выбрали монастырь. Время для обдумывания вашего выбора пошло.

Перевернув часы, он поставил их на стол, после чего отвел от меня взор, очевидно, чтобы не смущать.

Дама Кристина желает заполучить меня в свое единоличное распоряжение, и государь, очевидно, решил удовлетворить каприз своей любовницы (интересно, почему все это происходит именно сейчас, вечером такого дня?). Таким образом, выбора то у меня, по сути, и нет, хотя есть его иллюзия.

Нет, у меня отсутствуют даже малейшие сомнения в том, что мою Кайю действительно отправят в монастырь, если я не сделаю сейчас свой выбор или сам же выберу подобный вариант, но…

Государь, по какой-то причине не может или не желает приказать мне прибыть в распоряжение дамы Кристины. Он хочет, чтобы выбор был сделан мною добровольно.

— Монашество — это хороший путь, достойный. — услышал я голос Государя.

Но только не для меня!

— Наверное… — произнес я, глядя на то, как сыпется песок в часах.

Отпущенное мне время, для того чтобы сделать выбор, уже практически иссякло.

Обернувшись, взглянул на дисплей, картинка на котором застыла аккурат на том моменте, когда я предлагал предателю сделать его собственный выбор. Простое совпадение?

— Ваше Императорское Величество, я выбираю второй путь. — дал ответ я, аккурат в тот самый миг, когда сыпались последние песчинки. — Но как же быть с моей репутацией?

— Отныне твоя репутация — это моя забота. — Государь вновь перешел на ты, а затем, встав со стула, поманил меня к себе.

Я подошел и он, взяв меня за плечи, поцеловал, в щеку, дважды, сначала в левую, а затем и в правую.

Я ожидал, что он сейчас скажет нечто пафосное, как в кинофильмах про мафию, а-ля: «добро пожаловать в Семью» или нечто подобное, но…

— Уже очень поздно. — он бросил взгляд на часы. — Не смею более задерживать тебя, Кайа, езжай сейчас домой…

Он назвал меня просто по имени!

—…а через несколько дней ты переедешь к нам.

Вот так вот внезапно, без «предварительных ласк», закончилась одна «глава» моей «истории», и началась другая. Кажется, только что я стал придворным в самом прямом смысле этого термина.

И, похоже, в Москве я теперь не появлюсь довольно долго.

— До свидания, Ваше Императорское Величество…

— Федор Иванович. — перебил меня он.

— Федор Иванович. — повторил за ним я.

— Доброй ночи, Кайа. — ответил он, а затем вызвал своего адъютанта, который сопроводил меня к Миле, находящейся в обществе некой очевидно знакомой ей придворной дамы.

Возле парковки для гостей.

Стоило покинуть дворцовую территорию, как меня одолел отходняк. Началась крупная дрожь, с которой я ничего не смог поделать. Тетка также ощутила ее, но лишь крепче сжала мою руку. Всю дорогу от дворца она молчала и за это я ей очень благодарен, ибо было ощущение, что вот-вот могу сорваться на истерику.

— Ты знала? — шепотом поинтересовался я, имея в виду тот выбор, который мне сегодня пришлось делать, когда мы подходили к ожидающему нас авто.

Тетка глубоко вздохнула, явно настраиваясь на неприятный для себя разговор, однако в этот момент водитель, стоящий спиной к нам и поправляющий дворник лобового стекла, резко развернулся.

Охранник среагировал моментально, встав передо мной и достав оружие, однако все же не успел и тот, кто скрывался внутри салона авто, через открытый дверной проем выстрелил из бесшумного оружия первым, разбив пулей голову моего стража.

В то же самое время «водитель» всадил во второго охранника целую очередь из столь же бесшумного оружия, а затем дал еще одну, в уже раненную и хрипящую тетку.

Все это произошло за какое-то мгновение.

— Вы-ы не-е м-мой ш-шофе-ер… — будучи натурально парализованным от ужаса, констатировал я, глядя на убийцу Милы и охранника во все глаза.

Вместо ответа, он сильно ударил меня в район солнечного сплетения, отчего я едва не лишился сознания, а после закинул в салон, словно тряпичную куклу.

— У твоего шофера, Ведьма, закончилась смена! — с сильным акцентом произнес тот, кто скрывался в салоне, когда я, словно бы вытащенная из аквариума рыба, хватал ртом воздух.

Глава 109

Я в нигде и в ничто. Снова. Прямо как тогда…

Матушка… Лера… «Лекарство», развязывающее язык и низвергающее сознание в пучины ада…

И также, как тогда, «шестеренкам» в моей голове с каждым мгновением «крутиться» становится все сложнее, а значит, сейчас начнется головокружение…

И «лекарство» не подвело!

Я, бешено вращаясь, падаю в бездну, изо всех сил стараясь ухватиться хоть за что-нибудь. Тщетно!

Мой желудок начало выворачивать наизнанку.

Нет! Никуда, конечно же, я не падаю! Это всего лишь наведенная иллюзия! Но, Боже…

Я…

Боже, помоги мне!

*Говорят на польском*

— Приподнимите Ведьму, иначе она сейчас захлебнется рвотой.

Отовсюду и ниоткуда одномоментно донеслось до меня эхо голосов, однако понять значение слов оказалось делом невозможным (хотя слова эти вроде бы и не кажутся столь уж чуждыми).

Я…

Почему-то не получается вспомнить, как меня зовут…

Кто я вообще?

Внезапно головокружение здорово ослабло, практически сойдя на нет, как и безумные рвотные позывы, а «шестеренки» в голове словно бы смазал незримый «механик» и…

В мой разум вылился невероятный по своему масштабу поток мыслеобразов, едва не лишивший меня чувств. Мыслеобразов, принадлежащих…

— Я – Дима. Дмитрий Николаевич Мазовецкий.

…как мужчине…

— Я – Кайа. Кайа Игоревна Филатова.

…так и женщине.

— Не понимаю, кто же я в итоге? Мужчина ли? Женщина ли? Не могу же я быть мужчиной и женщиной одномоментно, так не бывает. И как все-таки меня зовут?

— Марек, что за чертовщину она несет? — эхо вновь донесло до меня тарабарщину на незнакомом языке от теней, что зависли где-то высоко-высоко надо мной.

Хлынул новый поток мыслеобразов.

Мила, моя тетка…

Мои стражи…

Владимир Ильич, мой водитель, который, после сегодняшней смены, должен был выйти в отставку и уехать к дочери в деревню…

— Курва! Ее сердцебиение возвращается в норму! — донеслась тарабарщина от другой тени.

Внезапно все тени исчезли. Вернее, приблизились вплотную. И, конечно же, никакие это не тени! Рядом обнаружились трое, однако отчетливо виден был лишь один из них, тип, напоминающий некоего опереточного злодея (короткий, практически карлик, лысый и в очках). Его освещает лампа, а остальные действительно тени, вернее, стоят в тени.