Разлом. В поисках филактерии. Книга десятая (СИ) - Найденов Дмитрий - Страница 31

Во-первых, в этой стране, существовала кастовая система и хуже всего, дело обстояло с языком. Крестьяне владели самым простым языком, у воинов был свой язык, который изучать крестьянам строго запрещалось и наконец жрецы, владели двумя видами языков, различных друг от друга. Ремесленники были на уровне воинов, но имели кучу ограничений. Верховные жрецы разговаривали на своём диалекте, непонятном для всех окружающих, но при этом, знали языки других каст, пусть и в ограниченном виде. С языком я, конечно, промахнулся и теперь нужно решить, что мне делать дальше. Для понимания, всего происходящего тут, мне нужен пленный жрец и желательно из касты верховных жрецов, что создавало немало проблем для меня. Верховных жрецов было немного, и все они хорошо охранялись. Крестьяне, находясь на нижней ступени общества, не могли просто так покидать места своего жительства и работы, поэтому мой пленник, никогда в жизни не видел вблизи жрецов. Только по большим праздникам, когда всех сгоняли к Храмам, для созерцания жертвы местному богу.

Во-вторых, религия тут играла первостепенное значение, и все касты обслуживали процесс поклонения и принесения жертвы местному богу. В памяти крестьянина, были обрывки рассказов, как местное божество наказывало за неуважение или за отсутствие жертв. При этом, реальные проявления его воли, были наглядным напоминанием всем остальным. Показательные казни верховных правителей, пожелавших изменить устои общества, служили наглядным примером. Эти смельчаки не умирали сразу, а мучились годами, застигнутые врасплох неизвестной магией. Были свидетельства страшных эпидемий, выкашивающих тысячи людей, но всё это делалось избирательно. Кетцалькоатль иногда являл своего аватара в этом мире, когда требовалось больше жертв или для наведения нужного порядка в подконтрольной стране. Само государство было очень замкнутым и не пускало чужаков к себе, за исключением в качестве жертвы. Магии, в нормальном для меня понимании, тут не использовалась, вся магия была завязана на «божественной» энергии местного божества, но магов, которых удавалось пленить, с радостью приносились в жертву, на вершине священной пирамиды. Полученной от пленника информации, мне явно не хватало, но хотя бы стало понятно местное устройство общества и у кого можно узнать остальные ответы.

К сожалению, пленник не пережил процесса сканирования памяти и пришлось скинуть его трупп в одну из небольших речек. Дальше я отправился в сторону города, чтобы определиться, как в него проникнуть. Воспользоваться канализацией больше не получится, да и лезть туда повторно, у меня не было никакого желания. К сожалению, к самому городу, попасть незаметно не получится, уже на расстояние километра, вокруг него была зона отчуждения,а сам город, ограждала высокая стена. Не такая, как у Города, где я учился, но не менее внушительная. Тут явно ожидали нападения и в любой момент, готовы были дать отпор. Ко всему прочему, пропускных пунктов было два, и первый располагался как раз на границе зоны отчуждения, где не было построек и ничего не росло. Придётся воспользоваться заклинанием невидимости и попробовать проникнуть внутрь на одной из множества телег, ввозящих в город продукты. Прежде чем приступить к задуманному, решил обзавестись достаточным количеством амулетов, разного назначения. Единственное, что придётся вливать в них ману непосредственно в момент активации, так как магических кристаллов у меня не осталось, а последний я потратил ещё в предыдущем мире. К сожалению, найти хорошего материалу мне не удалось и решил воспользоваться местными материалами. Выбрав кусок старого дерева, принялся обтачивать заготовку, после чего начал наносить первую руну из разряда защитных. Деревяшка просто вспыхнула в моих руках, обжигая кожу рук. Отбросив её подальше, я уставился на неё, призвав спиралевидную призму всевидения. В процессе горения, был виден конфликт моей магии и местной древесины. Присмотревшись внимательно, смог различить в окружающих деревьях, наличие незнакомой магии или даже маны, неизвестного типа. Вот и ответ на мой вопрос, что такое скверна и почему её требуется уничтожить. Энергия неизвестного божества, паразитировала на структуре энергетического каркаса этого мира, поглощая энергию и заменяя её на свою. То, что не смогли добиться демоны, произвело неизвестное существо, паразитирующее на этой ветви миров. Только вот встаёт вопрос, как мне теперь защищаться и использовать свою магию. Вероятно, нужно найти предметы, не поражённые скверной, но где их тут взять. Единственное, что мне пришло на ум, это найти предметы чужаков и пленников, которых привозят в город для жертвоприношений, эти предметы не должны быть поражены скверной.

Отступив от границы отчуждения, отправился вдоль дороги, ища подходящее место, где смогу разжиться необходимыми мне предметами.

От города пришлось удалиться на приличное расстояние, так как по основной дороге, шёл нескончаемый поток желающих попасть в город, при этом попадались и отряды пленных, которые иногда сопровождали телеги с разными вещами, явно отобранными у пленных. Только достигнув большой развилки, смог повернуть на одну из небольших дорог и найти подходящее место. Ждать в засаде, среди густых зарослей кустарника, пришлось ещё час, пока на пустой дороге не появился отряд из десяти пленников и небольшой телеги, которых сопровождали три солдата и один крестьянин. Нападать в открытую, я не рискнул, помня ночную стычку со стражниками храма, а именно они патрулировали город по ночам, как мне подсказала память крестьянина. Призвав магию земли, создал небольшую ямку на пути колеса телеги, в которую та тут же угодила и ось колеса, не выдержав такого удара, лопнула, рассыпав вещи по дороге. Магия далась непросто, проходя сопротивление местной магии или как её я стал называть — скверне. Вереницу пленников, связанных одной верёвкой и практически полностью обнажённых, тут же остановили и погнали обратно к телеге. Один из воинов, отвесил увесистую оплеуху, нерадивому крестьянину, высказав ему неудовольствие произошедшим. Пленников усадили рядом, а крестьянин стал разгружать сваленные на телеге вещи. Среди них были проделки местных из других племён, но даже из своего места,я видел, что в них достаточно скверны, чтобы сделать невозможным изготовление амулетов. Хотя в самом низу, оказалась старая броня, явно имперской выделки, состоящая из ячеистых пластин, покрытых налётом ржавчины. Она как нельзя лучше, подходила под мои амулеты, а ещё в магическом зрении, разглядел небольшой короб, в котором мерцали слабым светом магические кристаллы, пусть и разряженные, но как нельзя лучше, подходящие для меня. Передо мной встал вопрос, напасть на охранников или украсть эти вещи незаметно. Но долго думать мне не дали, так как вдалеке послышался шум ещё одного обоза с пленниками. Недолго думая, использовал магию земли, чтобы ослабить стоящие неподалёку деревья и размягчить почву, за которую цеплялись их корни. Шум падающих деревьев прямо на пути другого обоза и крики испуганных стражников, заставили всех отвлечься, а я в этот момент, под амулетом отвода глаз, пробрался к телеге и стащил нужные мне предметы, после чего поторопился скрыться в лесу. Идти приходилось осторожно и очень быстро, так как рядом появился отряд воинов в тридцать человек, который шёл в направлении моей засады, и ещё их сопровождал местный жрец, к встрече с которым я пока не был готов. Через призму всевидения, он сильно отличался от воинов, концентрация скверны была в нём очень существенной. Ещё меня напрягло, что они явно шли к месту, где я применил магию. Возможно, они могут отслеживать её использование, ведь я нарушил структуру связей другой магии, особенно когда использовал магию земли. Ещё тогда удивился, что она даётся с трудом и сопротивление оказывает именно наличие скверны. Удалившись на пару километров,я уже расслабился, когда на границе моего восприятия, появился тот же отряд с магом во главе. Они явно шли по моему следу и к ним ещё присоединились несколько охранников из первого отряда и мне это совсем не понравилось. Они меня с лёгкостью догонят, так как местность я не знал, да и наличие связи между воинами, знал из памяти крестьянина.