Сцена после титров - Корнелюк Алексей - Страница 4

– Дяденька, вы с кем-то говорили? – Повернув голову в мою сторону, она без испуга посмотрела мне прямо в глаза.

Я замешкался…

– Да так… я… эм… – Не найдя нужных слов, я спрятал руки в карманы.

– Понятно. А я вот любуюсь видом, – ответила девочка.

Я нерешительно подошел ближе и уселся рядом.

Свесив ноги, я сквозь воду увидел бледное, цвета молока тело этой девочки.

Глаза её были широко раскрыты. Я отвел взгляд.

– Дядя, я умерла? – Когда она повернула голову в мою сторону, на её глаза упала непослушная прядь.

Её столь юное лицо, белый сарафан в цветочек – всё это вызывало во мне странное чувство.

– Да, девочка. – Ответил я, продолжая смотреть вперед.

Впереди пролетел аист и, красиво расправив крылья, спикировал в гнездо между двух деревьев.

– А что скажет мама? – Её голос дрогнул.

– Я не знаю…

– Но мы ведь встретимся?

Прижав язык к небу, чтобы ничего не сболтнуть, я засунул руку во внутренний карман пиджака.

Достав ловец душ, я прижал его к бедру, закрыв ладонью.

– Дядя… там, куда я уйду, я встречу маму?

ДА ЧТОБ ТЕБЯ, КОРВИ!! – Мысленно простонал я.

– Да, девочка, встретишь. – Я прижал палец к сенсору, ловец душ, пиликнув, через несколько секунд включился.

Направив его в её сторону, я убрал блокировку, и…

– Дядя, я не хочу умирать… – Это последние слова, которые она успела сказать.

Когда я забрал её душу, надо мной высветилась зеленая пятерка. Её детский голосок ещё долго звучал в моей голове.

Как ударенный по голове, я смотрел прямо перед собой.

– Сэр, вы молодец, ваш рейтинг… – Голос Корви выдернул меня из ступора и, дернувшись, я выронил из рук ловец душ.

Падая, как в замедленной съемке, он скатился по брюкам, ударился о деревянный помост и отскочил в воду.

Бульк.

Мои глаза округлились и, не успев подумать, я спрыгнул в воду.

Ловец, как упавший в ванную кусок мыла, стремительно опускался на самое дно.

Поплыв за ним, я вытянул вперед руку и с ужасом наблюдал, как, пройдя сквозь пальцы, ловец падал на труп девочки.

– КОРВИ!!!!!!!! – Заорал я сквозь воду.

Передатчик стал издавать шум, похожий на звуки ненастроенного канала в телевизоре.

– КОРВИ, ВЫТАСКИВАЙ МЕНЯ!!!

– Шшшшшшш, яяя, шшшш, плохо, шшшш… – Раздавалось у меня в ухе.

Лицо мертвой девочки было всё ближе, её волосы, как морская тина, колыхались из стороны в сторону.

“Шшшшшшш”, – невыносимо резало слух.

Между нами было не больше полуметра, и, оттолкнувшись со всей силы, я наконец схватил ловец.

Казалось, я проваливаюсь не на дно озера, а в её безжизненные глаза.

– ВЫ – ТА- СКИ – ВАЙ!! – Вопил я.

“Шшшшш”

Илистое дно завибрировало, и вода стала мутнеть, перед глазами возникли помехи…

“Шшшшшш”

В глаза ударил свет, как если бы 100 лазерных указок направили прямо на меня.

Красный свет, как пелена, перекрыл обзор… Еще мгновение, и по толчку в грудь я сообразил, что произошел скачок.

Глава 7

Раскручиваясь, как на карусели, вышедшей из строя, я беспорядочно вертел руками, пытаясь за что-то ухватится.

Перед глазами все тряслось и прыгало. Толчок в спину.

Голова запрокидывается назад, вспышка.... толчок… вспышка.

– КООООООООРВИ!!!!!!!!!!! – Вопил я.

Бац.

Мое тело мешком обрушивается на что-то твердое, по позвоночнику искрами проходит боль.

Тело заваливается вбок, и сквозь листву я падаю дальше.

Хватаю рукой верхнюю ветку, ХРУСТ.

Надлом, и я несусь к стволу.

Удар.

Скатываясь по стволу, я ударяюсь копчиком о следующую ветвь.

Потеряв равновесие, цепляюсь ногтями за кору дерева и, не удержавшись, с воплем “АААААААА” падаю на землю.

Глухой удар.

Голова кружится, легкие сдавливает.

Что за…?

Я со стоном переворачиваюсь на бок, обнаружив под собой торчащие, как спицы, корневища дерева.

– Корви…

Тишина.

Что это за ощущение, почему я чувствую боль?!

Держась за бок, я ползу по жухлой траве к стволу дерева.

Облокотившись спиной, я смотрю на руки.

Правая ладонь в грязи, и темно-красные сгустки, как бусины, приклеились к коже.

Проведя пальцем, я вижу багровые рубцы. Щиплет.

Нет, этого не может быть…

Почему я чувствую боль?!

– КОРВИ, – кричу я помощнице.

Тишина…

Запихиваю в ухо два пальца и достаю передатчик.

Серебристый, похожий на маленькую пулю передатчик не реагирует.

Кручу в пальцах.

Продуваю.

– КОРВИ!! ТЫ СЛЫШИШЬ?!

Тишина.

Почему я чувствую дрожь… что это?

В голове путаются мысли, и я слышу свой собственный, откровенно говоря, психующий голос.

Внутренний истеричный голос задает так много вопросов, что я начинаю терять самообладание.

Вопросы, как бегущая строка: “Что со мной? Где я? Почему у меня болят рука, нога, спина? Где Корви?” – Проносятся с молниеносной скоростью.

Запихнув передатчик в карман, я обнаружил порванный рукав пиджака.

Два раза моргнув, я смотрю на разошедшуюся в обе стороны ткань…

Так, надо собраться.

– ЗАТКНИСЬ! – Выкрикиваю я, пытаясь прекратить монолог в голове.

Оперевшись руками, я встаю, и бедро отдаёт резкой болью.

Прихрамывая, я отхожу от дерева и смотрю вверх.

Да тут метров 20, не меньше… как я… Опускаю вниз глаза и вижу след от своего тела.

Так, ловец душ. Меня прошибает жар… странное ощущение, словно меня засунули в микроволновку, и при этом я еще и волнуюсь.

Хлопаю по карманам в поисках ловца душ.

Задние, передние, смотрю пиджак.

Да чтоб тебя.

Забыв про хромоту, я начинаю оглядывать землю.

Обегая дерево, я хватаюсь за ногу и, ойкая, сажусь на землю.

На лбу какие-то капли.. что это? Стираю пот с разгоряченного лба.

Ни ловца душ, ни рабочего передатчика.... Костюм, и тот испорчен.

Я перекладываю гарнитуру в карман брюк и, оставив на земле порванный пиджак, выхожу осмотреться.

Глава 8

"Шшшш"

Колосья впереди словно ожили, стали склоняться в мою сторону.

"Шшшшш"

Что-то невидимое толкнуло меня в грудь и, пробравшись под пуговицы рубашки, раздуло спину, как парус.

"Шшш", – продолжали шуршать колосья пшеницы.

"Не может быть… Это что, ветер?" – Подумал я про себя.

Чувствуя на лице и шее поток воздуха, я ошарашенно смотрел прямо перед собой.

Глаза стали слезиться, и я, жмурясь, расстегнул рубашку.

Ветер, как невидимые объятия, касался моей груди и, обтекая, летел дальше.

Я выставил вперед руки. На коже появились какие-то пупырышки.

Что со мной?

Я стоял посреди поля пшеницы и, как потерянный ребенок, не знал, что делать.

– Корви… – Промолвил я, забыв, что передатчик сломан.

Пробираясь по полю, я чувствовал, как соцветия пшеницы задевают голую кожу.

За все свое существование я испытывал только два вида эмоций: скуку и раздражение.

Скуку – от однообразной работы, а раздражение – от невозможности что-либо поменять.

Даже тот самый яд в пыточных действовал быстро, и боль быстро проходила. Она испарялась без остатка… словно её никогда и не было.

Сейчас все по-другому.