Самый лучший комсомолец. Том шестой (СИ) - Смолин Павел - Страница 20

— Доброе утро, мистер Леннон, — поздоровался с ним посол.

— Привет, мистер Уилсон, — буркнула звезда в ответ. — Идем?

— Мы ждем мистера Смита, — развел я руками.

— Он все равно бесполезен, — поморщился Леннон. — Но уволить его я не могу.

— Почему? — включил я дурака.

— Потому что мистера Смита мне навязали коллеги мистера Уилсона, — неприязненно покосился на посла Джон.

— Осталось потерпеть совсем немного, мистер Леннон, — не обиделся тот. — Не обращайте на мистера Смита никакого внимания. Не станете же вы расстраиваться, например, если стул окажется недостаточно мягким?

— Предлагаете постелить мистера Смита на лёд, чтобы не сидеть на холодном? — ухмыльнулся Джон.

Поржали, и я спросил:

— Значит мистер Смит из Ми-6?

— Вы же сами уважительно отзывались о нашей разведке, мистер Ткачев, — изобразил расстройство посол. — Они бы не послали подобного дилетанта. Мистер Смит пытается построить карьеру в Форин-офис, но, боюсь, вчера он потерпел на этом пути полнейшую неудачу, и его максимум — перебирать бумажки в посольстве в какой-нибудь нищей пустынной стране.

— Если нужно, настоящий джентльмен охотно поедет болеть малярией в далеких джунглях во славу короны? — предположил я.

— Совершенно верно, мистер Ткачев, — одобрил мистер Уилсон. — Но, боюсь, к юному мистеру Смиту ваши слова не относятся — напиваться настолько интересы Короны не требуют.

— А зачем он притворяется телохранителем? — спросил я.

— Потому что Форин-офис нуждается в том числе и в имеющих несколько необычную подготовку кадрах, — вежливо объяснил посол.

Тут на площадку вышел оставивший вчерашнее пальто и шапку-ушанку мистер Смит.

— Мне не нужна удочка, — заявил он, когда мы начали спускаться вниз. — Мои руки должны быть свободны.

— Хорошо, что мы предусмотрительно ее не взяли, — стебанулся дядя Витя.

— Виктор, у вас еще осталось? — жирно намекнул Джон.

— Конечно! — полковник поделился фляжкой, и звезда сделала глоток под завистливым взглядом мистера Смита. — Спасибо, — вернул ёмкость владельцу.

— Мистер Уилсон? — гостеприимно предложил дядя Витя.

— Почему бы и нет? — не стал комплексовать посол, принял угощение и с улыбкой свернул крышку. — Как говорят в вашей стране — «для сугреву!», — и сделал мощный глоток.

Сморгнув выступившие слезы, изящно занюхал рукавом и вернул фляжку владельцу, сопроводив комплиментом:

— Неплохой самогон, мистер Тереньтев.

— Как говорят в нашей стране — «первач»! — гоготнул полковник.

На улице интуристы не погнушались закусить снежком, и мы погрузились в прогретый РАФик, по темным улицам, время от времени встречая автобусы и личные автомобили, направились к Амуру.

Когда мы прибыли на берег, нацепили на ноги шипы и направились к освещенному подключенными к тарахтящему генератору прожекторами кусочку льда, Леннон заметил курящуюся дымом из торчащей из полога трубы «буржуйки» армейскую палатку и просветлел — не придется сидеть на мистере Смите под пронизывающим ветром.

— Мистер Кириленко однажды водил меня на настоящую зимнюю рыбалку, — поделился тонкостями дипломатической работы мистер Уилсон. — Это было в феврале, и мы едва не превратились в ледяные глыбы. Но такой вызовы самому себе укрепляют характер, — расписался в уважении к заслуженному члену Политбюро.

Вообще не представляю на самом деле чем там Кириленко занимается, но, видимо, чем-то очень важным, иначе зачем он нужен? До атрофии головного мозга еще далеко, но руку на пульсе держим — времена нынче динамичные, нагрузки на правящий аппарат солидные, а ну как наступление маразма ускорится? Нам такие конфузы как «не мешающая работать» атрофия головного мозга у члена Политбюро не нужны.

— Мы с Джоном еще молоды и неопытны, мистер Уилсон, — ответил я. — Поэтому расположимся с комфортом. Но если ваша душа жаждет вызовов, можете остаться снаружи.

Гоготнув, Леннон добавил:

— Мы не обидимся.

— Боюсь, сделать так мы не можем из уважения к социалистической справедливости, — парировал посол, вызвав взрыв хохота.

Не был бы врагом — цены бы не было такому хорошему мужику.

В палатке было тепло, уютно и пусто — истопник успел свалить, дальше мы сами. Еще здесь нашелись: ящик «Столичной», коробка тушенки, мешочки с солью и специями, картошка, морковка, лук и прочее нужное. Очищенный от снега лёд под ногами цел и невредим — лишать Леннона удовольствия пробурить лунку самому мы не стали. На льду расположились складные стулья, был установлен раскладной стол, а у печки-буржуйки, неподалеку от аккуратно сложенных дров, стояла пара ведер с водой. В правом плавал ковшик, и Джон не постеснялся немного залить сушняк. Приникли к ковшу и остальные иностранцы с дядей Витей — тоже немножко болеет, хоть и полковник.

— А кому завтрак, господа? — спросил я, разложив на столе бутерброды и разлив чай по кружкам.

Леннон потянулся было к беленькой, но нашел в себе силы спросить:

— Мы ведь сегодня идем на съемки и в школу?

— Идем, — подтвердил я.

— Тогда я пока пас, — решил он завязать до вечера.

Хорошо, что не придется одергивать — вдруг обиделся бы? Профессионал, что тут скажешь.

— Не дайте этим русским себя споить, мистер Леннон, — а вот на после обременительных обязанностей не лежало, поэтому он таки достал бутылочку. — У них и слово есть специальное — «запой».

— Как будто у нас пьют меньше! — фыркнул Джон, благодарным кивком наградив меня за кружку чая.

— Мощь англосаксонской пропаганды поражает, — заметил я, наливая дяде Семену.

Дядя Витя тем временем готовил три рюмки и нарезал сало.

— Обладавший средним по тем временам ростом Наполеон с вашей легкой руки стал карликом, русские — алкоголиками, а о том, что Англия долгое время славилась безбожным пиратством и грабежами прибрежных районов соседей, почему-то не помнит никто, — продолжил я.

— Об этом прекрасно помнят французы! — гоготнул мистер Уилсон и открыл предназначение третьей рюмки. — Мистер Смит, поверьте моему опыту — если не выпьете сейчас, будете жалеть всю неделю.

— Мистер Смит успешно спаивается хитрыми русскими, — прокомментировал я исчезнувшую в глотках жидкость.

Лже-телохранитель схватился за рот и выбежал из палатки.

— Боже, какой слабак! — неподдельно расстроился мистер Уилсон.

— Мне тоже грустно, — признался я. — Очень надеюсь, что в следующий раз вы настоите на более крепком сотруднике — в конце концов, разве я не достоин лучшего?

— Поразительно, как в вас уживается совершенно взрослый цинизм и совершенно детская непосредственность, мистер Ткачев, — одобрительно хохотнул мистер Уилсон.

Мы дождались мистера Смита, допили чай с бутербродами и салом и приступили к делу, начав сверлить лунки, что заняло изрядно времени.

— Потому что толщина льда в этом месте почти полтора метра, — успокоил я интуристов посреди процесса, видя, что они теряют терпение.

Наконец нам удалось пробиться сквозь неподходящее агрегатное состояние воды, что было отмечено очередной порцией «Столичной» для пьющих и чаем для временно непьющих.

— Теперь остается только ждать, — заявил я и открыл ящик с наживкой. — Обратите внимание, господа — новинка, производится кооперативом из города Хабаровска, для зимней рыбалки на Амуре лучших балансиров не найти!

И это тоже мой кооператив.

— А потом эти люди будут рассказывать нам о вреде частного предпринимательства, мистер Леннон, — отточенными движениями насадив искусственную рыбку на леску, заметил посол.

— По-моему за всю поездку я ни разу не слышал ничего подобного, — отмахнулся Джон и спросил. — Рыбки будут прикольно смотреться в моем кабинете, можно мне прикупить таких перед отъездом?

— Можешь покупать все, что захочешь, — разрешил я.

— СССР никогда не откажется обменять настоящие деньги на свои рубли, — не удержался посол.

— На пятую часть рубля можно купить пинту неплохого пива, — ответил Леннон.