Улей. Уйти нельзя выжить (СИ) - "Алекс Д" - Страница 32

Внешне Кая усердно поддерживала образ идеальной дочери, но внутри нее всегда скрывалась какая-то червоточина, постепенно увеличивающаяся в размерах, словно медленно пожирающий вирус. Кая научалась прятать эту часть себя от всех, но Эмин казался ей надежным, и ничего не знал о ней, кроме имени. Она была в этом абсолютно уверена, как и в том, что в конце отпуска их мимолетный роман закончится, и они разойдутся в разные стороны, сохранив друг о друге исключительно приятный и горячие воспоминания.

Но вышло немного иначе.

Через неделю рано утром на остров прибыл Антон с большой шумной компанией, и Кае пришлось вернуться на виллу, чтобы не вызвать у семьи ненужных вопросов и подозрений. Весь день девушка тусовалась с братом и его друзьями в бассейне на крыше. Алкоголь, громкая музыка, танцы, заинтересованные взгляды симпатичных парней. Некоторые прилетели без пары и отнюдь не невинно посматривали на младшую сестру своего друга. Она тоже флиртовала напропалую, мгновенно забыв про своего взрослого капитана.

На практически необитаемом острове родители, сделав над собой усилие, закрыли глаза на чудачества детей и позволили им отрываться по полной. Вечером, во время праздничного ужина, устроенного в честь приезда брата и его мажорных друзей, отец отозвал Каю в сторону. Он выглядел взволнованным и немного удивленным. Сказал, что у него состоялся странный телефонный разговор с Габриэлем Янгом, так отец назвал хозяина острова. Мистер Янг расспрашивал его о детях, в больше степени о Каталее, и в итоге предложил рассмотреть свою кандидатуру на роль мужа для дочери. Кая была слегка навеселе и не совсем понимала, о чем толкует отец. Какое ей дело до какого-то азиатского миллиардера и его желаниях заполучить себе в жены богатую наследницу славянской внешности? Но отец настойчиво просил ее хорошо обдумать предложение, долго объяснял, что Габриэль Янг — очень влиятельный и опасный человек, что много лет назад он оказал их семье большую услугу, и отказ может расценить, как личное оскорбление. Кая легкомысленно отмахнулась, попросив отца отложить разговор до утра, когда она будет в состоянии рационально мыслить.

После ужина шумная компания продолжила веселиться. В какой-то момент градус алкоголя и похоти достиг своего апогея, и Кая позволила смазливому блондину, утянуть себя на пляж и по-быстрому трахнуть прямо под пальмой. Она даже имени его не заполнила, и это не было для нее чем-то запретным или аморальным. Избалованная золотая молодёжь, в кругу которой вращалась Кая, почти поголовно придерживалась идеологии личной свободы, вседозволенности, и распущенности. Они не придавали сексу большого значения, им занимались много и часто, с легкостью меняя партнёров. Кая ничем не отличалась от остальных. Ее будни были забиты учебой, тренировками, различными курсами, изучением языков, но, если выдавался свободный вечер, она отрывалась, как последний раз. Словно знала — совсем скоро все это закончится и ее жизнь даст крутой поворот.

Начало сокрушительных изменений было положено именно там. На частном острове Габриеля Янга. В ту самую ночь, когда, немного протрезвев, Каталея сбежала от тусующейся толпы и снова заявилась к Эмину на яхту. В последний раз. Она заявила, что больше не нуждается в его услугах и пришла попрощаться. Он ответил: без проблем, детка, и налил ей вина. А потом произошел тот случай, о котором в последствии она расскажет Буту. Жесткий бандаж, грубый секс и потеря сознания от удушения натянутой цепью.

Утром Кая очнулась голая на пляже, под пальмой, где накануне вечером ее трахал безымянной блондин, а белоснежная шикарная яхта исчезла с причала, словно ее там никогда и не было.

О том, что она приняла Габриэля Янга за обычного капитана, Каталея поймет только через год, когда уже будет жить в другой стране, в чужом городе, под фальшивым именем. Однажды, листая журнал ФОРБС, Нина Даль наткнётся на знакомое лицо на фотографии, с бешено колотящимся сердцем прочитает настоящее имя с коротким пояснением, и испытает мучительный стыд, а после напрочь сотрет эту позорную станицу из своей памяти.

Господин Мин… Надо быть полной дурой, чтобы не догадаться сразу. Он даже заморачиваться не стал, выбирая себе псевдоним. Габриель оставил ей кучу подсказок, но она не заметила ни одной.

Все последние дни Кая могла думать только об этом. Не о том кровавом кошмаре, что случился в игровой, а о проклятом Габриэле Янге и его изощренной больной одержимости своей местью.

За что?

За совершенную в юности глупую ошибку? Масштаб безумия этого человека не укладывался у девушки в голове. Прошло больше пяти лет. Неужели за это время в жизни благополучно женатого миллиардера, владельца крупнейшего инвестиционного холдинга, не произошло ничего, чтобы эмоционально перекрыло тот недельный эпизод?

Кто такой Эмин, Кая? Бут задавал этот вопрос не меньше десяти раз. В отличии от нее он сразу понял, что заказчик имел к ней личные счеты. Но Кая так глубоко закопала неприятные воспоминания, что никак не могла уловить связь.

Даже импровизация батлера с цепями и наручниками не навела ее на верные мысли. Осознание пришло только в игровой, когда она увидела клетки с закованными узниками. В голове, словно прострелило, пазл внезапно сложился. Но под воздействием шоковой ситуации, Кая вспомнила не только это. Отчетливо всплыли ночные диалоги с Бутом, пока она находилась в бессознательном состоянии… Его вопросы, ее четкие откровенные ответы. Она рассказала ему все. В мельчайших подробностях. Как Бут это сделал? Как заставил ее говорить? Сыворотка правды, гипноз, промывка мозгов? Как, черт возьми? И почему он молчал потом? Что еще она успела ему растрепать?

И где носит этого гребаного батлера целую неделю? После того, как он приволок ее зареванную окровавленную тушку в стерильную соту и сгрузил на кровать, Бут сразу ушел и до сих пор ни разу не появился. Ни слова не сказал гаденыш, оставив ее в полном неведении, с жужжащим роем мыслей в голове и открытой раной на плече.

Зато громила-доктор со своим жутким чемоданчиком навещал Каю с навязчивой регулярностью. «Царапину» все же пришлось зашить, и в последствии не обошлось без воспаления, но док заверил, что шрам со временем замоется и будет почти не заметен. Может, док и профи в своём деле, но он ей жутко не нравился. Девушку мутило от его сальных взглядов и липких прикосновений. То, как он пялился на ее грудь во время осмотров, вызывало в Кае стойкое отвращение и неприязнь. Тем не менее, ей удалось выяснить, что похотливого эскулапа зовут Трой, и он руководит медицинской группой, простыми словами — главный Айболит Улья. Странно, что Трой занимался с ней лично, как с привилегированной персоной.

Интересно, это его инициатива или приказ Бута? Старший батлер вообще в праве раздавать приказы подобного уровня? Одни вопросы… и все без ответов. Пора бы привыкнуть, но не выходит.

Слишком много тумана и лжи вокруг каждого действия Бута. Он заверял, что она выживет и не пострадает во время трансляции, но в итоге безучастно простоял в стороне, пальцем не шелохнув, чтобы предупредить об опасности. Какой прок от микронаушника, если Бут тупо молчал, равнодушно наблюдая за подкрадывающимися к ней со спины маньячками?

Если бы не связанный парень, вовремя подавший знак, освобождённая девчонка всадила бы нож Кае в спину, а вторая с радостью придушила бы цепью. Или в понимании Бута это и есть «Все будет гораздо проще, чем я предполагал»? В таком случае страшно представить, что подразумевает под собой «сложный сценарий».

За неделю в Кае накопилось столько злости и претензий к сволочному лживому ублюдку, что ей даже начали сниться сны с его участием. В них он, как правило, занимал место ее спасителя в клетке, и Кая с триумфом разряжала в него всю обойму, но чертовы пули отлетали от него. Одна за другой. Ни одной дырки на безупречном костюме. Дьявольски несправедливо, но даже в ее личном кошмаре ублюдок оставался полностью одетым и не убиваемым, как суперзлодей из комиксов Марвелл.