Фрилансер. Повелитель ареала (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич - Страница 43

— Командор — Штабу! Они ушли! Первая группа задание выполнила и ушла в катакомбы. Все цели зачищены из потерь две лёгких «трёхсотых»! — восторженный голос Капитошки в ухе. — Преследования нет — оторвались.

Тангетка, перевод на нужную линию.

— Кто? — Я чувствовал волнение в голосе. Наконец! Вот оно!

— Норма! Семья Бруно уничтожена.

Отжать назад. Голоса в ухе в эфир не идут, но я-то в эфире.

Как же ждал этой новости! Но важна не новость, а подача. Так, спокойно, Ванюша! Спокойно, сеньор кабальеро… Улыбнуться вначале Флавию, а затем кошмарной улыбой — в основную камеру, на всю Венеру. А теперь произнести так, будто я младенцев пачками на завтрак ем.

— Вот как раз только что мне подсказали из штаба, что наш ударный отряд уничтожил семью сеньора Тобиаса Бруно, министра обороны и одного из главных предателей, члена комитета спасения Венеры. Уничтожены все члены его семьи старше тринадцати лет, а именно жена, сын и две дочери. Зачищены в собственном доме.

Веспасиан раскрыл рот, не в силах что-либо сказать — вот такого развития событий точно от эфира не ждал. Я вспомнил Жан-Поля в его первый эфир — без подготовки сие сложно.

— Вы можете мне не верить, но через время получите картинку — её пока ещё не обработали, — продолжил «уговаривать» я, что это не блеф. — Возможно, к концу эфира предоставлю кадры с места. Штаб — Командору, озадачьте техотдел.

— Принято. Хуан. — А это спокойный голос Чупакабры. — Следующая новость, Марселла дала отчёт — у них тоже всё отлично. «Двухсотых» нет, «трёхсотых» эвакуируют, сказали, справятся.

— Кого они вели? — нахмурил я лоб, сбиваясь с мысли.

Она назвала имя семьи-цели, и я повторил его в эфир.

— Это один из командиров полков в сводной бригаде, подчиняющейся мятежникам, — пояснил для зрителей. — Человек идейный, примкнувший с союзу спасения Венеры, зная, на что идёт. Его жена и пятнадцатилетняя дочь зачищены, одиннадцатилетний сын жив — под уничтожение попадают только старше тринадцати, в смысле от четырнадцати и старше. Не мои правила, так сложилось ещё со времён имперской династии.

— Но как же так?.. Но дети и жёны же… — растерянно заблеял Веспасиан. — Они же не могут отвечать за поступки мужей и отцов?

— Почему не могут? Могут, — пожал я плечами. — Неверная формулировка — это отцы и мужья принимают решение за жён и детей. И они своё решение приняли.

— Хуан, не дёргайся. — Голос Катарины. — Ты в эфире, просто не показывай слабину. Не все группы ушли без потерь. Группа-четыре задачу выполнила, но троих потеряли «двухсотыми». Тела оставили на месте, но живым эвакуироваться вроде как удалось.

— Так стоп! — Кажется, на мне лица не было, хорошо, что предупредила не дёргаться. — Кого они вели?

Ласточка назвала имя, и я повторил его в эфир.

—…Сеньор, если вы меня слышите, хочу, чтобы вы знали, — обратился я ко второму за сегодня, но не последнему командиру полка мятежников. — Это вы убили свою семью, погнавшись бить слабого и лежачего.

— Командор — Чупакабре, — снова перебил голос начальника штаба. — Только что доложили, мальчики из УДС уже смонтировали первый ролик, от Нормы. Запускать?

— А это хорошая новость — скидывай мне! — Это я ей, и тут же ведущему. — Флавий, лови файл, запускай в эфир. Это подтверждение с моей стороны, что клан Веласкес не шутит, бросаясь такими вещами.

Через минуту пришедший файл был запущен фоном за нашими спинами. Виды с нашлемных камер девчонок. Взрывы миниядеров, сносящих шлюз загерметизированного дома, небольшой рой из десятка дронов, врывающийся внутрь, и, наконец, девчонки в сером камуфлированном доспехе, бегущие внутрь, прикрывая друг друга. Вспышка от взрыва термобарическихгранат и огонь по расположившейся на первом этаже охране — какие-то сотрудники ЧВК, сеньоры предполагали, что что-то подобное может произойти, просто не рассчитали масштабы возможного нападения. Подъём по лестницам. Слуги. По слугам тоже огонь, но по конечностям. А это снарядом рельсовки снесли пол-черепушки сыну сеньора министра, поднявшего в жесте самозащиты личную огнестрельную пукалку. А тут жену и двух дочерей сеньора министра обороны ставят на колени в ряд. Старшую вытаскивают из комнаты, где плачет ребёнок, но дети нам не нужны. Младшая не замужем (сын тоже пока не женат… Был), а муж старшей где-то в городе, помогает тестю в противогосударственных делах. Опознание через сетчатку, и казнь — очередь из игл по всем троим.

«Всё, уходим!» — голос Нормы.

«Всем — эвакуация!» — Её помощницы.

Визор схлопнулся. Мне, как и ведущему, понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Но, наконец, оцепенение спало.

— Вот такие игры, Флавий. Кабальеро меняют правила, могут себе это позволить. И это хорошо, когда ты кабальеро, правда⁈

— Хуан, скажи честно, вы проигрываете? И это жест отчаяния — забрать с собой как можно больше того, кого можно забрать? Чтобы ранить тех, кто остался, хотя бы морально? Мелочная месть?

— Не пори чушь, Фравий! — противно скривился я. — Мы собираемся драться. И даже победить. Ни о какой мелочной мести нет речи — это персональное наказание для сеньоров, которых мы зачистим позже. В назидание тем, кто ещё не определился, чтобы понимали цену, которую придётся заплатить.

— Но имперский крейсер, вошедший в нашу ПКО… — На его растерянную мордаху было приятно смотреть. Я расплылся в улыбке.

— А что он может показать разведке Империи нового, чего они ещё не знают? Ну, летает себе кораблик вокруг Венеры — и летает. Никому не мешает. Гелия-три из нашего бюджета не просит…

— Но… Как же…

— Казнь всех членов семьи тех, кто покушался на жизнь кого-то из правящей династии, практиковала ещё королева Джинни, Веспасиан, — решил я подбодрить выпавшего из колеи журналиста. — И практиковала часто. Её дочь Оливия — ни разу. Убийц посылала, но семью уничтожила только одну, и так получилось, там было всего два человека, которых убили параллельно. — Селена меня тоже наверняка сейчас слышит и не даст соврать. — Но королева Катарина несколько раз пользовалась этой священной, данной с момента основания, привилегией. Королева Лея тоже им пользовалась, причём совсем недавно, когда на Земле чуть не убили её дочь Изабеллу. Была зачищена семья имперского министра торговли, между прочим! Жаль, что она не практиковала это правило здесь, дома, на Венере. Не хотела нарушать статус-кво, — повторился я, — последствия чего мы сейчас ощущаем. Так что мы ничего нового не придумали, Веспасиан, пока ещё в загашнике есть старые инструменты. Я только подсказываю сеньорам, поднявшим на нас оружие, на что они замахнулись. Не верь глазам своим, когда дело касается слабых-преслабых беззубых Веласкесов, они не раз доказывали, что способны на многое когда жареный петух клюнет, и тем более не дразни дьявола, пытаясь на шару дать поджопник упавшему и по твоему мнению беззащитному льву. Нельзя бить слабого, нехорошо это, сие ещё боженька завещал. Мы — католическая страна, а вы, уроды, взяли на вооружение чуждую противоестественную людям протестантскую мораль — и именно за это заплатите своё сполна. А теперь обращение к тем, кто пока ещё не запятнал себя связями с мятежниками, но планирует это сделать. Мужики, трижды подумайте: оно вам надо, лишиться всех близких из-за блага чуждых вам денежных мешков? Что лично вы с этого поимеете, кроме осознания, что вышло по-вашему?

— Кстати, тем, кто уже замаран, я не то, что предлагаю, просто озвучиваю способ, как спасти ваших близких, — продолжил я, понизив тональность. — Близкие они ведь далеко не всегда разделяют ваши ценности. Чаще скорее НЕ разделяют. — На заднем плане возник образ Каролины Суарес, которую сейчас развлекает Изабелла, дочь одного из главных мятежников. — А потому вы делаете покаянную запись, где признаётесь, что виноваты, дьявол попутал, но ваша семья не при чём, и картинно убиваете сами себя. Ну, или вас грохает кто-то другой. Главное, вы это делаете на камеру. И присылаете запись во дворец, на входящую почту официального дворцового портала, с темой «Мятеж. Раскаяние». И на основании этой записи ваша семья получает прощение, даже без конфискации. Я не пугаю, нет — решение принято не мной. Лишь его оглашаю. Избавьте нас от необходимости гоняться за вами, и мы оставим вашей семье всё, что у вас есть, включая их жизнь.