Могучая крепость (ЛП) - Вебер Дэвид Марк - Страница 51

— В ваших устах это звучит восхитительно, отче, — сухо сказал Корис, и Теннир рассмеялся.

— В Писании говорится, что правда всегда лучше лжи, милорд, и попытки убедить себя, что что-то будет лучше, чем мы думаем, не сделают нас счастливее, когда мы застрянем в какой-нибудь маленькой жалкой деревенской гостинице в Вилочках, ожидая, когда пройдёт метель, не так ли?

— Нет, я не думаю, что это так, — согласился Корис. И, в конце концов, Теннир не сказал ему ничего такого, чего бы он уже не понимал.

— Хорошая новость, какая уж есть, — сказал Теннир, — заключается в том, что я думаю, вас ждёт небольшое удовольствие, когда мы наконец доберёмся до Озёрного Края.

— Неужели? — Корис склонил голову, и Теннир кивнул.

— Это была суровая зима, милорд, и, согласно семафору, озеро уже довольно сильно замёрзло. К тому времени, как мы доберемся туда, нам не придётся беспокоиться о том, что на нашем пути попадётся какая-нибудь проталина. Ну, — поправил он себя с рассудительным видом, который был лишь слегка подорван огоньком в его глазах, — нам, скорее всего, не придётся беспокоиться об этом. Вы никогда не можете быть полностью уверены, когда неожиданно откроется разводье.

— Значит, мы абсолютно точно отправимся на буере из Лейквью в Зион? — Корис с лёгким сомнением покачал головой. — Я достаточно часто бывал в море, но никогда не ходил под парусом по льду.

— Именно это мы и сделаем, и я думаю, что вы найдёте этот опыт… интересным, — заверил его Теннир. Младший священник, очевидно, заметил смешанные чувства Кориса и снова улыбнулся. — Большинство людей так и делают, особенно в первый раз, когда они совершают эту поездку. «Шершень», конечно, немного меньше «Снежной Ящерицы», но он намного быстрее, поверьте мне на слово.

— О? — Корис приподнял бровь. — Это прозвучало довольно собственнически, отче. Должен ли я понимать это как, что вы собираетесь быть моим капитаном во время перехода на другой берег Озера, а также присматривать за моей безопасностью отсюда до Лейквью?

— Безусловно, милорд. — Теннир отвесил ему что-то вроде небрежного полупоклона. — И я могу заверить вас, что я — до сих пор — никогда не терял пассажира во время зимнего перехода.

— И я уверяю вас, что я должным образом утешен вашим заверением, отче. Даже если в нём действительно содержался хотя бы намёк на оговорку.

Улыбка Теннира превратилась в ухмылку, и Корис почувствовал, что немного расслабился. Он по-прежнему не ждал хорошего от предстоящего путешествия, но Халис Теннир был предельно далёк от образа мрачно сосредоточенного сторожа-шулярита, с которым он ожидал столкнуться на заключительном этапе своего путешествия.

— Серьёзно, милорд, — продолжил Теннир, — «Шершень» намного быстрее, чем вы, возможно, предполагали. У него нет сопротивления корпуса галеры, так что тот же ветер будет толкать его намного быстрее, а преобладающие ветры будут в нашу пользу в это время года. Не говоря уже о том факте, что зима у нас наступила довольно давно, и лёд довольно хорошо нанесён на карту и обозначен, так что я могу позволить себе уделить ему больше внимания, чем мог бы в начале года. Я не удивлюсь, если во время самого пересечения озера мы будем в среднем делать до тридцати миль в час.

— В самом деле?

Вопреки себе, Корис не мог скрыть, насколько он впечатлился его оценкой скорости. Или тем фактом, что он радикально пересмотрел в сторону понижения свою первоначальную оценку того, сколько времени потребуется, чтобы пересечь Озеро Пэй. Конечно, это была палка о двух концах. Это означало, что он проведёт меньше времени, дрожа и чувствуя себя несчастным на льду, но это также означало, что он встретится с Канцлером Трайнейром и Великим Инквизитором гораздо быстрее.

И это не делало месячное путешествие из Фейрстока в Лейквью менее трудным, чем уже обещал младший священник.

«Полагаю, мне следует потратить некоторое время на то, чтобы поблагодарить Лангхорна за то, что я всё ещё достаточно молод, чтобы иметь реальную перспективу пережить этот опыт», — кисло подумал он.

— В самом деле, милорд, — заверил его Теннир, отвечая на последний вопрос. — На самом деле, поймав ветер в хорошую снежную бурю на озере, я разгонял его до скорости более пятидесяти миль в час — это средняя скорость на протяжении двадцати миль, и я уверен, что мы делали больше, по крайней мере периодами — не один раз. На этот раз я постараюсь не навлекать на вас столь впечатляющую погоду. Это совсем не для слабонервных… или, как выразилась бы моя мама, не для людей в здравом уме. — Он подмигнул. — Тем не менее, я думаю, что могу обещать, что вы найдёте переход незабываемым.

Младший священник улыбнулся с явной гордостью за своё судно, затем повернул голову, наблюдая, как Сибланкет снова поднимается на причал с последней порцией багажа. Несколько секунд он задумчиво смотрел на камердинера, затем снова посмотрел на Кориса, и в его глазах появился почти заговорщический блеск.

— Я понимаю, милорд, что вы, несомненно, хотите завершить своё путешествие как можно быстрее. Я не сомневаюсь, что ваше нетерпение снова отправиться в путь больше, чем когда-либо, в свете нынешней ненастной погоды и явно напряжённого характера путешествия, которое вы только что завершили. Боюсь, однако, что я не совсем удовлетворён командой ящериц, зарезервированной для первого этапа нашего путешествия. Но кроме этого, у меня появилось несколько новых мыслей о наших запланированных остановках по пути. Я пришёл к выводу, что вся поездка могла бы быть немного лучше спланирована и скоординирована, и я думаю, что мы, вероятно, завершим её быстрее, в долгосрочной перспективе, если я потрачу немного времени… на изменение моих нынешних договорённостей. Я приношу свои глубочайшие извинения за задержку, но как человек, которому поручено доставить вас в целости и сохранности, я действительно не чувствовал бы себя комфортно, отправляясь в такое долгое путешествие, как это, не убедившись сначала, что все наши приготовления будут максимально беспроблемными.

— Ну, мы, конечно, не могли допустить, чтобы вы чувствовали себя вынужденным к чему-то опрометчивому, отче, — ответил Корис, не пытаясь скрыть свою внезапную благодарность. — И я, безусловно, готов положиться на ваше профессиональное суждение. Мы не можем позволить вам экономить на своих приготовлениях, если вы чувствуете, что что-то из них может быть улучшено, не так ли? Во что бы то ни стало, позаботься об этом, прежде чем мы отправимся в путь!

— Я ценю вашу готовность быть таким понимающим, милорд. Предполагая, что погода даст нам окно для семафора, я ожидаю, что приведение дел в порядок займёт не более чем, ну скажем — Теннир внимательно посмотрел на графа, как мог бы смотреть аналитик, почти так, как если бы он мог физически измерить усталость Кориса, — день или два. Возможно, три. На самом деле, нам лучше рассчитывать на три. Так что, боюсь, вам, вероятно, придётся провести здесь, в Фейрстоке, по меньшей мере четыре ночи. Я надеюсь, что это не разочарует вас слишком сильно.

— Поверьте мне, отче, — сказал Корис, глядя ему в глаза, — я верю, что сумею справиться со своим разочарованием.

VI. Около мыса Хеннет, Залив Матьяс

.VI.

Около мыса Хеннет, Залив Матьяс

Кто-нибудь с планеты, которую человечество когда-то называло Землей, мог бы описать это как «шесть баллов» по старой шкале Бофорта. Мичман Гектор Аплин-Армак, герцог Даркос, никогда не слышал о шкале Бофорта, но провёл в море почти пять из своих четырнадцати лет. Ну, тринадцати лет и девяти месяцев, так как его день рождения был в следующем месяце. И на его опытный взгляд, одиннадцатифутовые волны с их белыми пенистыми гребнями и высоким жужжащим звуком, доносящимся сквозь леера, были результатом того, что моряк назвал бы либо сильным ветром, либо жёстким топсельным ветром, которому оставалось всего четыре или пять миль в час, прежде чем он официально стал бы близким к шторму.

Гектор подозревал, что большинство сухопутчиков сочли бы движение корабля, то, как он наклонялся под давлением парусов, и разлетающиеся брызги, взлетающие вокруг его форштевня, когда он тяжело ударялся в волны, разлетающиеся в виде бриллиантового дождя, когда раннее утреннее солнце освещало их, тревожащими. На самом деле, было время — хотя сейчас он уже не мог этого вспомнить — когда ему это определённо таким показалось бы. Однако теперь он нашёл его волнующим (особенно с учётом его желудка, снова так сжавшегося вокруг завтрака из поджаренного печенья и хорошо подслащённой овсянки с изюмом), несмотря на острые зубы ледяного ветра, и он хлопнул в ладоши в перчатках и широко улыбнулся, когда посмотрел на рифлёные марсели и брамсели, затем повернулся к старшему из двух мужчин, стоящих на штурвале.