Трое за Ларцом - Федорова Екатерина - Страница 36

— Они его настолько обожествляют, что пить не могут! — сурово отрезал хозяин. — Какая уж тут торговля? Вино, дескать, это бог, кровь, соль и суть земли. В кувшинчиках на алтарь ставят. А сюда приходят воду мутить. Раз ты пьешь вино — значит, уничтожаешь этим своим действием божество. Единый Бог, что за времена настали! Завтра они еще женщину обожествят. И что — ни одной из них не касаться, что ли?

Трактирщик ушел, ворча что-то себе под нос.

— Слышь, Вигала, — позвал Леха, проводив хозяина долгим тяжелым взглядом, — все хотел у тебя спросить… Отчего здесь есть мужики — а на всей остальной планетке нет? Сюда что, проклятие это не достало, что ли?

— Проклятие… гм… Дело в том, что город магов живет совершенно отдельно от всей остальной планеты. Своя жизнь, свои заботы. На сигвортов и вымирающих местных аборигенок городу, по большому счету, наплевать. Правда, время от времени находится кто-нибудь из магов, объявляет во всеуслышание, что собирается создать заклинание, которое поможет вернуть плодовитость почти уже вымершим местным мужчинам. Это помогает ему пробиться на какую-нибудь хлебную должность — у них тут есть выборные посты. А потом, само собой разумеется, об обещании благополучно забывают. Денежки капают, власть уже в руках, чего же боле… Так и живут — за стенами сигворты, калаучи, вымирающие аборигенки, в городе — каменные стены и относительное изобилие. Местным из леса вход сюда запрещен. Хотя силами планеты город магов пользуется. Заклинания не могут существовать без подпитки планетарными полями, эманациями планеты… Раньше здесь была просто школа для магов. И организовал ее какой-то маг в древности. Его выгнали с родной планеты за какие-то волшебные шалости, вот и пришлось… искать пристанища на стороне. Прибыл сюда, построил в безлюдном месте… то есть на безлюдной реке, хижину на плоту. Затем захотелось уюта, он мало-помалу заклинаниями начал создавать гору, укрытую камнем — природа здесь сами знаете какая, кусачая, гулящая… правда, у вас на эту тему другое слово есть, на «ё» начинается и по рифме больше подходит… Построил на горке домик — это и был первый дом будущего города магов. Потом захотелось кушать, он объявил телепатам-инжекторам…

— Кому-кому? — изумился Леха. Вигала терпеливо пояснил:

— Телепатам-инжекторам. Это специальное сословие людей, помогающих магам и немагам общаться друг с другом. Нечто вроде службы знакомств, информации и объявлений между мирами и существами всех рас… Потом выучившиеся маги стали здесь оставаться, селиться, образовывать сословия, принимать заказы из других миров. Поселение стало расти. Правда, у самих магов потомство бывает обычно редко, и притом крайне немногочисленное — магические науки… гм… потенции не способствуют. Облучения, мутации, заговоры конкурентов или врагов, наложенные на конкретные места… Но зато здесь селились в качестве ремесленников и обслуги выходцы из всех миров. И сейчас эта традиция продолжается. Сюда приезжают мужчины со всех концов Мировых Путей, кто учиться, кто заработать денег. Местных здесь практически нет. Все мужчины — строго приезжие. Так что… С самой Эллали город связан исключительно местом расположения и ничем больше. Вы заметили, что здесь нет ни одного листочка, ни единой травинки?

Тимофей кивнул.

— Это потому, что они боятся. Зелень будет пить соки из земли, пускать в нее корни… А значит, по ней в их город может проникнуть какая-нибудь магия местных. Здесь земля взята в плотный панцирь мостовых, накрепко запечатана заклятиями, на стенах тоже что-то такое написано… Кажется, дословно — ябет виторпус тенатс ад сел. Что-то там из области противоборствующей зеленой магии…

— А местные, значит, на город зубы точат?

Вигала засмеялся.

— Ну, Тимофей… Вы же этих сигвортов… гм… Не только видели, но и ощущали, скажем так. А тут — целый заповедник молодых здоровых мужчин, разных рас правда, но, в целом, физиология-то у всех сходная…

Приплыли блюда, на которых навалено было до краев. Хозяин приволок два громадных кувшина, бухнул на стол.

— Вот! И деньги вперед. А то все маги, все умные больно…

— И часто вас так… гм… обижают? — участливо спросил Вигала. — Я имею в виду — кушая у вас бесплатно?

Физиономия хозяина, и без того как будто специально отлитая для фильмов ужасов, перекосилась. Так вот ты какой, Кощей Бессмертный…

— Меня… р-рав! Не обижают! Я сам кого хочешь…

— Монетка — вот, — услужливо сказал Леха, вытаскивая из мешочка, полученного ими от кирглей, тоненький кругляш.

Это сразу же перевело мысли хозяина в другую плоскость.

— Всего лишь два пукеля?! — рыкнул он, метнув на монетку недовольный взгляд. — Маловато, однако…

— Гонишь, хозяин, — мгновенно среагировал Леха — и совершенно правильно отреагировал, судя по мгновенно дрогнувшей физиономии трактир шика. — Всем нормально, а тебе маловато. Пацаны, встали, дружно пошли отсюда… Два пукеля ему мало! Ты сам пойди эти пукели заработай!

Хозяин молча сгреб монетку с Лехиной ладони и потопал к стойке.

— Лохи мы, — с явным сожалением проговорил Леха. — Многовато заплатили этому зверюге, многовато… Раз уж он так быстро перестал торговаться. Вполне мог бы согласиться и на одну пуклю… Или пукель? Ну у них тут и валютка.

Они начали есть. Еда была более чем приличная, вино же и вовсе — такого качества, какого Тимофей в своей прежней жизни и во сне не видал, и слыхом не слыхал… Экологически чистый продукт, надо понимать. И неудивительно — на всей планете одна сплошная магия вперемешку с зеленью, нигде никакой химии, экология процветает и даже злобствует — одни калаучи чего только стоят. Так что вино в рот вливается чуть ли не само, а потом наполняет его таким букетом и ароматом, что небо плавится от восторга. Все трое были голодны, а потому тарелки пустели быстро. Чуть ли не мгновенно. Равно как и кувшины.

— Так, я не понял, — с набитым ртом возмутился Леха, когда голод уже был унят. — А где же эти самые… девки, танцы и прочее?

— А вот за это, Леха, тут надо платить отдельно, — коварно ухмыльнулся Вигала.

— Ну, жлобы…

Хлопнула входная дверь — в трактир вошла какая-то личность. С его приходом посетители трактира враз оживились. Те, кто сидел далеко от стойки, начали пересаживаться к ней поближе.

— Повезло, — со значением сказал Вигала. — Девок нет, зато сейчас будет петь бард. Раз народ пересаживается, значит, бард неплохой. Стоит послушать.

— Бард, — кисло пробормотал Леха. — А девки — лучше!

— Кто ж спорит, — пожал плечами Вигала. — Зов природы, вот лоси в лесу тоже о таком высоком беседуют — рогами и прочими… гм… гениталиями… Но тебе, Леха, хоть изредка, а надо все-таки приобщаться к прекрасному, так что ты уж потерпи, простодушный ты наш…

Бард оказался худым, высоким страшилищем с козявочным крохотным личиком. Кожу сплошь покрывали чешуйки медно-бежевого цвета — даже на голове, где на волосы и намека не имелось. Он нескладно опустился на толстоногий табурет, вытащил из-за спины странного вида инструмент — треугольный, что-то типа балалайки, но с толстой трубой вместо грифа. Что-то там подтянул, потренькал, подпевая жалобным голоском.

Потом повелительно топнул ногой об дощатый пол, призывая всех к вниманию, и затянул тонким, пронзительно-странным голоском:

Летела птица,

Крыло свистело.

И наливалась кровью

Синева.

И криком птица о проклятии

Пела.

И кто-то поднял вверх

Глаза.

Беда пришла, беда пришла…

Война крылом коснулась

Мира.

Змеей вползла пехота в замок

Гом.

И обернулася земля столом для смерти

Пира.

И срубленными головами полон

Замок Гом.

Кровавый звон, кровавый звон…

Перевернулась крыша мира от вопля вдов

И глаз сирот.

На разграбленье отдан

Замок.

Убит жестоко гарнизон —

Растерзан лорд.

Предвечья сон, предвечья стон…

— Баллада о проклятии Гом, — вполголоса заметил Вигала, — и поет он ее именно в том стиле, в каком и положено. И красиво поет…