Между Вороном и Ястребом. Том 1 - Арнаутова Дана "Твиллайт" - Страница 31

– Встречу? Я – вам?!

Лучано проскользнул мимо растерянного хозяина дома и алчно воззрился на богато накрытый стол. Та-а-ак, что тут у нас? Неужели запеченные морские гады?! А еще спаржа, устрицы, артишоки, виноград и ранние персики… Пыльная бутылка вина и сияющие хрустальные бокалы… В шандале у стола горят свечи с розовым маслом и мускусом… Прекрасную соотечественницу, которой Коррадо назначил свидание, ожидала осада по всем правилам!

– Мне-мне, – заверил Лучано, падая в одно из пары кресел и с улыбкой глядя на скульптора.

Похоже, Коррадо никак не мог решить, возмутиться бесцеремонностью гостя или не портить с ним отношения. Сложный выбор, можно посочувствовать! С одной стороны, благосклонность красотки, что должна вот-вот появиться, с другой – расположение королевского фаворита и выгодного заказчика!

– Неужели не помните? – спросил он с ехидным сочувствием. – Ох уж эти непостоянные люди искусства! Не зря, похоже, я просил у вас что-нибудь на память…

И с тщательно рассчитанной небрежностью вытянул из-за манжета батистовый платок, уронив его перед собой на стол.

– Вы… Откуда это у вас?!

Коррадо аж качнулся к столу, разглядывая белый платочек с со своим вензелем, вышитым золотым шелком. Поднял на Лучано изумленный взгляд, в котором все сильнее разгорался гнев, и вопросил:

– Как вы забрали у нее этот… знак?!

– Я забрал?! – оскорбленно изумился Лучано. – Ах, маэстро, вы разбили мне сердце! Уже второй раз, между прочим! Сначала променяли меня на первую попавшуюся даму! Чуть ли не канцону пели, восхваляя прекрасные глаза, которые вдруг разглядели… А также прочие прелести, с которыми жаждали свести самое близкое знакомство! Уверяли, что встретили божество вдохновения, что мечтаете изваять в бронзе и мраморе… Как вы там говорили? – Он улыбнулся и процитировал: «Моя любовь будет инструментом, который сохранит вашу прелесть на века…» Ваши слова, м?! А теперь оказывается, что эта дама вас тоже не слишком впечатлила, раз вы так легко позабыли ее облик. А ведь обещали, что скорее высокое ремесло скульптора сотрется из вашей памяти, чем вы забудете «глаза, подобные расплавленному золоту, походку пантеры, дыхание, полное ароматов цветущего луга»… И что-то там еще было про мед и яд в голосе… Или это тоже про глаза?

Он отщипнул крупную виноградину, бросил в рот и раскусил. Проглотил сладкую мякоть и продолжил, изменив голос, добавив ему теплой женской мягкости и томности:

– Вот так и верь мужчинам… Дважды забыть меня – это уже слишком, дорогой маэстро!

А потом откинулся на спинку кресла и посмотрел в лицо Коррадо с веселым злым азартом. Все-таки было немного обидно… Не столько за шутку с характером, изучение которого происходило как раз в соседней спальне, сколько за глаза, которые маэстро мог бы и узнать… Ну и еще за то, что ради синьора Фарелли скульптор так не старался. В тот вечер, когда они обсуждали фонтан и занимались изучением характера, на столе, кроме вина, были только сыр да апельсины… А вот синьора в маске, оставшаяся безымянной, Коррадо явно подцепила на крючок! Ну и как тут не обидеться, м?

– Погодите!

Коррадо даже головой потряс, будто пытался очнуться от кошмара. Подошел к столу, плеснул в бокал вина и махом выпил половину, а потом спросил почти жалобно:

– Она ваша родственница? Разумеется, я узнал глаза! И форму лица… Но я думал – сестра или кузина вашей светлости…

– О, вы решили, что я привел на королевский бал родственницу? – усмехнулся Лучано. – И немедленно принялись за ней ухаживать?! Надо же, какая тяга к нашей семье! Сначала – я, затем кузина… Может, вас еще с моим батюшкой познакомить, дорогой маэстро? Предупреждаю сразу, пылких устремлений он не поймет и не одобрит, однако собеседник прекрасный. Увы, позвольте вас разочаровать – я в семье один, сестрами и кузинами не обзавелся. А эта шутка с прекрасной итлийкой предназначалась, вообще-то, не вам. Но раз уж мне назначили встречу, было бы невежливо ею пренебречь. Не так ли, м?

Было чистым удовольствием наблюдать, как вспыхнул наконец-то все осознавший Коррадо. Как его некрасивое, но обаятельное лицо преобразил гнев, как засверкали глаза… Лучано откровенно залюбовался! И под его взглядом скульптор ядовито улыбнулся, отсалютовал пустым бокалом и… сел во второе кресло напротив.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Что ж, отличная шутка! – признал он. – Мои поздравления, благородный синьор Фарелли! Неудивительно, что его величество Аластор вас так ценит! С вашим остроумием и вдохновенной фантазией…

– И это лишь часть моих несравненных достоинств! – невозмутимо подхватил Лучано. – О которых вы наверняка неплохо осведомлены! Раз уж проявили такое прилежание в изучении… моего характера!

Пару мгновений они в упор смотрели друг на друга, будто готовые сцепиться коты, потом Коррадо выдохнул, снова улыбнулся, на этот раз куда любезнее, и предложил:

– Вина, дорогой синьор Лучано? Предлагаю признать, что партия закончилась ничьей. И угощайтесь, прошу! Не уверен, что такой пустяк сойдет за достойное извинение, но…

Он развел руками, и Лучано ответил улыбкой:

– С удовольствием отдам должное ужину. Только умоляю – замените свечи. Может, моей кузине они бы и понравились, но я не поклонник таких сладких и сильных запахов.

– Как скажете, – кивнул Коррадо и не стал вызывать слугу – сам встал и принялся менять свечи в шандале на другие, не пахнущие, а потом еще и окно любезно открыл.

Вернувшись за стол, он разлил вино по бокалам и взглядом спросил, что положить гостю.

– Обожаю морских гадов, – признался Лучано. – Эти из Арлезы или с нашей прекрасной родины?

– Кажется, арлезийские, они крупнее. Сам я кухонную прислугу не держу, заказываю еду в местной траттории. Однако повар там из Джермонто, в морских гадах знает толк!

Скульптор положил на тарелку гостя щедрую порцию, но и себя не обделил. За гадами последовали артишоки и спаржа. Лучано промолчал, хотя на язык так и рвалось, что Коррадо зря старается – любовная кухня ему сегодня бесполезна. Вместо этого он пригубил вино. Ну конечно, монтильи – сладкое и густое. Для дамы предназначалось… Хотя Альс тоже оценил бы.

Он сделал пару глотков и вдруг заметил, как подобрался и напрягся Коррадо. Взгляд скульптора не отрывался от руки Лучано, которой тот держал бокал…

Ах, зараза! Идиотто! Забыл сменить кольцо старшего мастера на обычные дворянские перстни! Совсем размягчились мозги в безопасном Дорвенанте! А ведь в Итлии такая ошибка стоила бы тебе жизни, поэтому ты никогда бы ее не допустил… Осел безмозглый! Устрица – вроде тех, что ожидают своей очереди быть съеденными! Ну что ж, теперь играй картами, которые сам раздал!

Лучано сделал еще один медленный глоток, позволив хозяину дома разглядеть шиповское кольцо, и небрежно поинтересовался:

– Что-то не так, дорогой маэстро? Вы, кажется, побледнели.

– О, пустяки… – отозвался скульптор, не отрывая от его руки зачарованного взгляда. И все-таки не выдержал, выдохнул с безнадежной горечью: – Так вот зачем вы просили поменять свечи! Я хотя бы доужинать успею?

– Что? – не понял Лучано. А потом понял и оскорбился: – Ну, знаете! В такой мелочности меня еще никто не подозревал! К тому же я на королевской службе и убиваю исключительно с позволения его величества Аластора. Которого вы пока ничем не разгневали, совсем наоборот.

– На службе… – медленно повторил Коррадо, разглядывая его с восхищенным ужасом. – Так вы не просто фаворит… Итлийский кот короля, прекрасная дама, старший мастер Шипов… Сколько же у вас лиц?!

– Гораздо больше, чем вы назвали, – улыбнулся Лучано уголками губ. – И я буду признателен, если вы не станете делиться этим открытием. Кстати, морские гады великолепны. И умоляю, не сочтите причиной для беспокойства, что я не стану больше пить. Просто не люблю монтильи.

– Как… пожелаете, – отозвался скульптор. – Простите, я ведь ждал… Хотите арлезийского? Или фраганского?

– Беллиссимо! – одобрил Лучано. – Любое сухое на ваш вкус, маэстро.