Ведьмина поляна-2 - Головачев Василий - Страница 3

Петро не ушёл, с любопытством наблюдая за действиями утренних гостей.

– Смотри, что нужно делать, – сказал Максим.

Взял в руки гладкий кругляш размером с копытце козла, встал в полуприсед, успокоил дыхание и метнул камень так, чтобы тот отрикошетировал от воды и попал в щит.

Кругляш скользнул по воде, но попал в самый нижний обрез щита.

Петро покачал головой. Малята фыркнул.

Максим не смутился, подобрал второй кругляш.

– Пристрелка.

Второй камень тоже не попал в «краба», хотя после отскока лёг уже гораздо ближе. Зато третий и четвёртый легли точно в цель.

Петро зааплодировал.

– Околеть не родить! Хутче тогось бросае не зазря!

– Теперь ты, – сказал Максим.

Малята встал ровно, прицелился, размахнулся, бросил.

Плоский коричневый блинчик дважды чиркнул по воде и унёсся под щит.

Пограничник смутился.

– Не рассчитал…

– Чуть присядь сначала, покачай равновесие, отцентрируй плечо, потом бросай.

Малята метнул камень, попал в шест, сжал зубы. Начал долго готовиться, снова промахнулся.

Максим показал ему стойку, приподнял локоть.

– Без эмоций, спокойно!

Малята кинул, попал в щит. Но лишь на десятом броске у него стало получаться.

Они раскидали запас кругляшей, и Максим похлопал парня по плечу.

– Молодец, быстро учишься.

– А зачем это, Макс?

– Пригодится на болоте. Выродки не оставят попыток напасть снова, а с берега можно будет кидать дроты с отскоком, когда цель будет прикрыта с фронта.

– Ага, понял.

Вернулись к рубежу для метания. Сначала позанимались стандартными приёмами с ножами с разных дистанций, разбили один из щитов в щепу. Потом перешли на экзотику. Малята старался и практически выполнял всё, что демонстрировал Максим. Как-никак на прошлом чемпионате Роси он занял первое место наряду с Максимом.

Петро наблюдал, орал приветствия в восторге от удач парня, но особенно его порадовал приём гостя из России: Максим подбросил вверх камень и сбил его с расстояния шагов двадцати пяти броском «сюрикэна».

– Околеть не родить! – вскричал Петро, махая руками, как крыльями. – Вот это фортель! Сроду такого не видал! А ты, малый, сможешь?

Малята покосился на Максима. Тот засмеялся, подал ему рюкзак.

– Сможет, только потренироваться придётся. Собирай ножи.

Малята с облегчением выдохнул, поспешил к разбитым щитам.

Надо рвом пролетел ворон, сделал круг, нырнул вниз, сел Максиму на подставленный локоть. Это был его личный связник, которого он приручил за время пребывания в Хлумани. В отличие от жителей Еурода росичи не пользовались рациями или телефонами, и роль почтовых дронов у них исполняли вороны (враны – на местном наречии). Они же служили и разведчиками, и наблюдателями, и доставщиками сообщений. Мало того, Максим научился поддерживать связь со своим летуном по имени Герасим на больших расстояниях и мог видеть пейзажи глазами ворона.

– Говори, – сказал он, погладив крупную – с человеческую голову – птицу.

– Грре-комрра-дозта, – раскатисто прощёлкал Герасим внушительным клювом.

Это означало, что какой-то командир (комрра) приказал (грре) идти на заставу (дозта).

– Тревога? – уточнил Максим.

– Госторр-кл-кл-вашно-рриказа, – ответила птица.

– Иду, – кивнул бывший инженер, переведя птичью речь как «прибыли важные гости, приказано явиться».

Подкинутый в воздух ворон взмахнул блестящими чёрными крыльями и умчался.

– Интересно, – проговорил Малята, – кто к нам мог приехать?

– Узнаем.

Помахав руками Петру, начавшему возиться со щитами, пограничники вернулись в Хлумань.

Глава 2

Причина посыла ворона стала известна, как только пограничники увидели на территории заставы группу обслуживающего персонала и прогуливающегося с каким-то незнакомцем Гонту. Незнакомец был высок, хотя и узкоплеч, и носил воинскую форму: колонтарь, ферязь, штаны свободного кроя синего цвета (местные джинсы) и сапоги из кожи китобыка. Он был молод, примерно одного возраста с Максимом, вооружён мечом – из-за плеча высовывалась его рукоять, – а сбоку на поясе висели ножны, из которых торчала узорчатая рукоятка сканфа. На предплечье молодого человека виднелся овальный шеврон: чёрная летучая мышь, пронзённая лезвием меча. Максим знал, что это знак княжеской боевой сотни, как бы сказали дома – федеральной службы охраны.

Пока подходили, он успел рассмотреть лицо незнакомца, и оно ему не понравилось, несмотря на ощутимый отпечаток силы. Узкое, с крючковатым носом, гладко выбритое, с чёрными бровями вразлёт и узким, хотя и высоким лбом, над которым свешивался своеобразный «оселедец» – язык белых (именно белых, а не седых) волос. Губы у него были тонкие, прямые, властные, и чёрные запавшие глаза со стальным блеском смотрели практически не мигая. Это было лицо человека, побывавшего во многих переделках и привыкшего командовать.

Пары сошлись.

– Знакомьтесь, – сказал воевода спутнику. – Макс, ваголвый порученец, пришед зза Грани. Малята, первоносец.

– Твой сын, – неожиданно высоким голосом, почти фальцетом, проговорил незнакомец.

Гонта кивнул.

– Парни, это Гвидо Орловец, спецхран князя.

Максим простодушно протянул руку, однако Орловец свою не подал.

– Наслыхо, – сказал он, ощупывая лицо Максима вспыхивающими жёлтым проблеском глазами.

Максим сжал зубы, отступил.

Гонта заметил его мину, качнул головой.

– Пришла увага от оборонного заступника. Необходимо послать разведку в глыбь Великотопи. Образуется сотня. Гвидо будет её возглавлять. Ты пойдёшь тоже.

– А я?! – вырвалось у Маляты.

Отец посмотрел на его вспыхнувшее лицо, пожевал губами.

– Посмотрим.

– Кто войдёт в сотню? – поинтересовался Максим, подумав о Любаве.

Гонта его понял.

– Почти весь отряд Любавы. – Пауза. – И она тоже. Плюс Могута с лучшими своими бойцами.

– Когда отходим?

– Сёдня уввечери, – ответил Орловец. – Готовинца.

– Мы готовы! – быстро сказал Малята.

Гонта сдвинул брови, но возражать не стал.

– Пошли на собор.

Орловец повернулся и быстрым шагом направился к одноэтажному строению в виде шатра, где располагался штаб заставы. Гонте пришлось его догонять.

Переглянувшиеся пограничники двинулись следом.

Максим заметил, как идёт сотник – гибко, раскованно, упруго, с грацией пантеры, и невольно позавидовал бывшему телохрану князя. Впечатление тот создавал весьма неоднозначное, воинственное и сверхсамоуверенное, хотя и не без штрихов самолюбования.

В помещении, предназначенном для обучения дружинников и пограничников разным теоретическим разделам пограничной службы, собралось около полусотни человек. Ни Любавы, ни Могуты среди них не было, но Малята сбегал к отцу, поговорил минуту и вернулся к Максиму сообщить, что сестра и сотник присоединятся к ним на берегу под Хлуманью, где достраивался небольшой порт для росичского флота.

Начал собрание воевода, потом говорил Орловец, высокий голос которого буквально ввинчивался в уши, что опять-таки не понравилось Максиму. Он чувствовал, что с этим командиром у него будут проблемы, хотя причин вроде бы не было.

Ничего особенного с невысокого подиума не прозвучало.

Руководители обрисовали положение Роси, Орловец огласил данные разведки, по которым выходило, что конунг, Великий Император Еурода, вскоре намеревается повторить нападение на страну с использованием каких-то жутких машин для массового убийства. Что это за машины, он уточнять не стал.

Разошлись по домам, чтобы собраться к походу.

Так как никаких личных вещей у Максима не было, то и сборы бывшего инженера Брянского технологического института не заняли много времени. Из бытовых принадлежностей он имел только часы (больше всех ими восторгалась Верика), пару трусов и бритвенный прибор. Остальное – одежду, бельё, бритвы, флаконы, платочки, ложки-вилки – он использовал местного производства. Рубашки-вязанки носил в качестве повседневных нарядов вместе с «джинсами» да кафтанами по вечерам, а обувь ему нашла Любава – мягкие и удобные ичиги со змеиным узором. Впоследствии оказалось, что они и в самом деле сшиты из змеиной кожи и подбиты изнутри местной «фланелью» из пуха клюваров.