Сердца и медведь - Котов Сергей - Страница 9

Правый, пользуясь тем, что моё внимание переместилось, рванул вперёд, метя мне в челюсть рукой в защитной перчатке. Я увернулся, и с разворота ногой попал ему в шею. Ощутимо – но не настолько сильно, чтобы убить или покалечить. Молодчик отлетел, хватая ртом воздух.

Тот, что с ножом, оскалился и рванул на меня. Для меня время будто замедлилось. Я пытался предугадать направление его удара. Сработать на опережение. Начал двигаться вправо: сбить его с ног, обездвижить, разоружить – до того, как отдышится первый.

Краем глаза я заметил, что третий молодчик освободил девушку. Он пытался зайти мне за спину. Плохо!

И тут парень с ножом в рывке навзничь падает на землю, едва не напоровшись на собственный нож.

Я остановился в растерянности. Оставшиеся двое молодчиков переглянулись, после чего одновременно направились к упавшему приятелю. Я же повернулся к девушке.

Она дрожала, глядя на троицу испуганными глазами.

– Пойдём, – тихо сказал я, протягивая руку, – скорее!

Она с недоумением посмотрела на меня.

– Надо уходить! –повторил я, уже громче.

– Он не дышит!!! –заорал один из мотоциклистов. – Помогите!!!

Поразительно, как резко поменялось настроение нападавших. Только что они были кровожадной бандой, уже почуявшей кровь жертвы – и вот они испуганные дети, столкнувшиеся нос к носу с настоящей трагедией.

– Скорая! – надрывался тот, который хотел зайти мне за спину. – Позвоните в скорую! У него сердце не бьётся!

Он глядел на меня со смесью испуга и мольбы.

– Оль, он прав, надо уходить, – сказал толстый парень.

Похоже, он первым пришёл в себя. Что ж, хоть такая помощь.

– Идём, – кивнула девушка.

Она направилась туда, где лежали их вещи, и быстро собрала в матерчатую пляжную сумку.

– Помогите! Тут приёма нет! – продолжал надрываться один из молодчиков.

Я бросил быстрый взгляд на того, кто нападал на меня с ножом. В районе его головы по светлому камню растекалось красное.

– На гору поднимись, – сказал я, когда мы проходили мимо, – там приём есть. Но можешь не торопиться. Он мёртв.

Я нисколько не сомневался в своих словах. Если в случае с Егором это ещё могло быть совпадением – то теперь сомнений не было: эти смерти связаны со мной. Это осознание было похоже на холодный душ, от которого замирает сердце, сбивается дыхание, но проясняется голова.

Мы были уже на полпути к лестнице, когда сзади послышался звук заведённого мотоциклетного мотора. Кто-то из молодчиков поехал наверх, вызывать помощь.

– Ты думаешь, он на самом деле мёртв? – Спросила меня Ольга, как бы невзначай опираясь на мою руку.

– Да, – кивнул я, – думаю.

– У него нож был… – проговорила она, задумчиво. – Какая мгновенная карма…

Я пожал плечами.

– А ты мне сразу понравился, – вдруг заявила Ольга, состроив глазки.

Я с недоумением посмотрел на толстого парня. Тот и ухом не повёл.

– Ты мне тоже, – решил признаться я.

– А чего не подошёл?

– Ну, ты, вроде как не одна, – сказал я, – не в моих привычках разбивать пары.

Ольга прыснула.

– Денис – не мой парень, – сказала она, – как ты вообще мог такое подумать? Дэн, без обид!

Вместо ответа парень показал неприличный жест. Ольга только хихикнула.

Блин, и правда: почему я сам не догадался, что они – не пара? Теперь это казалось очевидным.

– Брат, да? – предположил я.

– Снова мимо. Он… коллега. Партнёр. Мы работаем вместе, – сказала Ольга.

Теперь она уже увереннее опёрлась на мою руку. Я же положил ладонь на её талию.

Сухогруз вскоре скрылся за скалой. Скажу честно: если бы не Денис, я бы рискнул попробовать довести дело до самого интересно прямо тут, на берегу моря. После всего случившегося кровь закипала. Я вспомнил, как Пашка рассказывал, как он в одиночку от гопников отбился в городском парке: «Когда до своего дома добрался, подтянулся раз тридцать подряд. И два раза передёрнул». Теперь я отлично понимал его эмоции.

– А что это у тебя тут? – будто нарочно поддразнивая меня, Ольга показала на карман на моих плавках.

Я специально выбрал такую модель, чтобы не оставлять звезду ни на мгновение. Почему-то от одной мысли, чтобы просто запереть её в сейфе и пойти гулять самому, мне становилось нехорошо. Будто эта вещь каким-то образом срослась со мной, стала одним целым.

– Потом покажу, – пообещал я.

– Договорились, – Ольга улыбнулась так, что у меня голова закружилась.

Оставалось только радоваться, что плавательные шорты на мне были достаточно просторными. Иначе подниматься наверх, к людям, было бы просто неприлично.

Глава 8. Легенда

Вчера я перебрался на другой берег Цемесской бухты, в местечко, которое называется Кабардинка. Типична курортная зона: организованные пляжи, многочисленные кафешки и нехитрые развлечения, вроде поездок в горы на внедорожниках или морских прогулок.

Я снял номер в гостевом доме, рядом с пляжем. Крошечный, но со всеми удобствами: душ с туалетом, кондиционер и даже небольшой балкончик с сушилкой для полотенец. Пригласить Ольгу было не стыдно. Что я и сделал после того, как мы посидели на берегу бухты, в ресторанчике и прогулялись по набережной, в пёстрой и шумной толпе отдыхающих.

Она лежала на моём плече, положив тонкую ладонь на грудь. Свет Луны, которая выглянула украдкой из-за тёмной горы, серебрил её волосы. В какой-то момент мне показалось, что она уснула. А я продолжал любоваться ей, стараясь не потревожить.

– Откуда ты взялся, Сашка?.. – вдруг спросила она, сжимая ладонь и легонько потягиваясь.

– Из Подмосковья, – ответил я, улыбнувшись.

– О, значит, столичный житель? – Оля приподнялся голову и посмотрела мне в глаза. – С детства мечтала влюбиться в москвича, чтобы переехать.

Я не сразу понял, что она шутит.

– Я живу в Егорьевске, – сказал я, – это больше ста километров от столицы. Всё равно, что дальнее замкадье. Так что вряд ли ты мечтала обо мне.

Она улыбнулась и снова закрыла глаза.

– А ты откуда? – спросил я.

– Местная я, – ответила Оля, – из Новороссийска.

– Хороший город, – сказал я.

– Смеёшься, да? – она снова открыла глаза и подняла голову. – Нет, не смеёшься. Новороссийск мало кому нравится. Рабочий городок. Просто, грязненько… заброшек много.

– Это да, – кивнул я, улыбаясь, – такого добра хватает!

– Нравятся заброшки? – спросила она.

Я задумался на секунду. До этого лета я как-то равнодушен был к таким вещам, хотя слышал, что многие увлекаются красотой и романтикой упадка… пожалуй, всё изменилось после того, как я нашёл звезду. Это ощущение волшебства, призрачные линии в воздухе… теперь это со мной навсегда. И оно как-то связано с заброшенными местами, вроде той станции.

– Да, – кивнул я, – нравятся.

– Можно было догадаться. Ты ведь недавно приехал? И сразу на «Рио» пошёл, – сказала она. – К счастью для меня!

– Я ещё в Новороссийске несколько мест видел, – добавил я.

– Какое больше всего понравилось?

– Старый дворец культуры, пожалуй, – ответил я. – Необычная история. Странная. Я читал, что его планировали открыть в тот день, когда война началась.

– Так и есть, – кивнула Ольга, – а ещё про него самые разные легенды ходят.

– Какие? – Заинтересовался я.

Ольга нахмурилась и почесала бровь.

– Вообще разные, – сказала она, – но самая страшная про школьную учительницу.

Я насторожился.

– Расскажи.

– В том доме культуры творческую секцию по совместительству должна была вести одна из лучших учительниц города. Как-то её звали, типично для училки, – Ольга нахмурилась, вспоминая, – то ли Роза, то ли Лилия…

– Лидия? – Вставил я.

– Точно! – Улыбнулась она, – Лидия Ивановна. Местная легенда. На школе есть мемориальная доска, посвящённая ей. Говорят, она фантастически умела с детьми работать. Раскрывала таланты. Её ученики выигрывали всесоюзные олимпиады, а её саму пытались в Москву сманить, в педагогический, учить других учителей… и вот, с началом войны все парни её класса отправились добровольцами на фронт. В первый же день, когда дом культуры должны были открыть. И все погибли, ещё до конца лета. А она после этого перестала брать новые классы, до конца жизни работала в местной библиотеке да носила цветы на двадцать второе июня каждый год к тому саму дому культуры, где парни её класса приняли решение на фронт идти в день, когда он открыться должен был…