ПАУК. Смерть врагам! (СИ) - Золотарев Егор - Страница 35

Глава 18

Внедорожник успели отмыть и даже некоторые царапины замазали, поэтому он выглядел почти также, как и при нашей первой встрече. Я бросил сумку на пассажирское сиденье, залез в машину и завел двигатель. Отшельник стоял неподалеку и с тревогой смотрел на меня. То ли сомневался, то ли беспокоился. Я кивнул и плавно выехал из гаража.

Подумав, решил последовать совету Отшельника, поэтому развернулся на трассу, ведущую в Москву, и нажал на газ. Дорога была плохая, но машина пролетала дыры с такой скоростью, что я почти не замечал их. Примерно через пять часов остановился, чтобы заправить машину и немного отдохнуть. От сумки, которую мне вручил Отшельник, вкусно пахло, поэтому я не удержался и заглянул в нее. Хлеб, колбаса, огурцы, термос и книга. Я мельком взглянул на книгу и обратно убрал в сумку. Сейчас мне точно было не до чтения. Пока ел в голове постоянно крутились слова ублюдка Воронова про Миху, Ваньку, Оксану и слабые кости стариков. Как же он смог найти их? Все-таки моя семья и Ваня — не обычные люди, а маги.

Не знаю, как быстро наполнялись их источники после побега, но им по-любому хватило сил, чтобы закрыть себя оберегами и оборвать магический след. Неужели Миха снова не послушался и вышел на улицу? С него станет. Я так и вижу, как он говорит маме, что просто хочет подышать свежим воздухом, а сам слоняется по улицам и ищет бар или кабак. Или администраторша что-то заподозрила и сдала? Хм… Вполне возможно. Как бы то ни было, теперь уже ничего не исправишь и надо их вызволять.

Между тем наступила ночь, и вдали свет города освещал небо. Я пока не знал, как буду действовать. Во-первых, Бутырка — огромная тюрьма, поэтому уйдет не один час, чтобы оббежать все корпусы и найти семью. Лучше найти «языка», который приведет меня к ним. Во-вторых, это была не просто тюрьма, а крепость. Просто так с улицы не зайдешь.

Чтобы не привлекать внимание, я вырулил с оживленной дороги и заехал в город окольными путями через промзону и гаражи. Внедорожник Отшельника слишком выбивался из потока однотипных машин, поэтому пришлось его оставить в темном дворе заброшенного дома и идти пешком. Правда, пешком я прошел лишь до ближайшего перекрестка, там я попросил о помощи пожилого дедка и тот согласился, приняв меня за деревенского простачка.

— Вы корову-то держите? Молоком торгуете?

— Держим-держим. Торгуем, — кивал я.

— Говорят, скоро вас погонят с Неделимых земель. Куда ж вы со своей коровой денетесь?

— Так, обещают квартиру дать, — я как мог изображал простака. — Туды мы с маменькой и переедем.

— А корову? Корову куда денете?

— Съедим, — ответил я, равнодушно пожав плечами, и отвернулся к окну.

— А к Бутырке тебе зачем? Батю навещаешь? — не унимался любопытный старик.

— Да, не-е-е. Друг неподалеку живет. В саму Бутырку, не дай Бог попасть! — я демонстративно перекрестился. — Говорят, там только душегубов держат.

— Неправильно говорят, — понизил голос старик. — Сколько в Бутырке честных и правильных людей сидят — не сосчитать. Я бы даже сказал, что лучших людей посадили, а всякая шваль живет вольготно.

— Да ты что! — охнул я, прижал руку к груди и покачал головой. — Как же так можно-то?

— Нет у нас власти. Нет! Был бы подлец Палицкий обычным человеком, умер бы давно, а так сидит уже тридцать лет и царствует.

— Так вы, я смотрю, неплохо живете. Вот и машина у вас какая хорошая.

— Машина мне досталась от сына. Он в охране Богословских был. Погиб на днях. Говорят, утопился, — старик горестно вздохнул, а мне стало стыдно. Ведь это я отправил его топиться. — Только врут они. Не мог он сам утопиться. Сослуживцы, наверное, и утопили. Не поделили что-то… Я ведь сам тоже в полиции служил. Как раз когда Алексей Благородный умер и Палицкий сел на трон. Вот тогда мы очень хорошо почувствовали разницу, — вздохнул он.

Я решил воспользоваться случаем и побольше узнать о внутренних делах полиции.

— Я сам не знаю, но говорят, что полиция только Палицкого защищает. Правда аль лгут?

— Правда. Все правда, — кивнул старик. — Простой человек никому не нужен. А банда Палицкого, вместе с охранниками и боевыми магами, бесчинствуют. Да я и сам такое делал, что стыдно до сих пор. Но не по своему желанию, а по приказу.

— Вы, я вижу, человек мудрый, много лет проживший. Не помните, что во время Великого сражения случилось? Как получилось, что не Богословские победили, а слабак Палицкий?

Старик посмотрел на меня и засмеялся. Я не мог понять, что же такого смешного спросил. Наконец он успокоился и пояснил:

— Как же я могу об этом знать, если там войска с магами сражались? Я ведь не маг и не воин. Мы только издали наблюдал за сражением. Страшно было, аж жуть: небо разрывалось на осколки, грохот, будто при грозе, огненные шары об деревья бились и вспыхивали. Нас и близко туда не пускали, но все надеялись, что к власти придут Богословские, или на крайний случай Вознесенские. Но про Палицких никто даже не думал.

Старик остановился напротив Бутырки, но я не спешил покидать машину. У меня накопилось слишком много вопросов.

— Говорят, Воронов — правая рука Палицкого. А кто же тогда левая?

Старик задумчиво почесал щеку, поправил кепку и пожал плечами.

— Кто ж его знает. Слухи ходят, что Палицкий нечестно бой выиграл, а хитростью и подлянкой победил. Может, так оно и есть. Но кроме Воронова народу никого не показывает. У самого из рода осталась мать-старуха и двоюродные племянники. Только племянники до того ленивые и глупые, что кроме пьянок и гулянок ничего не делают.

Я понял, что больше ничего интересного с него не вытяну, поэтому поблагодарил за помощь и зашагал к домам, а не к тюрьме, чтобы не вызвать подозрений. Спрятавшись за углом, дождался пока машина не уедет и только после этого перешел дорогу и остановился у забора, за которой виднелась кирпично-красная стена Бутырки.

Пока шел к Бутырке, в моей голове уже созрел план. Оставалось только надеяться на то, что боевых магов здесь не так много, как в башнях Долины изобилия. Я подошел к воротам и постучал со всей силы. Прошла минута-другая, но никто не реагировал.

— Ах так! — развернулся и принялся пяткой долбить металлическую дверь в воротах. Шум стоял такой, что, я уверен, большая часть местных проснулись.

— Эй, кто там? — послышался грубой голос. — Чего надо?

— Вы что, спите, олухи?! — визгливо закричал я. — А ну, живо открывай!

Замок заскрипел и показалось обрюзгшее лицо с мясистым красным носом. За доли секунд до этого я произнес заклинание Наваждения и теперь перед надзирателем стоял сам граф Воронов.

— Ой! А…Вы чего?

— Открывай, говорю!!! — я грубо толкнул дверь, и надзиратель схватился за лоб и попятился назад. — Ты кто такой?

— Надзиратель Клопин, Ваша Светлость, — поклонился он.

— Ты-то мне и нужен. Приведи ко мне Богословских. БЕГОМ! — я истерично орал и сотрясал кулаками, изображая разъяренного Воронова.

Надзиратель ойкнул и со всех ног бросился к открытой двери в кирпично-красном здании. Уже у самого порога остановился и, развернувшись, несмело спросил:

— Всех?

— Всех-всех, — кивнул я и сделал вид, что смахиваю пыль с плеча.

— Сюда? На улицу?

— Идиот! Я уже теряю терпение! Выводи, иначе сам сядешь до конца жизни!

Толстый надзиратель затряс двумя подбородками и бросился выполнять распоряжение. Я осмотрелся и порадовался тому, что никого больше нет. Остальные то ли спали, то ли боялись показаться на глаза разъяренному графу. Я нарочно орал и подгонял надзирателя, чтобы тот не успел осознать, что происходит и не задался вопросом, почему лощённый граф одет, как деревенщина.

Прошло пять минут, затем десять и я начал беспокоиться. Либо мою семью очень глубоко запрятали, либо надзиратель что-то заподозрил. Прошло еще десять минут, и я не выдержал. Быстро зашагал в двери, распахнул ее и забежал в полутьму. Пока глаза привыкали к темноте, я пробежал небольшой коридор, затем кабинет и очутился там, откуда просматривались все три этажа камер с заключенными. Слышались храп и звук падающих капель. Я медленно двинулся по первому этажу, заглядывая в каждую камеру. Все спали, поэтому я не мог увидеть, есть там кто-то из моих или нет, поэтому полагался только на энергию, исходящую от людей. Когда остановился у камеры в дальнем правом углу, то услышал голоса. Они доносились откуда-то сверху.