Плохие девочки, которые изменили мир - Кушнир Елена - Страница 6

Римляне поддержали нумидийцев, поощряя их к дальнейшему ослаблению Карфагена. Отчаявшиеся карфагеняне решились сами объявить войну, избрав своего последнего военачальника Гасдрубала по прозвищу Боэтарх. Полибий дает ему нелестную характеристику:

Пока этот бездарный полководец проигрывал одно сражение за другим, силы Карфагена таяли. В городе начались болезни и голод. Гасдрубал выбросил белый флаг и объявил о том, что сдается. Его противники согласились принять капитуляцию с условием, что безоружные карфагенские солдаты по одному выйдут за ворота города для сдачи. Когда люди вышли, их просто-напросто перебили, и спастись удалось немногим, включая злосчастного Гасдрубала. Власти города, пытаясь снискать милость римлян, заочно приговорили его к смертной казни и согласились выслать на Сицилию 300 заложников. Но этого оказалось недостаточно. От Карфагена потребовали сначала сдать всё оружие и боевые машины, а затем римский сенат выставил последнее требование: жители города должны покинуть его и поселиться в отдалении от моря. Сам Карфаген будет буквально разрушен, стерт с лица земли — римляне собирались его срыть.

Карфагенян ожидала жалкая участь: у них отбирали все средства к существованию, они превращались из купцов и мореплавателей в крестьян, фактически в рабов римлян и нумидийцев. Карфагеняне испросили месяц на обдумывание, а сами начали готовиться к последнему бою. Днем и ночью работали оружейные мастерские. Женщины обрезали волосы, из которых сделали тетиву для стрел и метательных машин. Гасдрубал успел одержать несколько побед над римлянами за стенами города, за что карфагеняне его простили, вновь назвали своим главнокомандующим и наделили всей полнотой власти.

Но ничто не могло спасти Карфаген: сама история как будто предначертала ему полное поражение. Римляне вновь победили. Начался ужасающий разгром, финальная агония города, которую сопровождали тысячи мучительных смертей. Римские воины срывали дома вместе с жителями, которые падали на улицы, разбиваясь и ломая кости; в основном это были дети, женщины и старики, пытавшиеся найти укрытие.

Последние выжившие скрылись в храме, стоявшем на самой высокой точке города, вместе с Гасдрубалом, его женой и двумя маленькими детьми. Но Гасдрубал бежал, предав своих соотечественников, и кинулся к Сципиону, умоляя о пощаде. Карфагеняне, брошенные своим предводителем, впав в полное отчаяние, подожгли храм, на стену которого вышла жена Гасдрубала. Полибий так описывает эту величественную и страшную сцену:

История Карфагена началась с женщины и женщиной закончилась.

История сохранила имя предателя и труса, но не сохранила имя той, чье самосожжение знаменовало собой гибель некогда великой цивилизации.

А я — богиня. Клеопатра

(69–30 гг. до н. э.)

Образ царицы Египта оброс огромным количеством мифов еще во времена ее жизни. Клеопатра — роковая женщина, за ночь с которой мужчины готовы умереть (описано в «Маленьких трагедиях» Пушкина). Клеопатра — дикарка, обладающая неукротимым нравом и обожающая на досуге травить ядом рабов (описано в пьесе «Цезарь и Клеопатра» Бернарда Шоу, который воплотил в Цезаре интеллектуальное начало, а про Клеопатру говорил, что «она — животное»). Для Блока она воплощала декадентский идеал, пленительный и губительный «вамп» эпохи Серебряного века. Поэт хранил открытку с фаюмским портретом, предположительно изображавшим Клеопатру. Фаюмские портреты были величайшим живописным достижением Древнего мира: египетские художники почти приблизились к трехмерному изображению (настоящее открытие перспективы состоится только в Италии XV века). Завораживающие глаза — характерная особенность этих портретов. Блок описывает изображенную женщину:

Одним их немногих, кто шагнул за рамки романтических представлений, стал писатель Торнтон Уайлдер. Кажется, его образ царицы больше всего похож на правду. В его прекрасном романе «Мартовские иды» Клеопатра предстает умной, практичной женщиной, прекрасно сочетающей обязанности правительницы и матери. Цезарь для нее — не столько возлюбленный, сколько учитель, у которого она многое почерпнула в искусстве правления. В романе Цезарь делится своими впечатлениями о ней:

Но стоит нам принять образ, которым была бы довольна феминистка, как Цезарь прибавляет нелицеприятные наблюдения:

Путь Клеопатры к трону был тернистым и усеянным жертвами. Она следовала постулату Серсеи Ланнистер: «В игре престолов ты либо побеждаешь, либо умираешь». Соперники Клеопатры, не задумываясь, расправились бы с ней точно так же, как она расправлялась с ними. Все члены семьи Птолемея XII Авлета, отца Клеопатры, терпеть друг друга не могли. Возможно, у Клеопатры было меньше прав на престол, чем у ее братьев и сестер: по некоторым сведениям, ее матерью была не супруга, а наложница фараона. Взбунтовавшуюся сестру Клеопатры по имени Береника убил собственный отец, так что можно представить себе нравы в благородном семействе Птолемеев. Позже Клеопатра избавилась от сестры Арсинои и родных братьев, по совместительству ее соправителей и номинальных мужей. Чего стесняться, когда родной отец поступал так же?

Существует идеализированный образ Клеопатры как красавицы, которой не видывал свет. Но знакомый с портретом царицы Плутарх объясняет ее очарование иначе: