Дракон Потапов и украденное сокровище - Лаврова Светлана Аркадьевна - Страница 12

– Плохо, – простонал пленник. – Мне очень плохо. Почему вы меня обижаете? Я скромный гигантский кальмар, я тоже хотел участвовать в конгрессе. Но меня не пригласили. Тогда я сам себя пригласил. Из родного океана в Японское море, потом по рекам в этот пруд. Часть докладов прослушал, которые вон в том ближнем павильоне были. Но досюда мало что долетает. И тяжко мне в пресной воде. Держусь только усилием моей могучей воли.

– И магической силой Драгоценности Прилива, которую ты похитил у драконов, – сказал Цзян. – Недавно, лет 700 назад, не так ли? Вор, вор! Ты пришёл сюда за моей жемчужиной?

– Да что ты, малыш, зачем мне твой жемчуг, у меня в океане его горы, – сказал Кракен. – А драгоценность Прилива – она же спрятана во дворце Лун-Вана, Морского Царя-Дракона, не так ли?

– Цзян это говорил в докладе, – подтвердил Потапов, которому стало жалко пожилую больную зверюшку.

– Драгоценность Отлива – да, во дворце Лун-Вана. А Драгоценность Прилива – увы, только имитация. Семьсот лет назад Великий Кракен обманом выманил её у Лун-Вана, – признался Цзян. – Но теперь она вернётся к истинным хозяевам! Ведь ты принёс её с собой! Без неё тебе не вытерпеть столько времени в пресной воде! Где она?

– Меняю Драгоценность Прилива на твою жемчужину, малыш, – сказал Кракен. – Нет-нет, не на эту подделку – фу, как она воняет краской! Я ошибся и схватил её, потому что пресная вода жутко искажает запахи. Отдай мне вот эту жемчужину, что ты держишь в платочке, и Драгоценность Прилива – твоя!

– Хорошо, – убитым голосом проговорил Цзян. – Я согласен на обмен. Это будет моё огромное личное горе. Но Драгоценность прилива должна вернуться к драконам. Ты и так много бед натворил, владея ею.

– Я ничего не понимаю, – сказал Потапов.

– Я тоже, – согласился Франсуа. – Этот криминальный тип с щупальцами обвиняется в краже без срока давности. С кем мы связались, кругом одни уголовники.

– Давайте побыстрее меняйтесь, – сказал Кецаль. – Холодает.

– Да кто вас держит, можете идти спать, – сказал Амэ-но-ано, видимо, подуставший от своей бесконечной вежливости. – Цзян, друг мой, неужели ты отдашь свою жемчужину?

– Да, – твёрдо сказал Цзян и вытер слезу. – Это мой долг перед народом. Моя семья меня поймёт. Будьте свидетелями. Кракен, где Драгоценность Прилива?

– Уберите сети, я не могу её достать, – проворчал Кракен.

Амэ-но-ано нажал на кнопку, сеть свернулась аккуратным пакетиком. Щупальца, наоборот, развернулись, и одно из них протянулось к драконам и положило у ног Цзяна что-то маленькое и сверкающее. Тот жадно схватил «маленькое-сверкающее», потом погладил на прощанье узелок с жемчужиной и отдал её.

– Минуточку, а можно мне вернуть мой платочек? – робко намекнул Потапов. – Он мне очень нравится.

Вдруг жуткий рёв потряс храм Тенрюдзи. Вода в пруду забурлила, разноцветные рыбки, уже устроившиеся спать под листьями кувшинок, метнулись в стороны. Каменный карп на каменном водопаде с перепугу взобрался почти на вершину, но снова соскользнул. Луна дрогнула. Потапов закашлялся.

– Это не она! Обман! Презренная китайская медуза, ты врун! Отдай мне Драгоценность Прилива, это не жемчужина!

Цзян отбежал от края берега и сказал:

– Это – величайшая драгоценность моей семьи. Что тебя не устраивает, протухщая сороконожка? Ты получил «вот эту жемчужину в платочке», а я – Драгоценность Прилива.

Ба-бах! – и белый шар вылетел из пруда, попал в лоб Цзяна и свалил его. Тот охнул, взял белый шар… и закричал не хуже Кракена:

– Это не она! Это фальшивка! Где моя жемчужина?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Теперь я уже совсем ничего не понимаю, – вздохнул Потапов. – У нас что, две фальшивые жемчужины? Вот эта – фальшивка № 1, сделанная Амэ из мяча, она лёгкая. Она завёрнута в платочек № 1, видимо, принадлежащий Амэ. Извини, дружище, я немножко сокращу твое имя, я что-то устал. А вот эта – фальшивка № 2, она тяжёлая, как настоящая жемчужина, она была завёрнута в платочек № 2 – не знаю, чей. А где настоящая жемчужина? И где мой платочек?

– Совершено ужасное преступление, – сказал Амэ-но-ано. – Жемчужина похищена. Её подменили.

«Не отдадут платочек», – подумал Потапов.

– Кстати, а где платок, в который была завёрнута фальшивка № 2? – спросил Амэ-но-ано. – Это улика.

– Да-да, это улика, – обрадовался Потапов. – Вдруг он мой!

Длинное щупальце протянуло Амэ-но-ано влажный комок ткани. Тот осмотрел платок, насколько это было возможно в свете прожектора. Потапов тоже посмотрел.

– Это не мой платочек, – вздохнул он огорчённо. – На моём наклейка с этикеткой была прямо посередине вот этого лилового листика, и получилась смешная рожица, похожая на моего друга Стасика. Я специально не стал отрывать, чтобы ему показать. А здесь наклейка с краю, между красными листиками.

– Значит, жемчужину подменили вместе с платком, – задумчиво сказал Амэ-но-ано. – Платки одинаковые у всех делегатов.

– Я разрушу храм Тенрюдзи и половину Киото, если мне не отдадут жемчужину! – заявил Кракен. – Или хотя бы Драгоценность Прилива. Мне плохо в пресной воде, но на это моих сил хватит.

– Не надо ничего разрушать, – поморщился Амэ-но-ано. – Мой долг как хозяина и представителя Организационного Комитета Конгресса – сделать всё, чтобы гостю (даже непрошенному, вроде Кракена) не было нанесено оскорбление. Жемчужина будет найдена и отдана Кракену. Драгоценность Прилива останется Цзяну. Обмен был произведён по правилам и при свидетелях. Но для поисков нужно время.

– У меня нет времени, мне плохо, – простонал Кракен.

– Бедный дедушка, – огорчился Потапов. – У кого-нибудь есть аптечка? На поимку чудовища надо всегда аптечку брать.

– Я уже позвонил в Службу медицинского обеспечения драконов, – сказал Амэ-но-ано. – Кракену немедленно сделают инъекции морской воды и тонизирующие средства с вытяжкой женьшеня и других полезных трав. И будут повторять три раза в день.

– Ну, тогда ладно, – проворчал Кракен. – А то я было решил, что японские драконы совсем бесчестны: хотят уморить бедного старика, чтобы оставить себе его собственность.

– Я бы заставил вас заплатить за такое оскорбление, – холодно заметил Амэ-но-ано. – Но вы слабы, стары и вы гость. Я прощаю вам оскорбление, и пусть вам будет стыдно.

– Пусть будет стыдно, лишь бы вернуть жемчужину, – проворчал Кракен, уползая в пруд.

– Ну хоть кто-нибудь что-нибудь объясните, а? – взмолился Потапов. – Ну, Амэ!

– Сейчас всё объяснится, – невесело улыбнулся Амэ-но-ано. – Совершено преступление, и мы сразу приступим к допросу.

– Дети мои, вы закончите скоро свои развлеченья?

Хватит уже любоваться луной, нам пора по постелькам!

Можно, сниму я охрану и больше оградой не буду?

Бдил я ответственно, глаз не сомкнул ни секунды.

Не перелез чрез меня ни один неизвестный преступник, – сообщил Пифон и зевнул.

– Подождите минутку, – попросил Амэ-но-ано. – Чистая формальность. Через Пифона никто не перелезал, верно? Значит, если жемчужину подменили, когда Пифон уже лежал вокруг пруда, то она ещё здесь. У меня нет санкции на обыск, и я даже не полицейский, я – скромный смотритель мхов. Но, возможно, для экономии времени вы согласитесь без формальностей дать себя осмотреть?

– Да пожалуйста, – пожал плечами Потапов. – Любуйтесь.

Амэ-но-ано огладил Потапова по чешуе, потом то же самое сделал с Франсуа и Цзяном.

– Уважаемый мистер Кецаль, снимите свою одежду, – попросил Амэ-но-ано.

– Ещё чего! – возмутился Кецаль. – Против обыска не возражаю, как все, так и я. А раздеваться отказываюсь. У нас в Америке считается неприличным ходить голым в общественных местах, даже драконам. Ощупайте всего, я не против.