Бегущая могила (ЛП) - Гэлбрейт Роберт - Страница 92

Страйк только что отправил запрос на дружбу Кертис Вудс, когда музыка во внешнем офисе резко прекратилась. Он услышал мужской голос. Через минуту-другую зазвонил телефон на столе Страйка.

— Что случилось?

— К тебе пришел Барри Саксон.

— Никогда о нем не слышал, — сказал Страйк.

— Он говорит, что встречал тебя. Говорит, что знает Эбигейл Гловер.

— О, — сказал Страйк, закрывая “Фейсбук”, когда в памяти всплыло воспоминание о бородатом хмуром мужчине: Баз из паба “Форестер”, — Хорошо. Дай мне минуту, а потом пришли его.

Глава 49

Девять на третьем месте означает…

Коза упирается в изгородь

И запутался в рогах.

И-Цзин или Книга Перемен

Страйк встал и подошел к доске объявлений на стене, куда он прикрепил различные предметы, относящиеся к делу ВГЦ, и сложил деревянные крылья, чтобы скрыть полароидные снимки подростков в масках свиней и фотографию спальни Кевина Пирбрайта. Он только успел сесть, как дверь открылась и вошел Барри Саксон.

По мнению Страйка, ему было около сорока лет. У него были очень маленькие, глубоко посаженные карие глаза с большими мешками под ними, а волосы и борода выглядели так, словно их владелец много времени уделял уходу за ними. Он остановился перед Страйком, засунув руки в карманы джинсов и широко расставив ноги.

— Значит, ты не Терри, — сказал он, прищурившись на детектива.

— Нет, — сказал Страйк. — Как ты это узнал?

— Аб сказала Патрику, а он сказал мне.

Сделав над собой усилие, Страйк вспомнил, что Патрик был постояльцем Эбигейл Гловер.

— Эбигейл знает, что ты здесь?

— Чертовски маловероятно, — сказал Саксон, слегка фыркнув.

— Хочешь присесть?

Саксон бросил подозрительный взгляд на кресло, где обычно сидела Робин, после чего вынул руки из карманов и сделал то, что ему было предложено.

Возможно, они с Саксоном находились в непосредственном контакте менее двух минут, но Страйку казалось, что он знает, что за человек сидит напротив него. Попытка Саксона сорвать, как он считал, свидание Эбигейл с “Терри”, в сочетании с его нынешним отношением, выражающим тлеющую обиду, напомнили Страйку об отлученном муже, который был одним из немногих клиентов, от которых он когда-либо отказывался. В том случае, если Страйк был убежден, что если он найдет бывшую жену этого человека, которая, по его словам, необоснованно сопротивлялась любым контактам, несмотря на то, что существовали неопределенные вещи, которые необходимо было “уладить”, то он будет способствовать акту мести, а возможно, и насилия. Хотя тот мужчина был одет в костюм от Savile Row, а не в обтягивающую красную клетчатую рубашку с пуговицами, которая обтягивала его торс, Страйк подумал, что узнал в Саксоне ту же едва завуалированную жажду мести.

— Как я могу помочь? — спросил Страйк.

— Мне не нужна помощь, — сказал Саксон. — Я должен тебе кое-что рассказать. Ты расследуешь ту церковь, да? Ту, где отец Аб?

— Боюсь, что я не обсуждаю открытые расследования, — сказал Страйк.

Саксон раздраженно пошевелился в кресле.

— Она скрыла кое-что, когда говорила с тобой. Она не сказала правды. В парня по имени Кевин кто-то стрелял, да?

Поскольку эта информация была общедоступной, Страйк не видел причин ее отрицать.

— Он пытался разоблачить церковь, да?

— Он был бывшим членом, — непринужденно сказал Страйк.

— Все верно, но Аб знает, что церковь его застрелила. Она знает, что церковь его убила. И она сама кого-то убила, когда была там! Она никогда не говорила тебе об этом, не так ли? Она мне угрожала. Она сказала, что я следующий!

На Страйка эти драматические заявления произвели не такое сильное впечатление, как, очевидно, хотелось бы Саксону. Тем не менее, он придвинул к себе блокнот.

— Может быть, начнем с самого начала?

Выражение лица Сакса стало несколько менее недовольным.

— Чем ты зарабатываешь на жизнь, Барри?

— Для чего ты хочешь это знать?

— Стандартный вопрос, — сказал Страйк, — но ты не обязан отвечать, если не хочешь.

— Я водитель метро. Как и Патрик, — добавил он, как бы желая подстраховаться.

— Как давно ты знаешь Эбигейл?

— Два года, так что я много чего знаю о ней.

— Познакомился с ней через Патрика, да?

— Да, мы с ней пили. Вокруг нее всегда ходят мужики, я скоро это обнаружил.

— И вы с ней впоследствии ходили куда-то вдвоем, наедине? — спросил Страйк.

— Она сказала тебе это, не так ли? — сказал Саксон, и трудно было сказать, был ли он более огорчен или польщен.

— Да, после того как ты подошел к нашему столику в пабе, — сказал Страйк.

— Что она сказала? Потому что она наверняка соврала.

— Только то, что вы с ней вместе выпивали.

— Это была не просто выписка, а гораздо больше. Она готова на все. Потом я понял, сколько у нее еще парней. Мне повезло, что я не попался, — сказал Саксон, слегка вздернув подбородок.

Знакомый с обычным мужским презрением к женщинам, которые наслаждаются авантюрной сексуальной жизнью, которая либо исключает, либо уже не включает их, Страйк продолжал задавать вопросы, предназначенные исключительно для того, чтобы оценить, насколько следует доверять любой информации, которую может предложить Саксон. У него было предчувствие, что ответ может оказаться нулевым.

— Так вы прекратили отношения, да?

— Да, я с этим смирился, — сказал Саксон, еще раз слегка вздернув подбородок, — но потом она взбесилась из-за того, что я ходил в спортзал и в “Форестер”, а потом заходил в ее квартиру к Патрику. Обвиняет меня в том, что я ее преследую. Не льсти себе, милая. Я много чего про нее знаю, — повторил Саксон. — Так что она должна была бы, блядь, меня преследовать!

— Ты сказал, что она кого-то убила, находясь в церкви, — сказал Страйк, держа ручку наготове.

— Да… ну… это так, — сказал Саксон. Потому что, да, Патрик слышал, как ей снился кошмар, и она кричала “Режь поменьше, режь поменьше!” Он пошел и стал стучать в ее дверь — он сказал, что она издавала чертовски ужасные звуки — это после того, как она встретила тебя. Она сказала Патрику, что это подняло для нее тему, о которой вы говорили.

Страйк быстро пришел к выводу, что Эбигейл и ее воспитание вызывают у ее постояльца и его друга нездоровый интерес, почти что нездоровое увлечение. Вслух он сказал:

— Как она убила этого человека?

— Я тебе скажу. Она сказала Патрику, что на ферме был один паренек, знаешь, — Саксон постучал себя по виску, — немного глуповатый, и он сделал что-то не так, и его собирались выпороть. И вот она и эта пришлая девчонка, им стало его жалко, и они побежали за кнутом и стащили это.

И вот, когда ее мачеха не смогла его найти, она велела группе избить парня до полусмерти, и Эб присоединилась, пиная и ударяя его. После того как как мачеха решила, что с ребенка хватит, она сказала, что обыщет ферму в поисках кнута, и у того, кто его взял, будут неприятности. И вот Эб и ее подруга бегут на кухню, где они его спрятали, и пытаются разрезать его ножницами, когда приходит мачеха и находит их, а потом их самих бьют плетью.

В голосе Саксона прозвучал слабый оттенок сладострастного удовольствия.

— А простой парень умер, — заключил он.

— После избиения?

— Нет, — сказал Саксон, — несколько лет спустя, после того как она ушла с фермы. Но это была ее вина, она и остальные избивали его, потому она сказала Патрику, что он никогда не был в порядке после того, как они все выбили из него все дерьмо, что возможно, у него поврежден мозг или что-то в этом роде. Она увидела в газете, что он умер, и решила, что это из-за того, что они с ним сделали.

— Почему о его смерти написали в газете?

— Потому что он сам попал в плохую ситуацию, а он бы этого не сделал, если бы у него не было повреждений мозга, поэтому она его убила, вот так. Она сама так сказала. Била и пинала его. Она это сделала.