Бегущая могила (ЛП) - Гэлбрейт Роберт - Страница 65

— О, понятно, — сказала Робин.

Чжоу проводил ее до двери. Робин не удивилась, когда увидела, что Цзян ждет ее в коридоре. Она уже усвоила, что единственная допустимая причина, по которой ее можно оставить без присмотра, — это посещение туалета.

— Сейчас время обеда, — сказал Цзян, когда они шли обратно через ферму.

— Хорошо, — сказала Робин. — Завтра я буду поститься, лучше набраться сил.

— Не говори так, — сурово сказал Цзян. — Не надо готовиться к посту, разве что духовно.

— Прошу прощения. — сказала Робин нарочито трусливо. — Я не хотела… Я еще учусь.

Когда они вышли во двор, то обнаружили, что он полон прихожан, направляющихся в столовую. Около бассейна Утонувшего Пророка образовалось некоторое столпотворение: люди ждали, чтобы попросить у нее благословения.

— Вообще-то, — сказала Робин, обращаясь к Цзяну, — мне нужно забежать в туалет до обеда.

Она ушла, не дождавшись его возражений, и направилась в женское общежитие, которое было безлюдным. Сходив в туалет, она поспешила к своей кровати. К ее удивлению, на подушке рядом с ночным дневником лежал второй предмет: очень старый, изъеденный экземпляр той же самой книги в мягкой обложке, которую она держала в руках. Открыв его, она увидела внутри вычурную надпись, сделанную от руки.

За Дэнни, мученика-мистика,

Моя надежда, мое вдохновение, мой сын.

С любовью, папа Джей

Робин вспомнила, что Дэнни Броклз настаивал на том, чтобы она вернула ему книгу, поэтому она положила свой экземпляр “Ответа” на кровать и взяла его, чтобы отнести на обед. Затем она опустилась на колени, достала из лифчика маленький камешек с двора и аккуратно положила его рядом с тремя другими, которые она спрятала между рамой кровати и матрасом. Она и без этого способа подсчета дней знала бы, что сегодня вторник, но она также знала, что если усталость и голод будут усиливаться, то проверка количества собранных камешков может стать единственным средством, позволяющим следить за проходящими днями.

Глава 32

Превосходный человек настороже от того, что еще не видно, и начеку от того, что еще не слышно…

И-Цзин или Книга Перемен

Клайв Литтлджон вернулся на работу в среду. Страйк написал ему в девять часов, чтобы сообщить о своем желании встретиться с глазу на глаз в офисе, после того как оба передадут свои отдельные задания по наблюдению другим субподрядчикам.

К сожалению, этот план не удался. В десять минут девятого, вскоре после того, как Страйк занял позицию возле многоэтажки братьев Фрэнк в Бекслихите, ему позвонил Барклай.

— Ты на Фрэнках?

— Да, — сказал Страйк.

— Окей, ну, я подумал, тебе следует знать: это они оба, — сказал Барклай. — Не только младший. Я просмотрел фотографии, сделанные вчера вечером возле ее дома, и оказалось, что именно старший скрывался там в полночь. Они вместе. Пара долбаных уродов.

— Дерьмо, — сказал Страйк.

Они только что взяли на себя еще одно дело о возможной супружеской неверности, поэтому новость о том, что им потребуется вдвое больше людей для работы с Фрэнками, была нежелательной.

— У тебя сегодня выходной, да? — сказал Страйк.

— Да, — сказал Барклай. — Дэв занимается новой женой-изменщицей, а Мидж пытается разговорить ту работницу секс-индустрии, которую ты сфотографировал, когда она говорила с Бигфутом.

— Хорошо, — сказал Страйк, ненадолго задумавшись, но отказавшись от идеи попросить Барклая отказаться от своего выходного дня, — спасибо, что сообщил мне об этом. Я изучу график, посмотрим, как мы сможем держать обоих под наблюдением в дальнейшем.

Сразу же после того как Барклай повесил трубку, Страйк получил сообщение от Литтлджона, в котором говорилось, что Бигфут, который редко бывал в своем офисе, решил сегодня съездить в компанию в Бишоп-Стортфорд, которая находилась в сорока милях от того места, где сейчас стоял Страйк. Как ни хотелось Страйку посмотреть в лицо Литтлджону, когда он спросит его об отсутствии в его резюме фирмы Паттерсон Инк, он решил, что быстрее и чище всего будет сделать это по телефону, и перезвонил Литтлджону.

— Привет, — ответил Литтлджон.

— Забудь о встрече в час, — сказал ему Страйк. — Мы можем поговорить сейчас. Я хотел спросить тебя, почему ты не сказал мне, что работал на Митча Паттерсона в течение трех месяцев, прежде чем пришел ко мне.

Немедленной реакцией на эти слова было молчание. Страйк ждал, наблюдая за окнами Франков.

— Кто тебе это сказал? — спросил наконец Литтлджон.

— Неважно, кто мне сказал. Это правда?

Повисла еще большая пауза.

— Да, — сказал наконец Литтлджон.

— Не скажешь, почему ты не упомянул об этом?

Третья длинная пауза не укрепила самообладания Страйка.

— Слушай…

— Я понял, что к чему, — сказал Литтлджон.

— И что ты понял?

— Паттерсон меня недолюбливал.

— Почему?

— Не знаю, — сказал Литтлджон.

— Ты облажался?

— Нет… Не сошлись характерами, — сказал Литтлджон.

Но у тебя, блядь, нет никакого характера.

— Была ссора, да?

— Нет, — сказал Литтлджон. — Он просто сказал мне, что я ему больше не нужен.

Страйк был уверен, что ему что-то недоговаривают.

— Есть еще одна вещь, — сказал он. — Что ты делал в офисе в пасхальный понедельник?

— Квитанции, — сказал Литтлджон.

— Пат не работала. Был государственный праздник. Никого не должно было быть в офисе.

— Я забыл, — сказал Литтлджон.

Страйк стоял, прижав телефон к уху, и размышлял. Интуиция предупреждала, но мозг напоминал, что без Литтлджона они не смогут охватить все текущие дела.

— Мне нужна эта работа, — сказал Литтлджон, впервые выступая без приглашения. — Дети уже устроились. Мне нужно выплачивать ипотеку.

— Я не люблю нечестность, — сказал Страйк, — а это включает в себя и ложь бездействием.

— Я не хотел, чтобы ты думал, что я не справлюсь с работой.

Все еще хмурясь, Страйк сказал:

— Считай это устным предупреждением. Еще раз что-нибудь от меня скроешь, и ты вылетишь.

— Понял, — сказал Литтлджон. — Этого не будет.

Страйк повесил трубку. Как ни трудно было найти новых субподрядчиков требуемого качества, он подумал, что, возможно, придется начать поиски заново. Что бы ни скрывалось за тем, что Литтлджон не упомянул о его работе в Паттерсон Инк, опыт управления людьми в армии и за ее пределами научил Страйка тому, что там, где есть одна ложь, почти наверняка есть и другие.

Телефон в его руке зазвонил. Ответив, он услышал глубокий, сиплый голос Пат.

— Тебя вызывает к телефону полковник Эдвард Грейвс.

— Соедини, — сказал Страйк, который в понедельник утром оставил сообщение для родителей Александра Грейвса на старомодном автоответчике.

— Алло? — сказал пожилой мужской голос.

— Доброе утро, полковник Грейвс, — сказал Страйк. — Корморан Страйк. Спасибо, что перезвонили мне.

— Вы детектив, да?

Голос с акцентом, явно выдающим принадлежность к высшему классу, тоже был подозрительным.

— Верно. Я надеялся, что смогу поговорить с вами о Всеобщей Гуманитарной Церкви и вашем сыне, Александре.

— Да, так вы сказали в своем сообщении. По какой причине?

— Меня нанял человек, который пытается вывести своего родственника из церкви.

— Ну, мы не можем им советовать, — с горечью сказал полковник.

Решив не говорить Грейвсу, что он и так знает, насколько неудачным был план по извлечению Александра, Страйк сказал:

— Я также хотел узнать, готовы ли вы поговорить со мной о вашей внучке, Дайю.

На заднем плане Страйк услышал пожилой женский голос, хотя слов было не разобрать. Полковник Грейвс сказал: “Дай мне минутку, Барб”, а затем обратился к Страйку,

— Мы сами наняли детектива. Человек по фамилии О’Коннор. Вы его знаете?

— Нет, боюсь, что нет.

— Может быть, на пенсии… хорошо. Мы с вами поговорим.

Застигнутый врасплох, Страйк сказал: