Право на месть (СИ) - Ледова Анна - Страница 36

А прохлопала потому, что самой не было дела ни до кого. Избегают? Ну и ладно. Боятся? Еще лучше. Нам с Тьмой тогда это было безразлично.

Анхельма отпустили сразу же, как только детально изучили остаточный след магии. Ледяные иглы, пронзившие насмерть охранника, были сотканы с примесью воздушной и боевой сил, чего у Хельме отродясь не водилось. Просить меня показать Тьму Изначальную, чтобы сравнить ее с другим темным следом, понятное дело, никто не стал. Ректор Ксавия ничего сделать не мог, он уже свидетельствовал перед комиссией и безрезультатно.

Проверку назначили на последний день учебного года, перед экзаменом. Или вместо, окажись я действительно «несущей смерть». Процесс превращения вkilde til dødenне сиюминутный, человек постепенно утрачивает контроль над магией, и признаки эти не всегда заметны. Так что, по словам форинга, «им несказанно повезло» застать человека на той стадии, когда процесс еще обратим. А если необратим, то решается пожизненной блокировкой магии. Обычно же боевики обнаруживали уже полностью потерявшего контроль мага и просто ликвидировали – договариваться там уже было не с кем. Как комиссия намерена это проверять мне никто не удосужился объяснить. Да и не важно – мой Свет сразу все расставит по местам. Только дождаться следующего воскресенья.

Одно утешение: для мира снов магия не нужна. Но нужно быть осторожней. Я по глупости влезла в сон Данстора Гратиса и явно ощутила ответное внимание. Что, если он смог залезть мне в голову, считать то, что лежало на поверхности – поездку в Ровель? А подготовить ловушку на следующий день ему не составило труда. С его способностями и внезапная гроза вполне могла оказаться неслучайной. Это было бесконечно глупо, Ардина. И это я еще думала что-то выведать о нем в его же сновидении…

Четыре смерти за один короткий бой. Призрак окончательно воплотился, перестал быть надуманной угрозой. В Академии я в безопасности, а дальше? Лес чужаков не любит, но сможет ли защитить? И почему у меня чувство, что эта махина проблем только начинает раскручиваться, обещая все новые?

Так, к гроршам. Хотя бы по ночам я могу сбегать от всего этого. Все предыдущие попытки встретиться с его светлостью во сне не увенчались успехом. Но форинг Нааратис проговорился, что арн Шентия отбыл куда-то, куда не дотянуться ни порталам, ни артефактам связи. Мне такие места неизвестны, а про Изнанку был сарказм – живым туда ходу нет. Но может я теперь смогу пробиться к нему?

Его сон-сфера все так же оставалась нестабильной. Да что же это может быть такое: ранение, болезнь? От незнания становилось все страшнее. Как только сфера обрела более менее четкие очертания, манс прыгнул внутрь.

Мне в нос сразу шибанул запах гари и пороха. Во сне Ронарда была война. Оказавшись в гуще сражения, не задумываясь о последствиях, развеяла несущихся мимо всадников, лишь пожелав этого. Механически, слишком привыкла управлять собственными видениями. Не бросятся ли теперь остальные на меня за это самоуправство в чужом сне? Его светлость я заметила сразу – точно такой же, каким привыкла его видеть. Поразительно, как меняется внешность человека во сне в зависимости от того, как он сам себя воспринимает. Хельме, например, был пухлым толстощеким мальчиком лет пятнадцати. А Мекса… ну, у унвартов и мышление нечеловеческое. Я в тот единственный раз застала ее на охоте – видимо, одежду и прямохождение они в этом случае не признают…

Арн Шентия же был самим собой. Да к гроршу, все равно уже вмешалась, будь что будет. Я одним мановением руки смела всех лишних персонажей и мы остались одни посреди истоптанного поля. Что дальше? Я ведь так и не контактировала ни с кем в чужих снах. Я должна вести дальше или их подсознание само все сделает? Они-то не понимают, что спят. А, значит, должны поступать так же естественно, как делали бы это в реальности. Я замерла в ожидании.

Арн Шентия меня заметил. Что сейчас сделает? Спросит, какого грорша я полезла в битву? Спустит своих воображаемых воинов, если вдруг тоже в душе считает меня угрозой?

- Ардина, - удивленно моргнул он и в следующую секунду прижал меня к груди.

В сонном мире все чувства обострены до предела – если сама этого желаешь. Вот и сейчас: я остро ощущала запах сукна, пропитанного потом и дымом, его шероховатость, твердые мышцы под черным кителем, биение сердца. Горячие ладони, зарывшиеся в мои волосы, прерывистое дыхание на макушке.

Я с усилием оторвалась от желанных объятий, только чтобы заглянуть в глаза и получить там все ответы. Все такие же серые, глубокие… Краем глаза заметила движение позади его светлости и тут же его брови удивленно сошлись на переносице, а сам он замер, пронзенный вражеским мечом со спины. Не всех снящихся противников убрала, не досмотрела… Арн Шентия вздрогнул и исчез вместе со своей сферой-сновидением.

Я снова осталась одна среди бескрайней бездны звезд в пустом пространстве.

- Греттен! – заорала я.

Долгий диалог с мансом с уточняющими вопросами – похоже, сухая лаконичность у него с унвартами общая – свелся к следующему. Людям порой снится собственная смерть, и это нормально. Снятся прошлые битвы или ожидание будущих. Накладывает отпечаток болезнь. Нет, нельзя по настоящему умереть во сне. Нет, ничего из того, что происходит во сне, не отражается в реальности на физическом состоянии спящего. Этот сон он запомнит, да. Потому что вмешалась, чужое воздействие всегда оставляет след в памяти. В подсознании? Может быть. Возможно, теперь засядет потаенная мысль: обрести тебя – равно смерть.

Манс говорил совсем не то, что я хотела слышать.

Я сторожила сон-сферу его светлости до самого утра. Увы, безрезультатно, будто арн Шентия выкинул сон из своей жизни, как нечто ненужное, необязательное.

Отныне мои дни были лишь прелюдией ко сну. В реальности все равно ничего не происходило, я лишь смиренно ждала проверки и экзамена.

- Ардинаэль? – робко позвали меня из-за закрытой двери.

Туалет на первом этаже женского общежития. Я только что вышла из кабинки, хотя бы сюда вездесущим охранникам не было хода. Слоняясь днем по Академии без всяких целей, забредала в самые неожиданные уголки, как сейчас.

Створка соседней кабинки приоткрылась, из-за нее выглянула обеспокоенная белокурая мордашка, быстро осмотрелась.

- А, твое высочество, – хмыкнула я. – Не беспокойся, уже ухожу.

- Нет, не уходи, – Вилария, озираясь по сторонам, все же выскользнула из укрытия.

В воздухе повисло молчание. Говорить нам решительно было не о чем. Что ей сейчас-то нужно? Я повернулась к умывальнику сполоснуть руки, та мялась позади в отражении зеркала. А она немного изменилась за эти два месяца, отметила я. Наряды по последней моде (а мода иногда преподносила такие выкрутасы, что оставалось лишь посмеиваться) сменились новым элегантным стилем. Более сдержанным, но и более изысканным. Под стать будущей императрице. Исчезла вечная презрительная полуулыбка и надменный взгляд. Да, крепко ее семейной жизнью приложило…

- Мой двоюродный дедушка был последнимkilde til døden, – наконец решилась она. – В нашей семье о нем не вспоминают, даже из родословной вычеркнули.

- Ну, хотя бы это мне не грозит, – усмехнулась я и пояснила. – Вычеркивать некому.

- Но мой родной дедушка все равно мне однажды рассказал…

Вилария снова неловко замолчала. Я повернулась к ней, выжидая. Наверно, ей всю смелость пришлось собрать, чтобы заговорить со «страшной Наследницей Тьмы». Зачем только?

- Очень подробно рассказал, у него на глазах все происходило. А ты… ты не такая, понимаешь? – выпалила она. – Ничего общего. Ну да, магия у тебя пугающая, и сама ты очень странная… Но ведешь себя совсем не так, как дед описывал. А знаешь, как я боялась, когда тебя в учебе восстановили и у тебя магия вдруг появилась?! И во дворце еще когда с мечом в руках увидела… Брат деда впадал в ярость из-за каждого косого взгляда. А ты ничего плохого мне не сделала…

- Вилария, ты сама себя наказала, оговорив тогда. Собственным страхом, – я оглядела ее с сожалением. – И раз понимаешь это, то мне достаточно.