Тринадцать эльфиек для ДРАКОНА. Том 5 (СИ) - Голд Алекс - Страница 19

— Мой отец не печенька! — огрызнулся Венедим. По его поведению было видно, что виноватым он себя не считает и искренне не понимает, за что все девчата на него так ополчились.

— Прикуси язык, ты… — от того, что дальше выдала энциклопедия на ножках, даже у меня уши начали сворачиваться в трубочку. Кто бы мог подумать! А с виду такая интеллигентная и воспитанная девушка… — Вместо того, чтобы ползать в ногах у брата и вымаливать у него прощение за то, что посмел покуситься на его гарем, ты еще смеешь подавать голос⁈ — глядя на Веню с нескрываемым осуждением, эльфа деловито поправила очки. Гарем? Так, я явно не в теме! Когда наше соглашение о взаимовыгодном временном сотрудничестве, приобрело постоянную основу в виде гарема⁈ Я своего согласия не давал! — Да тебе должно быть стыдно даже в глаза ему смотреть, не то что говорить!

Остальные девчата ее хором поддержали, наперебой, стыдя моего младшего братца и предлагая изощренные варианты его казни. О, Боги, дайте мне терпения… С какой цепи они сорвались⁈ Нет, в некотором плане, происходящее мне даже льстило, но… Сука, он же мой брат! Да и, в конце концов, он же ее не изнасиловал, а просто поцеловал! М-да, надо будет еще разобраться во взаимности их чувств. Я явно что-то упустил… Вздохнув, посмотрел на Кокио, которая стояла рядом. Было видно, что рвение девчат, касательно казни Венедима, она не одобряет, однако и безнаказанным его оставлять не хочет. Ох, как все запущенно и запутанно…

— Тихо, — я поднял руку, и возмущения эльфиек сразу стихли. Надо же какими послушными стали… — Во-первых, с чего вдруг вы стали моим гаремом? Мы же… — я хотел напомнить о наших договоренностях, но меня перебила Анемона.

— В смысле, Драк? — искренне удивилась светлая царевна. Нет, я никогда не привыкну к манере ее речи и поведению… Это просто выше моих сил! — Мы живем в твоей хате, за твой счет, делим с тобой постель… — начала перечислять она, загибая пальцы.

— Так, стоп! — остановил ее я, чувствуя, что моя мордофеля начинает пылать от некоторого смущения. С нее станется, она еще и интимные подробности начнет перечислять. А мне бы этого не хотелось… Вон как у прадеда глаза загорелись от любопытства! Старый развратник! — Ладно, что касается гарема — мы опустим, — я устало потер переносицу, понимая, что спорить бесполезно. К тому же, одна мысль о таких отношениях с девчатами, вызывала во мне какие-то смешанные и неординарные мысли, в которых, для начала, стоило бы самому разобраться. Об этом я подумаю позже, а пока… — Возможно, Венедим поторопил события и был слишком настойчив, но разве ваши чувства не взаимны? — обратился я к Сальвии, которая уже немного успокоилась. — Когда я встретил вас у входа в библиотеку, мне показалось…

— Нет! — поспешно перебила меня Подарок, но тут же виновато потупила взгляд. Эм-м?

— Как нет? — опешил я. — Но я же сам слышал твой разговор с Мимозой, — ляпнул прежде, чем успел подумать. Млять, сам себя сдал… — Я не подслушивал, — поспешно добавил я, заметив подозрительные взгляды некоторых девчат. — Просто услышал обрывок разговора, когда зашел в библиотеку.

— Это я… я… — густо покраснев от смущения, замялась Подарок, взволновано теребя подол простого домашнего платья.

Говорить на эту тему девушке явно было неловко. Она мялась, застенчиво отводила взгляд и безуспешно пыталась подобрать слова для объяснения. М-да, так я еще долго не докопаюсь до истины… Вздохнув, облокотился на подлокотник кресла, подперев кулаком щеку и готовясь к долгому разбору полетов. Эх, и дома никакого покоя…

Глава-10 — Неожиданное признание…

Сальвия путано старалась объяснить, что я все понял не правильно и на самом деле оно все совсем не так. Однако никакой конкретики я от нее так и не добился. Любой наводящий вопрос и попытка уточнения деталей, приводили к тому, что шарманка невнятных и обрывистых фраз заводилась сначала. Казалось, что помимо жуткого волнения, девушка попросту смущалась и даже боялась открыть мне истинную причину своего негодования, а потому и ходила вокруг да около, опасаясь моего… гнева? Это было немного странно, ведь я всегда старался относиться к ней мягко и с пониманием, учитывая ее нелегкую судьбу. Видимо, этого оказалось недостаточно, чтобы искоренить страх в душе Подарка по отношению ко мне… После очередного витка путаных объяснений, я начал терять терпение. Появилось желание забить большой и толстый на эту ситуацию, отвесить люлей Вене и забыть об этой истории, как о страшном сне. Как оказалось, терпение закончилось не только у меня…

— Она говорила не о нем, — в лепетания Сальвии вмешалась Мимоза. Неужели я, наконец-то, узнаю причину всего этого безобразия? — А о тебе!

— Обо мне? — искренне удивился я, озадачено хлопая глазами. Такого разворота событий я не ожидал… Как так вышло? Я же был уверен… Хм-м-м…

— Господин, простите меня, — Подарок кинулась ко мне в ноги. По щекам девушки заструились тонкие ручейки слез, а ее дрожащие, слегка прохладные руки, накрыли мою ладонь. — Я даже и мысли не допускала о других мужчинах, клянусь вам, — сбивчиво проговорила она, стоя передо мной на коленях. Я был настолько шокирован ее поведением, что даже слова сказать не мог. Однако эльфа мое молчание, видимо, истолковала иначе… — Простите меня… Можете наказать меня… Я готова ко всему… Только не прогоняйте… Позвольте остаться рядом с вами… — горько всхлипывала Сальвия, взирая на меня большими и печальными глазами, в глубине которых плескалось отчаянье, страх и безмерная надежда на мое милосердие. Эм-м-м… — В тот день, когда… — девушка метнула убийственный взгляд в Венедима. — Я понимала, к чему он клонит, и хотела сказать ему… — эльфийка запнулась, густо покраснев и опустив голову. — Что для меня не существует другого мужчины, кроме моего Господина, — тихо закончила она фразу, от которой я испытал новую порцию удивления.

Нет, если бы это сказала любая другая остроухая девица из моего…кхм… гарема, я бы, возможно, даже не обратил на это внимание, но Подарок? Она была милая, хрупкая, покорная, но я никогда не смотрел на нее, как на женщину. Понимал, что девушке пришлось пережить в рабстве и не хотел даже намеком напоминать ей об этом, не говоря уже о том, чтобы требовать какого-либо интима. Я, конечно, скотина, но не до такой же степени! А тут оказывается вон оно как…

— Но в тот момент, когда я была готова, категорично ему отказать, — продолжила объяснять Сальвия, сжимая мою ладонь дрожащими пальцами. — Появились вы. Я растерялась, испугалась, что вы поймете меня неверно, и мне стало неловко говорить об этом, — эльфа тихо всхлипнула, несмело посмотрев на меня. — Потому я ушла в библиотеку и поделилась произошедшим с Мимозой, — она вновь опустила голову, и я заметил, как кончики заостренных ушей заалели от смущения. — Она предложила мне честно вам во всем признаться, а я сказала, что не смогу, ведь вы такой… — Подарок в очередной раз запнулась, а я вспомнил ее слова в библиотеке, которые, как оказалось, относились ко мне. М-да, кто бы мог подумать… — При одном взгляде на вас, у меня сердце замирает, а затем пускается вскачь, — девушка говорила совсем тихо. Ей явно было неловко говорить о таком при всех, но и держать эти чувства в себе она больше не могла. — От вашего голоса в душе, словно бабочки порхают, а от легкого прикосновения меня бросает в жар и мысли путаются. Вы были так добры, заботливы и внимательны ко мне, а я позволила… — губы эльфийки задрожали от едва сдерживаемого рыдания. Зажав рот ладонью, она рванулась, чтобы встать и убежать, но я успел схватить ее за руку.

— Сядь, — коротко обронил я и Сальвия, заметно вздрогнув, покорно опустилась на прежнее место.

В ее глазах плескалась настоящая паника. Девушка дрожала и сжималась, словно и вовсе хотела исчезнуть, раствориться, лишь бы не слышать страшного приговора. Нет, ее не пугало суровое наказание. Казалось, она была готова вынести все, начиная от моей отчужденности и презрения, и заканчивая рабским ошейником и жестокими побоями. Все, что угодно, лишь бы я не прогнал ее и позволил остаться рядом, пусть и в качестве безвольной рабыни. Чувства эльфы были искренними, но прошлое наложило на них свой отпечаток. Как я ни старался, но мне так и не удалось стереть из ее души клеймо невольницы. Она не верила в свою свободу и больше не могла жить без хозяина. Даже, если бы на моем месте был законченный садист, Сальвия все равно бы боялась его потерять. Она не верила, что ее место не у моих ног, а рядом со мной. Не верила, что может говорить со мной на равных. Для нее я был Господином, которому она была готова повиноваться всегда и во всем. И даже в сложившейся ситуации, Подарок винила не моего младшего брата, который позволил себе вольность, а только себя. Ведь это она вовремя не смогла ему все объяснить и позволила прикоснуться к себе, пусть и против своей воли. В ее понимании это был смертельный проступок. Именно поэтому эльфийка так боялась, что я прогоню ее, выброшу из своей пещеры, как испорченную вещь недостойную внимания. М-да, то, что мне казалось случайной нелепостью, возникшей из-за недопонимания, для нее было настоящей трагедией… И как это исправить?