Фантастические циклы романов. Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Шаргородский Григорий Константинович - Страница 33

– Почему к счастью?

– Потому что иначе мы бы с вами не беседовали тут так мило, потому что я занимался бы колдовством в каком-нибудь закрытом поселении. Даже у вас в Новгороде колдуны ходят только в сопровождении охраны. Неужели вы не замечали этого?

Так, нужно срочно выкручиваться.

– Конечно, замечал и никогда не понимал, зачем таким могущественным людям охрана.

Мой финт удался, потому что профессор опять принял вид мудрого лектора:

– Охрана нужна не им, а окружающим. Если на колдуна нападут, ему придется применить в ответ свою силу, а это чревато. Вы же слышали о Черных погромах, парочка из которых прошла даже в вашем Господине Великом. И это притом, что вы там у себя колдунов разве что на руках не носите.

– Конечно, слышал, – вновь соврал я.

– Вот чтобы не бесить обывателей могуществом, ваших колдунов сопровождает личная охрана, а наших вообще закрывают как ценных, но опасных зверей.

– Так же, как и ваших подопечных? – спросил я и сразу пожалел о сказанном.

Профессор посмотрел на меня тяжелым взглядом, но затем устало вздохнул:

– Да, Игнат Дормидонтович, но не совсем. Стриги – это не колдуны и даже не обычные оборотни. Они очень опасны и нуждаются в контроле не только на благо обществу, но и для их собственной защиты. Не зря же я так отбивался от посещения завода ведьмаками.

– А почему именно ведьмаки решают такие проблемы, а не сами жандармы?

– Потому что ведуны используют свои знания и умения для созидания, а ведьмаки и ведьмы – для разрушения. Увы, в государственных структурах они не уживаются из-за крайне склочного и независимого характера. При этом мало кто способен справиться со стригой, кроме обвешанного артефактами и оберегами ведьмака. У вас есть еще вопросы или приступим к опыту?

– Всего один, – решился я развеять гуляющий по городу миф или же подтвердить его. – Люди говорят, что оборотничеством можно заразиться от укуса. Это предрассудки?

– Сложный вопрос, – огорошил меня профессор. – Даже у отцов энергетической науки по этому поводу было разное мнение.

– Отцов?

– Да, еще в научных кругах их называют отцом и дедушкой. Сначала великий Да Винчи определил основные тезисы о потоках и смешении материальных и энергетических частиц, а еще через двести лет Михайло Васильевич Ломоносов окончательно вывел шестнадцать великих законов, тем самым став отцом современной энергетики. Так вот, наш «дедушка» был натурой романтической и считал, что во время телесного слияния обычного человека и оборотня под накалом страстей энергент способен делиться на две части, и одна из них переходит в чужое тело. Михайло Васильевич, который, кстати, и изобрел термин энергент, категорически отрицал это.

– А вы как считаете?

– Думаю, оба одновременно правы и не правы.

– В чем же?

– Нет ни одного свидетельства приобретенного в зрелом возрасте энергента. При этом новорожденный оборотень уже обладает симбионтом и, скорее всего, получил его в утробе матери. Откуда тогда он берется, если не из материнского энергента? – Задав риторический вопрос, профессор закончил приготовление и выразительно посмотрел на меня. – И какой же опыт вы хотите провести?

Не надеясь на то, что в домашней лаборатории найдется все необходимое, я выложил на стол купленные в лавке каучук и серу.

– Это сок гевеи, – больше утвердительно, чем вопросительно сказал профессор, взяв в руки нечто похожее на кусок смолы. Затем он посмотрел на коробочку с желтым порошком и нахмурился. – И сера? Вы думаете…

Ученый осекся и быстро перешел от слов к действиям. Он растопил в покрытой рунами чашке каучук и добавил туда серу. Результат меня не впечатлил. В лаборатории завоняло паленой резиной, а в чашке образовалась серая жижа. Но вот профессор явно был в восторге. Он размазывал эту жижу кисточкой по стеклянной палочке и охал:

– Но как, откуда?! Это же так просто! Но почему… – Внезапно его взгляд стал колючим. – Откуда вам известна эта рецептура?

Я хоть и напрягся, но решил действовать нагло.

– Можете мне не верить, Федор Андреевич, но я понятия не имею, откуда у меня берутся все эти мысли. Недавно зашел в паровозную мастерскую, чтобы узнать, как работают паровозы. Да, я настолько необразован, что лишь там узнал, как действует тепловой реагент и каким образом пар превращают в движение. По пути заметил, как рабочие забивают молотком заклепки. И когда Борис Олегович начал мне объяснять принцип действия парового двигателя…

– Борис Олегович Хват?

– Да.

– Способный юноша, – хмыкнул профессор, – но вы продолжайте.

– Так вот, когда он объяснил принцип перехода энергии давления в движение, у меня в голове словно что-то щелкнуло. А почему бы не сделать маленький двигатель и не забивать им заклепки?

– Но ведь пар…

– Именно! – с наигранным возбуждением воскликнул я и немного соврал. – Уже Борис предложил заменить пар сжатым воздухом, да и вся конструкция воздушного молотка – дело его фантазии. Я лишь высказал сырую и безумную идею. Там же мы столкнулись с проблемой доставки воздуха к новой машинке. И когда Борис сделал усиленный рукав из каучука, он все сокрушался, что каучуковый реагент так дорог. И тут меня еще раз осенило. А что, если смешать каучук с серой?

– Но почему именно с серой? – с еще большей подозрительностью спросил профессора.

– Не помню где, но я слышал, что это самый активный элемент в природе.

– Не совсем так, но близко к этому. И все же как вам, простите за резкое слово, дилетанту, пришла мысль, миновавшая тысячи светлых голов?

Я сам понимал, что моя история притянута за уши, но при этом она давала возможность разводить руками и делать огромные глаза с выражением на лице, которое читалось как: хоть убейте, не знаю. Что я тут же и продемонстрировал.

К моему счастью, профессор сам ответил на свой же вопрос:

– Знаете, есть теория, что бывают особые энергенты, никак не проявляющиеся внешне, но усиливающие сообразительность и интуицию человека. Увы, проверить, есть ли у вас такой энергент, не получится. Имеющимися в данный момент артефактами можно определить наличие энергента-симбионта, но только в активированном состоянии.

Ну и слава богу, а то бы он с удовольствием принялся ставить на мне опыты, несмотря на интеллигентную натуру и добрейший характер.

– Скажу вам одно, молодой человек: вас посетила гениальная идея. Конечно, энергетический каучук останется лидером по качеству, но дешевый химический заменитель точно найдет свое применение. Вы доверите мне завершение опытов и оформление патента?

– Конечно, профессор, а также я хочу, чтобы слава изобретателя досталась только вам. Мне хватит половины дохода.

– Мне не нужны чужие заслуги, – нахмурился профессор.

– А мне не нужна лишняя известность. Она будет мешать моей работе. Можете указать любое авторство. Мне все равно, – решительно и безапелляционно заявил я.

– Воля ваша, оставим этот спор до лучших времен. Здесь завершить исследования я все равно не смогу. Так что давайте перейдем в столовую и продолжим беседу о чем-нибудь другом.

И мы продолжили. К профессору я ходил практически каждый вечер, и его рассказы все больше заполняли пробелы в моем невежестве. Федор Андреевич был из тех людей, которые любят компанию внимательных слушателей. Так что встреча с ним оказалась крайне полезным и очень приятным знакомством.

Встречи с профессором занимали мои вечера, а днем я общался с Лехой и Борей. Так что о своих новшествах в полицейском деле я совершенно забыл.

Все вспомнилось через три дня после моего посещения подвала оружейного магазина. Так случилось, что Евсею и Григорию предстояло брать банду обычных воров. Те никого не убивали, так что это дело прошло бы мимо меня, если бы я не подстраховался.

– Ваше благородие, – заглянул ко мне в комнату Евсей. – Вы говорили, что хотите поехать с нами на поимку татей.

– Да, – вскинулся я, – а что, есть приказ?

– Есть.

Вот незадача, и кто мешал мне заехать к оружейнику раньше?