Фантастические циклы романов. Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Шаргородский Григорий Константинович - Страница 22

– Очень неплохо, – добродушно похвалил меня старый солдат, – еще немного потренироваться – и станете отменным стрелком.

Это он, конечно, загнул, но мысль интересная.

– И где можно потренироваться?

– За городом есть армейское стрельбище, но можете ходить и сюда. – Правильно прочитав мою кислую мину, он с улыбкой добавил: – Есть вход в подвал прямо со двора. Я завсегда здесь, так что стук услышу. А насчет Егорки можете не беспокоиться. Он уже давно просит хорошей взбучки. Поговорю с хозяином, и он быстро собьет всю спесь с племяша.

– За запасом патронов к кому обращаться?

– Можете и ко мне, – пожал плечами старик, – ежели будут особые пожелания.

– Да, мне нужно пять патронов с посеребренной пулей и пять с такой же картечью.

– Завтра к обеду будут готовы. Выйдет на четыре рубля.

– Тогда дайте мне сегодня по десятку простых. И еще, вы знаете какого-нибудь умелого скорняка?

– Желаете особую сбрую?

– Да, – кивнул я и начал сначала на пальцах, а затем с помощью предоставленной Корнеем веревки объяснять принцип наплечной кобуры.

Она будет мне нужна под гражданское платье, а в форме стану носить пистолет в планшетке или кармане шинели.

Сообразительный оружейник все понял правильно и предложил свою помощь в размещении заказа. Договорившись встретиться с ним через два дня, я забрал пистолет, помещенный вместе с патронами и набором для чистки в деревянную коробку, а затем поднялся в главный зал магазина.

Во взгляде продавца смешалось опасение и злость, но наглости в его поведении поубавилось. Он быстро выдал мне сдачи с трех золотых десятирублевиков и даже учтиво поклонился.

Не особо стесняясь, я прямо на прилавке открыл коробку, зарядил пистолет и сунул его в карман шинели.

Дело шло к вечеру, и, не желая опоздать, я нанял пролетку. Забросив коробку в гостиницу и узнав, не было ли звонка из управы, я направился в Дымный конец – район города, где располагались мастерские и где Дава снял так называемый каретный сарай.

В отличие от других окраинных районов постройки в Дымном в основном были не из дерева, а из кирпича, камня или же просто саманные. Судя по всему, на такой выбор строительных материалов повлияли городские требования пожарной безопасности.

Нужный нам каретный сарай был сделан из грубо отесанных камней и особым видом не отличался. Я отпустил извозчика и вошел внутрь. В этот раз Демьян последовал за мной, явно ведомый своим любопытством. Ничего секретного мы здесь делать не собирались, так что возражать смысла не было.

Внутри уже дожидались моего приезда инженер, Дава и коренастый мастер, у которого я спрашивал, где искать Хвата. Появление в пока еще выглядевшем неустроенным сарае Лехи вызвало у меня кривоватую улыбку – боюсь, то, что здесь будет происходить, не оправдает его надежд.

Борис с мастером подготовили почти все, что я попросил, но ввиду узконаправленной специализации не очень понимали суть предстоящей работы. Впрочем, мужики они головастые и сориентировались быстро. Это меня порадовало, иначе пришлось бы самому пачкаться в жутко липучем составе из сока гевеи и энергетического реагента. Опять в голове всплыла мысль о резине и была усилием воли загнана обратно.

На двух деревянных козлах была закреплена трехметровая труба. На нее Борис собственноручно нанес первый слой состава. Пока он отвердевал под воздействием воздуха и происходящих внутри алхимических реакций, мастер-железнодорожник под руководством по-прежнему не желающего пачкать мундир полицейского обматывал каучуковую основу длинной полосой мелкой рыбацкой сети. Была мысль скрепить витки между собой, но я от нее отмахнулся – если первый блин окажется слишком комковатым, может, и внесем изменения. Затем был еще один слой каучука и сетчатой обмотки, теперь уже со спиралью тонкой стальной проволоки.

В принципе на этом все и закончилось. Леха был явно разочарован, как и Дава.

Окончательного преобразования и отвердения состава мы прождали еще час, а затем дружно начали стягивать шланг с трубы. Шло плохо. С матами и подогреванием резины на скорую руку сделанным факелом мы все же справились. Изделие получилось неказистым, но мне важнее его состоятельность в плане проведения сжатого воздуха. Выдав мастеру довольно пространные указания по поводу металлических переходников, я величественно покинул сие собрание.

На улице темнело, и казак начал проявлять нетерпеливое беспокойство. Дава подбросил нас с Лехой в центр, где и предложил переместиться в какой-нибудь кабак. Пришлось отказаться под одобрительное хмыканье казака. За весь день от Демьяна я не услышал даже слова – лишь вот такие наполненные смыслом звуки.

И все же вечерние посиделки состоялись, правда, не в том составе, что я предполагал.

В холле гостиницы нас ждал Евсей, небрежным жестом тут же отпустивший Демьяна восвояси. Похоже, именно он будет охранять мой покой ночью. Опасливо покосившись на оборотня, я все же решил переступить через собственные страхи и шагнул к креслу, в котором расположился урядник.

– Добрый вечер, Евсей Петрович.

– Здравия желаю, вашбродь, – небрежно козырнул двумя пальцами поднявшийся на ноги казак.

– Вы уже ужинали?

– Перехватил маленько, но не насытился.

Угу, а насытиться ты можешь только парным мясом!.. Ну и что за мысли лезут в мою голову?

– Может, составите мне компанию? – кивнул я в сторону входа в небольшой ресторанчик отеля.

– Со всем нашим удовольствием, – улыбнулся урядник, отбросив остатки своей настороженности.

Я уже заметил, что поведение казаков имеет свои особенности – с одной стороны, они не пытаются оспорить ту самую грань между сословиями, но при этом ведут себя независимо и все положенные церемонии проводят с некой долей иронии. В общем, манера поведения казачьей троицы вполне вписывается в тот образ, который создали кинофильмы и книги в моем мире.

Увы, так хорошо начавшийся вечер оказался контрпродуктивным. Когда мы утолили первый голод и взялись за кружки с пивом, я все испортил своими попытками перевести разговор в мистическое русло и узнать хоть что-то из быта оборотней. Евсей тут же закрылся, так что, дабы не ухудшать положения, я попрощался и отправился к себе в номер. Казак облюбовал кресло в холле, где под недовольным взглядом метрдотеля явно собирался провести всю ночь.

Глава 7

Житье-бытье провинциального города Топинска чем-то походило на жизнь прибрежной деревушки в Японии. Живут себе хоть тяжело и однообразно, но размеренно, и тут прилетает с моря цунами. Шум, гвалт, слезы, а через день, похоронив погибших и отремонтировав жилища, они снова погружаются в сонное бытие. Затем приходит землетрясение или налет бандитов – и все повторяется. А что делать? Уйти в более безопасное место они не могут, а на всякие там катаклизмы повлиять не в состоянии, вот и не забивают себе голову мыслями о неосуществимом.

Жители приютившего меня города вели себя так же. Зверское убийство девушки взбудоражило общество, но ненадолго. Долго переживать из-за всего, что может вылезти из Стылой Топи, – никаких нервов не хватит. Удушение в порыве страсти заинтересовало обывателей еще меньше, а затем все опять вернулось в свое русло. Придется привыкать к такой жизни и мне. Дни после покушения на мою персону тянулись плавно и спокойно. Я ходил в библиотеку и магазинный тир. Обедал с Лехой, а на ужин к нам присоединялся Дава, который приносил новости от инженера. Работа по внедрению в жизнь моих технических идей если и двигалась, то так же плавно и вяло, кик и все в этом городе. Но меня так засосала местная жизнь, что я и не возражал вовсе.

Небольшое оживление внес процесс над купцом-душителем. Доказать его причастность к покушению на меня не удалось. Мало того, въедливый адвокат едва не заставил судью засомневаться в моей компетенции. Хорошо хоть из Омска от генерал-губернатора прибыл некто, кого назвали судебным ведуном. Я ждал появления персонажа в расшитой серебром хламиде, а явился невзрачный тип в мундире с погонами титулярного советника. Он нацепил мне на голову обруч со слабо светящимися и, надеюсь, не радиоактивными камешками. Если не считать моих вещей, ламп в библиотеке и решеток с рунами в управе, это было первое знакомство с серьезным магическим артефактом. Затем меня еще раз опросили. Ведун подтвердил мою искренность, и раздраженный судья законопатил купца на каторгу сроком на тридцать лет.