Фантастические циклы романов. Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Шаргородский Григорий Константинович - Страница 156

На пути всего старорусского, защищая самобытность Новой Москвы, встал Баварский квартал, и контраст был разителен. Вот мы проехали островерхое здание старорусского терема и вдруг уже въезжаем в типично немецкий городок.

Интересный эффект, почти фантастический, если бы не пешеходы, двигавшиеся по тротуарам перед расчерченными квадратами стенами домов под красной черепицей. Уже давно бо́льшая часть зданий этих кварталов населена исконно русскими жильцами. Они предпочитали соответствующие московской моде наряды и немного смазывали колоритность картинки. Конечно, здесь еще оставались национальные анклавы компактного проживания, но в основном пресловутое разнообразие Новой Москвы уже давно размыто. Разве только китайцы по-прежнему занимали весь свой район и даже немного соседних. Но у них так получается в любой точке земного шара, стоит лишь появиться там парочке улыбчивых азиатов.

Благодаря «Заметкам провинциала» я смотрел на окружающее вполне осмысленным взглядом, подмечая описанные в книге подробности. Еще через полчаса мы миновали две из трех линий центрального квартала и наконец-то выехали на Андреевский проспект. Книга и даже парочка фотографий в газетах – это, конечно, хорошо, но возможность увидеть все воочию стоила изнурительной поездки и потраченных на дорогу денег.

Мы выехали на проспект примерно в центральной его части и повернули в противоположную от Зимнего дворца сторону. Так что нам с Евсеем пришлось разворачиваться назад под ехидный смешок извозчика.

Да и плевать!

Укрощенная каменными берегами Пахра на трехкилометровом участке вытянулась в струнку, как солдат на параде, дабы соответствовать окружению. По набережным с обеих сторон реки шли широченные улицы, а еще дальше были разбиты великолепные парковые аллеи. Но главным чудом этого места являлся огромный дворец. Он буквально оседлал реку и тянулся к небу двумя башнями, стоявшими на противоположных берегах. Башнями это только называлось, потому что двадцатиэтажные здания имели в ширину как минимум сотню метров. Высотки между собой соединяли три уровня мостов. Нижний – каменный и массивный – склонялся к воде, давая возможность проплывать под ним только лодкам. Верхний мост был подвесным и выглядел отсюда тонкой ниточкой. Между ними тянулась хрупкая на вид металлостеклянная галерея.

Если учитывать, что обе башни начинали строить еще во времена Андрея Второго, гений архитекторов был неоспорим.

Наконец-то оторвав взгляды от башен и других не менее впечатляющих строений дворцового комплекса, мы с Евсеем сели ровно.

– Это сколько же золота они сюда ухнули? – переваривая впечатления, проворчал практичный казак.

– Оно того стоит, – ответил я на его неоднозначное заявление.

Мы все еще пребывали в легком шоке, когда коляска пересекла один из множества мостов через Пахру и подъехала к массивным воротам из кованого железа, в которые некто параноидально настроенный вмонтировал защитные руны.

Хотя кто его знает, что за жизнь у них тут в столице, – может, в грызне между дворянскими домами дело доходит и до штурма зданий?

Перед воротами нам пришлось задержаться, но ненадолго. Из скрытой за кустами будки выскочил мужчина крепкого сложения, одетый в удобную для резких движений ливрею.

– Чего желаете, господа? – вежливо поинтересовался он, хотя на господина из нас троих похож только я, да и то с натяжкой.

– Я – Игнат Дормидонтович Силаев. Прибыл по приглашению графини Скоцци.

– Одну минуту, – все так же вежливо попросил охранник и скрылся в своей будке.

Оттуда послышалась приглушенная речь.

Похоже, там у него телефонный аппарат.

Вместе с возвращением охранника начали открываться ворота. Он не стал подходить к пролетке, лишь слегка поклонился и сделал приглашающий жест.

Даже документов не испросил. Или они тут расслабились от безделья, или же за нами внимательно следят и любые резкие движения с нашей стороны закончатся крайне плачевно.

К массивному четырехэтажному зданию с двухэтажными крыльями мы подъезжали через маниакально облагороженный сад. Кажется, такой называют английским. Редкие деревья остригли в извращенной форме, как выставочного пуделя. Досталось и кустам, но почему-то в меньшей степени. Ну а трава вообще выглядела как персидский ковер в плане замысловатости узоров разного оттенка зеленого и высоты ворса. Все это имело немного приглушенные цвета и было тронуто сезонной ржавчиной.

Еще раз убеждаюсь, что осень – это не моя пора, потому что мне тут же стало интересно, как выглядит этот сад весной.

Извозчик не выглядел впечатленным – может, умел держать лицо, а может, уже не раз возил гостей столицы по таким местам.

У широченной мраморной лестницы, которую охраняли два сфинкса, нас дожидались пять человек – целая делегация. По нарядам в них можно было безошибочно опознать слуг.

– Господин видок, – поклонился хоть и седой, но все еще крепкий старик в дорогой ливрее, – их светлости в отъезде, но они оставили распоряжения на ваш счет. Прошу пройти в отведенные вам покои. Вашего…

Тут лакей запнулся, явно почувствовав непростую ситуацию. Евсей вообще болезненно реагировал на разные эпитеты, обозначавшие его привязку ко мне. Ему не нравились ни «человек», ни «охранник», а уж на «слугу» он реагировал как бык на красную тряпку.

– …компаньона, – лихо выкрутился старик, – проводят в его комнату.

Вперед тут же шагнула одна из двух горничных – миниатюрная шатенка с озорными глазами. Ее улыбка тут же стерла с лица казака хмурое выражение и заставила его расправить плечи.

Неплохо здесь вышколены слуги – вона как манипулируют не очень окрепшими умами.

– Прошу следовать за мной, господин видок, – как только увели Евсея, шагнула ко мне вторая горничная.

Русая девушка, тонкая как тростинка, скромно опустила взгляд, приседая в книксене. Нашим багажом тут же занялись два оставшихся молодых лакея, так что за вещи можно было не переживать.

Щелчком отправив серебряный рубль извозчику, я последовал за горничной.

Не знаю как там дела у Евсея, а мне апартаменты на втором этаже правого крыла здания очень понравились. Большая и светлая гостиная в итальянском стиле. Просторная ванная комната с чугунным унитазом и большой ванной. Ну и спальня с широченной кроватью, в которой мне, надеюсь, составит компанию великая княжна.

Или это я слишком раскатал губу, переоценивая собственную привлекательность и значимость в глазах ее высочества?

Разобравшись с багажом, который притащили слуги, я уже хотел было позвать их седовласого начальника и спросить о том, где поблизости можно обновить гардероб, но тот явился сам и пригласил меня на обед к вернувшимся хозяевам.

– Амико мио! – воскликнул Антонио, встречая меня у двери в столовую.

Он с радостной улыбкой подошел поближе, широко раскинув руки, но обнимать не стал, помня мое, так сказать, сдержанное отношение к его предпочтениям. Граф позволил себе лишь рукопожатие, положив левую ладонь мне на плечо.

Поздоровавшись с графом, я повернулся к Даше. Выглядела великая княжна, она же графиня Скоцци, как всегда, великолепно. Кремовое платье плотно облегало высокую грудь и живот, при этом собиралось множеством складок сзади, подчеркивая тонкую талию. Также привычным было и отсутствие декольте – высокий воротник не только добавлял строгости, но и скрывал дорогое украшение в виде плотно охватывающего горло витого ожерелья. Хотя, как ни называй это устройство, ошейник – он и в Африке ошейник. Артефакт сдерживал вторую, темную ипостась княжны, которая контролировала энергент-симбионт стриги. И это делало Дарью относительно безопасной для окружающих.

Великая княжна вела себя намного сдержаннее супруга и снисходительно подпустила меня к собственной ручке, которую я аккуратно облобызал.

И как все это понимать? Неужели не видать мне ночных утех с великосветской львицей, как своих ушей? Их с мужем предельно странные для обоих миров отношения позволяли любые вольности, так что присутствие Антонио точно не мешало намекам великой княжны на нашу особую связь.