Достаточно времени для любви, или жизнь Лазаруса Лонга - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 23

– Я говорил уже, что не хочу уходить. Я просто не хотел мешать тебе спать...

– Не помешаешь.

– Час потребуется, чтобы найти свежий комплект сменной одежды, одеться, пройти обеззараживание. Надо было бы прихватить все с собой, но я же не знал...

– О, пусть будет полтора часа, я получила распоряжение. Старейшему не нравятся защитные скафандры. Он хочет видеть, с кем имеет дело. Значит, мы должны предусмотреть время на обеззараживание тела: дежурить придется в обычной одежде.

– Иштар, а это разумно? Ведь мы можем чихнуть на него.

– Ты считаешь, что я распоряжаюсь? Этот приказ, дорогой мой, получен непосредственно из дворца. Женщинам рекомендуется выглядеть привлекательно и приодеться получше... придется подумать, какие из моих вещей могут выдержать стерилизацию. И не думай, что тебе удастся чихнуть. Ты еще никогда не проходил полное обеззараживание тела. Раздеваться догола не придется – это оговорено. Когда бригада сделает все, что положено – не чихнешь, даже если захочешь. Но старейшему об этом говорить нельзя. Он должен думать, что мы, как пришли с улицы, так и работаем. Никаких специальных предосторожностей.

– Как я могу ему это сказать? Ведь я не знаю языка, на котором он разговаривает. У него пунктик насчет наготы?

– Не знаю. Просто довожу до твоего сведения приказ.

Он задумался.

– Вероятно, не пунктик. Все пунктики осложняют жизнь, это элементарно. Ты говорила мне, что главная задача – вывести его из апатии и что его скверный норов тебя порадовал, хотя и показался чрезмерным.

– Конечно, порадовал – он все-таки реагирует. Галахад, сейчас не об этом надо думать. Мне нечего надеть, тебе придется помочь мне.

– Я как раз говорю о том, что тебе надеть. Я полагаю, что идея принадлежала исполняющему обязанности, а не старейшему.

– Дорогой, я не читаю его мысли – просто исполняю его приказы. Я не умею одеваться и никогда не умела. Как ты полагаешь, лабораторная униформа подойдет? Она-то пройдет стерилизацию без всяких сложностей – и я в ней очень даже ничего.

– А я, Иштар, стараюсь прочесть мысли исполняющего обязанности... по крайней мере догадаться о его намерениях. Нет, лабораторная униформа не подойдет. Если ты будешь в ней, станет ясно, что ты не только что пришла с улицы. Если предположить, что синдром пунктика здесь ни при чем, в данной ситуации одежда обладает одним лишь преимуществом перед наготой – она создаст разнообразие. Контраст. Перемену. Поможет стряхнуть с него апатию. Она поглядела на него задумчиво и с интересом.

– Галахад, до этой самой минуты я по собственному опыту всегда полагала, что мужчина может разбираться лишь в том, как быстро освободить женщину от одежды. По-моему, твою кандидатуру следует представить к повышению.

– Я еще не готов, поскольку работаю в этой области меньше десяти лет.

Не сомневаюсь, что тебе это прекрасно известно. Давай-ка посмотрим твой гардероб.

– А что ты собираешься надеть, дорогой?

– Это не важно. Старейший – мужчина, и все рассказы и мифы о нем свидетельствуют, что он сохранил верность той примитивной культуре, в которой родился. Сенсуально не полиморфной.

– Откуда тебе знать? Это выдумки, дорогой.

– Иштар, в любой выдумке есть доля истины, нужно лишь уметь найти ее.

Это догадка, но обоснованная – все-таки в этом вопросе я привык считать себя знатоком. До реювенализации – пока ты не реювенализировала меня – я проявлял гораздо большую активность.

– Какую же, дорогой?

– В другой раз. Я просто утверждаю, что моя одежда не имеет значения. Подойдет и хитон, и куртка с шортами, юбочка-килт. Даже исподнее, которое носят под изолирующим костюмом. О, я, конечно, надену что-нибудь веселенькое и буду менять наряды каждое дежурство – но он будет глядеть на тебя, а не на меня. Поэтому следует выбрать нечто такое, в чем ты ему понравишься.

– А как об этом узнаешь ты, Галахад?

– Элементарно. Выберем такую одежду, в которой длинноногая блондинка понравится мне.

* * *

Скудость гардероба Иштар удивила его. При всем своем опыте по женской части ему еще не приходилось встречать женщину настолько лишенную тщеславия, выражающегося в приобретении платьев. Задумчиво перебирая вещи, он что-то пробормотал себе под нос, а потом стал напевать куплет песенки. – Выходит, ты разговариваешь на его "молочном" языке? – спросила Иштар.

– А? Что? Чьем? Старейшего? Нет, конечно. Но, полагаю, придется выучить.

– Но ты же пел. Ту песенку, которую он всегда напевает.

– Ах это... "весь ломбар за углом..." У меня хорошая память. Но слов я не понимаю. А что они значат?

– Не уверена, что в них есть смысл. Пока я таких слов в словаре не видала. Я думаю, что это какой-то бессвязный стишок – успокаивающий, но семантически не имеющий смысла.

– С другой стороны, в нем может быть ключ к психике старика. Ты не пыталась задать вопрос компьютеру?

– Галахад, я не имею доступа к обслуживающему палату компьютеру. Впрочем, сомневаюсь, чтобы кто-нибудь смог понять старейшего полностью. Дорогой мой, он примитивен по сути своей – просто живое ископаемое.

– Но мне хотелось бы понять его. Этот язык... Он сложный?

– Очень. Иррациональный, запутанный, настолько перегруженный идиомами и неоднозначностями, что иногда я ошибаюсь даже в тех словах, которые, как мне кажется, уже знаю. Я бы хотела иметь твою память.

– Исполняющий обязанности, вроде бы, не испытывал никаких затруднений.

– Я полагаю, что он обладает особыми способностями к языкам. Но если ты собираешься начинать – у меня есть ознакомительная программа.

– Договорились! А это что? Вечернее платье?

– Это? Это вообще не одежда. Я купила покрывало на кушетку, а когда принесла домой, обнаружила, что оно не подходит по цвету.

– Это платье. Встань и не шевелись.

– Только не щекочи!