Не убоюсь я зла - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 51

Мистер Саломон задумался.

– Я думаю, вы правы насчет молодого поколения, Джоанна Юнис. Только люди моего поколения и старше уделяют внимание таким вещам. Но вы же понимаете, что мне не следует жить под вашей крышей. И я это тоже понимаю.

– Джейк, я не хочу заставлять вас силой. И не хочу компрометировать вас…

– Меня?! Я думаю только о вашей репутации. По крайней мере, среди ваших слуг.

(Ну и лицемер. Спросите-ка его, как он затащил меня в гардероб, когда Каннингэм был совсем рядом. Давайте, спросите его.)

– Джейк, это очень мило с вашей стороны, но кухонные сплетни моих слуг мне совершенно безразличны. Но я смогу защитить вас от сплетен, сэр. У меня теперь есть традиционная викторианская компаньонка – почтенная служанка. Она будет спать через дверь от меня, где раньше спал Хьюберт. Если вы захотите, она всегда может присутствовать при наших встречах.

(– Эй, что это вы! Вини нам здесь еще только не хватало! Она-то, может, и пойдет на это, но Джейк ни за что не согласится. Аккуратнее, дорогая.

– Юнис, не беспокойтесь.)

Юрист удивленно поднял брови.

– Вы уже наняли служанку? Удивительно. Хотя вы, в общем-то, никогда не теряли времени понапрасну. Или вы перераспределили обязанности вашего персонала?

– И то и другое, Джейк. Я подумала, что доктор Гарсиа все равно будет настаивать на квалифицированном уходе… и уговорила одну из сестер совместить обе должности. Вини. Вы ее видели, рыженькая такая.

– Может быть, и видел.

(«Может быть»! Все вы, мужчины, лицемеры. Если он и не шлепал ее по заднице, то наверняка уже собирался.)

– Я довольна, что она будет со мной. Она умненькая. Образованная. Способна научить меня всему, что мне необходимо знать. Как медсестра она привыкла заботиться о людях больше, чем служанка Я, конечно, использовала обычный козырь, чтобы уговорить ее – деньги, но постаралась не задеть ее профессиональную гордость. Она будет считаться моей медсестрой и оказывать услуги по дружбе. Я думаю, сейчас она спит. Но она встанет и будет наблюдать за нами, если ее попросить. Мне послать за нею?

– Что? Вот еще глупости, Джоанна Юнис. Вы делаете из мухи слона.

– А мне показалось, что этим занимаетесь вы, Джейк. Я действительно чувствую себя беззащитной как женщина… хотя, когда я была больным стариком, я была более уязвима, чем в этом молодом и сильном теле. Но когда вы со мной, я чувствую себя в безопасности, а когда вас нет – наоборот. Джейк, я не могу вас заставить жить здесь… но неужели вы не видите, как сильно могли бы мне помочь? Сколько у вас комнат в Гибралтарском клубе?

– Две. Этого для меня вполне достаточно.

– Две комнаты, но они там маленькие… а зеленая комната такая же большая, как эта. Из нее можно прорезать дверь в библиотеку – пусть она будет вашим кабинетом. Перевезите туда все, что вам необходимо для ваших дел и для моих, там много места для папок и книг. Джейк, мне не нужен этот огромный мавзолей, как и вам не нужен ваш дом. Но если бы я попыталась продать его, то не смогла бы получить и десяти процентов стоимости; я построила его в самый разгар Безумных лет, и это настоящая крепость, попрочнее иного блиндажа. А смутное время может повториться. И я рада, что не пожалела тогда денег на строительство. К тому же вам здесь было бы удобнее, особенно когда вы занимаетесь моими делами.

– Мне уже приходилось заниматься здесь вашими делами. Джоанна Юнис. В качестве вашего опекуна мне пришлось взять на себя управление и вашим домашним хозяйством.

– Разве Каннингэм не избавил вас от этих хлопот? Надо будет с ним серьезно поговорить.

– Нет, он выполнял свои обязанности как и раньше; я ничего не изменил. Но мне пришлось просмотреть хозяйственные записи, проверить расходы… Черт возьми, они вас нагло обворовывают. Особенно Каннингэм.

– Хорошо!

– Что в этом хорошего?

– Джейк, вы говорили, что мое состояние невозможно растратить. Если мой лакей пускает налево две трети того, что покупает для меня – а он всегда это делал – значит, он будет стараться не потерять эту работу. Поэтому ему приходится угождать мне во всем. Джейк, разве можно дешевле купить подобие преданности? Пусть приворовывает! Не надо закрывать рот коню, идущему по полю пшеницы. Хороший конь всегда должен иметь свой кусок сахара.

– Но это же сущая коррупция.

– Вся страна коррумпирована, и ничего тут не поделаешь. У нас просто нет выбора. Сложно жить в загнивающем обществе. Джейк, я хочу, чтобы вы жили здесь. Я надеюсь, что вы будете жить здесь. Я буду чувствовать себя счастливой и защищенной, если вы будете жить под одной крышей со мной. Не беспокойтесь о моей репутации, а Вини поможет защитить вашу. И не думайте о таких пустяках, как хозяйственные расходы, подписывайте все с закрытыми глазами. Зато вы можете вдребезги разлаять Каннингэма, если он чем-то вам не угодит, – такова цена за привилегию надувать меня. Кстати, начальник охраны тоже меня обворовывает, я думаю, на пару с Каннингэмом. Я никогда не пыталась вникнуть в их делишки. Зачем пугать людей и ломать отлаженный механизм?

Саломон улыбнулся.

– Джоанна Юнис, молодая и красивая женщина, ваша речь удивительно похожа на речь одного циничного старикана, которого я когда-то знал.

– Разве, дорогой Джейк? Я должна научиться говорить по-другому. Я теперь должна оставить циничные стариковские выходки вам и стараться вести себя как настоящая леди. Если смогу. Но, пожалуйста, не надо разрушать наше милое домашнее хозяйство реформами, а то все получится как у реформистских администраций: то же самое, но менее эффективно и еще дороже. Разве ваши слуги вас не обворовывают?

Юрист несколько смутился.

– Ну… конечно. Но у меня очень хороший повар. Если бы я его уволил, то, в конце концов, за то же жалование я смог бы найти лишь такого, который кладет сахар в подливку. Меня разозлило то, что они вас обворовывают, когда вы совершенно беспомощны. Я бы и не подумал вмешиваться, если бы вы были здоровы. Я вам верну ваше хозяйство в том же состоянии, в каком оно и было.

– Спасибо, Джейк. Сейчас, хотя я и не могу пока назвать себя леди, я уже не чувствую себя циничным стариканом. Я чувствую себя женщиной, которая была больна и еще не совсем поправилась. Мне надо бы прилечь. Вы мне поможете?