Клан Одержимого (СИ) - Хлебов Адам - Страница 8

Я отрицательно покачал головой.

— Девитт, какой бы ты не был сумасшедший или одержимый, ты всегда можешь рассчитывать на меня как на себя! Я не забыл, то добро и тепло, которое мне дали твоя матушка и отец! Я не забыл, что мы выросли вместе.

— Если я тебе так дорог, то можешь выплатить мне деньгами.

— Хрен тебе, ты и так мне должен один дукат золотом.

— Что будем делать с моей памятью?

— Ты помнишь, как в прошлом году мельник пьяный навернулся с мельницы, долбанувшись головой об лед?

Я смотрел на него непонимающими глазами.

— Ах-да! Ты ни хрена не помнишь! Короче, перед прошлым Рождеством мельник Шантал упал и на три месяца потерял память. Потом потихоньку все вспомнил. Пока ты в замке, тебе ничего не грозит. Только постарайся не наделать глупостей. Как ты собирался лечить матушку братьев Ван Туйль? — его глаза снова озорно сверкали.

Я пожал плечами

— Ну сначала надо взять анализы, потом поставить диагноз, подобрать методику лечения, но на это понадобится время…

Мои слова привели Аарта в полнейший восторг, хотя я не был уверен, что он понял половину слов.

— Отлично! Говори непонятными словами, тяни время, как только можешь. У меня такое чувство, что старуха отбросит коньки со дня на день. У меня есть идея! Раз ты у нас бес особенный, бес-воскреситель, то мы поедем с тобой в Ватикан!

— В Ватикан? — переспросил я удивленно.

— Да, в Ватикан! Мы поедем улаживать дела барона, он хочет расширить поместье, хочет больше земель и крестьян, а заодно и решим твою проблему. Мы пробудем в дороге достаточно долго, для того что бы тебя здесь позабыли, а ты восстановил память.

— А зачем барону больше земель и крестьян? Насколько я понял дела у него идут не блестяще он и этих крестьян, и горожан с трудом содержит, раз Ватикан ссылается на маленькие взносы в казну.

— Э-э-э, брат! Тут все очень сложно. Раньше поместье давало хороший доход, плюс барон вернулся с последней войны с богатой добычей. Десять возов с золотом и серебром. Он даже новую бабу себе привез — маркизу Дарию. Красивая не описать! Огонь! Дочь испанского герцога Альба! От нее у барона Вилена поджилки трясутся!

— Она его жена?

— Какой там! Он даже взглянуть на нее не смеет, не то чтобы пальцем тронуть. Понимаешь?

Я неопределенно пожал плечами

— Пока не очень. Дария эта — добыча? Наложница? Почему взглянуть не смеет?

— Потому рылом и поместьем не вышел. Она его презирает. Ему нужно статус свой прокачать, хотя бы до уровня маркиза. А для этого нужно много-много денег, земель, замков, крестьян, власти.

— Ну ты говоришь — поместье давало доход барону, что не так?

— Последние два года жуткий не урожай, дичи в лесах совсем не стало. Мы, конечно, не голодаем, но еще один такой год и нам труба.

— А телеги с золотом?

Я видел, что вопрос расстроил Аарта. Он опустил голову, но ответил.

— С телегами и золотом полная хрень вышла. Я уговорил барона снарядить галеон в Мексику. Все по началу шло хорошо, но эти суки англичане… Ненавижу! Бритты потопили его на обратном пути у берегов Малаги, забрав весь хабар себе. Будь они прокляты! Твари! Ненавижу!

— Всё потеряли?

— Осталось еще немного, но барон тратит как не в себя, он пытается нравиться Дарии, с такими темпами мы скоро разоримся и залезем в долги.

— А что эта Дария?

— Она брат…здесь как богиня. Когда проходит мимо, словно не шагает, а по воздуху плывет…Представляешь? — мне показалось, что Аарт немного покраснел.

— Представляю, но никак не пойму, чего она сама хочет.

Уж не влюблен ли ты в нее?

Он посмотрел на меня исподлобья и подмигнул. Затем строго продолжил.

— Влюблен или нет, не имеет значения. Ты держи язык за зубами. Никому не слова про это. Нам быстро языки поотрезают, если барон прознает про такие разговоры про нее. Я знаю, чего она точно не хочет.

— И чего же?

— Она не хочет замуж за барона

— Так он ее вроде не заставляет… И вообще, что мешает ей послать его и вернуться домой?

— Она заложница. Наш барон ссудил герцогу Альба половину своих трофеев с последней войны. Обозов было двадцать. Семья Дарии должна или вернуть деньги, или выдать ее замуж, если барон станет маркизом. У Альба дела все хуже и хуже. Герцог весь в долгах по уши. Что касается Дарии, то ее отец уже и не надеется ее вернуть. Совсем перестал писать ей письма. А они все через меня проходят. В последних он прям принуждал ее согласиться на условия барона.

— А она?

— Нет такого закона, который заставил бы дочь герцога выходит замуж за барона. За маркиза или другого герцога папаша мог бы принудить за милое дело. А в случае с маркизой право на ее стороне. Ее нельзя заставить выйти замуж за барона, только по ее доброй воле или по любви.

Похоже, что Аарт был влюблен в маркизу и разрывался между долгом и сердцем.

— Аарт, вытащи меня отсюда, и я тебе помогу собрать нужную сумму. Барон знает, что мы кузены?

— Нет! Ты что совсем рехнулся? — он укоризненно посмотрел на меня, но встретив мой непонимающий взгляд поправился. Он встал из-за стола подошел ко мне и обнял.

— Прости, я забыл, что ты потерял память. Смотри не сболтни никому о нашем родстве, иначе нам обоим крышка.

— Это связано с моим отцом?

В этот момент в дверь три раза постучали.

Глава 4

— Я тебе потом расскажу, жди от меня весточки в записках, записки рви или сжигай сразу по прочтению. Ничего не бойся, я тебя вытащу. Мы еще покажем этим толстобрюхим монахам, кто тут в Розенлааре главный! Ещё запомни! Если кто-нибудь спросит про клан — прям прикидывайся дураком, хлопай глазами, и молчи, даже если что-нибудь вспомнишь. Ты ничего не знаешь про клан «Мстителей» — кассельхолдер прошептал мне последние слова на ухо, похлопал меня по плечу и вернулся за стол.

— Войдите!

В комнату вошел стражник, встал по стоике смирно и громко произнес.

— Кассельхолдер, Барон Ван дер Туйль требует привести беса в опочивальню к его матушке баронессе госпоже Хендрике Ван дер Туйль!

— Ну давай. Помни

Я стоял в просторной спальне старухи Ван дер Туйль, уставившись на ее кровать. Она зашлась противным мокрым кашлем. Я представил, как из ее беззубого рта воздушно-капельным путем может распространяться ее болезнь. Я не испытывал особого желания приближаться к ней, но толчок в спину вынудил меня сделать два шага вперед.

Барон грозно потребовал из-за спины.

— Давай, начинай лечить!

Кроме него в комнате находились оба монаха из приказа Инквизиции; Аббат Петрус Второй и его секретарь долговязый и придурковаты монах Бенедикт, два стражника, служанка выполняющая роль сиделки.

Все присутствующие замерли в ожидании моих действий.

Я понятия не имел чем она болеет и как можно было приступить к ее лечению. В помещение стоял полумрак. Было сыро и прохладно. Оно и не мудрено, что старуха болела. Сквозь высокие, но узкие окна в опочивальню почти не поступал свет.

Как лечить болезнь матушки Братьев Ван Туйлей я не знал. Я стоял и ковырялся в памяти, силясь что-нибудь припомнить из собственных скромных познаний в медицине. Я конечно читал в детстве атлас оказания первой помощи и ходил в поликлинику, но это не дало мне никаких знаний о лечении болезней, которые сопровождает кашель.

— Здравствуйте матушка. — я постарался придать своему голосу, как можно больше доброжелательности. — как себя чувствуете? Как давно у вас болезнь?

Старуха протянула мне руку и что-то прохрипела. Я не сумел разобрать ее слов. Потому что она снова зашлась в удушливом кашле.

Туберкулез, простуда, пневмония, бронхит? Я судорожно пытался вспомнит симптомы, которые позволили мне диагностировать заболевание. Это была безрассудная надежда — я знал только названия.

Я снова ощутил толчок в спину.

— Я сказал лечи, давай! Бес! Лечи, как лечил Элайну!

Я обернулся и наткнулся на жесткий взгляд барона. Насколько я понял, он предлагал мне приступить к искусственному дыханию.